Не сказать, что эта ситуация была неожиданной. Черт, он догадывался о таком развитии событий. Франческа была умелой женщиной. Он возбудился, но… Это было противно. Мерзко и гадко. И странно: его мозг и его тело жили отдельными жизнями. Тело просило разрядки, а мозг испытывал отвращение. И в конечном итоге, здравый смысл победил. И, слава Богу!

Но вся эта херня… какого хрена он чувствует себя так паршиво? Так… виновато? А вот это было новое чувство. И причина этого «недоразумения» спала, как он надеялся, в кровати за стеной.

Марк взял жесткую мочалку и гель для душа, и принялся безжалостно, до красноты, смывать с себя остатки сегодняшнего дня.

Так чудесно, так сказочно начавшееся утро могло закончиться романтичным вечером, плавно перетекающим в ночь любви. Его сердце, его душа хотели Джейс. Вот и сейчас, при одном лишь воспоминании о поцелуе с ней, член предательски дернулся. Только от воспоминания… С ней все было так, правильно. Так естественно. Так нужно… А раз так…

— К черту все, Джейс! — Марк выключил воду в душе и потянулся за полотенцем. — так или иначе, ты все равно будешь моей. Так чего тянуть время?

Он решительно вошел в спальню и, замер. Кровать была пуста. Мало того, она даже не была разобрана. Слабая надежда на то, что она уснула в гостевой спальне, в его кровати, была отметена. Марк вздохнул, достал пижамные штаны и футболку, натянул их на себя и отправился в детскую. Поцеловать, как и обещал, своих воробьев.

Он не стал включать свет. Встал в дверном проеме, опираясь плечом о косяк и скрестив руки на груди, и смотрел на мирно спящих, самых дорогих ему людей. Он улыбался, наблюдая эту картину. Как Бри, свернувшись калачиком, прижалась спиной к спине Джейс. А та обнимает во сне Ники. От этой картины веяло теплом и уютом, любовью и домом.

Он приложил палец к губам и шикнул, когда увидел, что маленький песик, что спал в ногах, поднял одно ухо и был готов залаять. Подошел и потрепал Прикли за ухом, успокаивая его. А потом решил разбудить Джейс. Ну, или взять её на руки и унести в спальню. И растворить в ней все свои тревоги. И он бы так и сделал, но в голове так внезапно всплыла картинка того, как Франческа оседлала его; целовала и шептала: «Малыш, расслабься. Я знаю, что делать…» Марк упрямо тряхнул головой, вздохнул и вернулся к двери.

— Прости, Джейс. Не сегодня. Сегодня я слишком грязный для тебя.

Он тихо прикрыл дверь и пошел в свою спальню. Долго лежал без сна, тупо уставившись в потолок, и думал о том, что слишком разозлена была Франческа, когда он покидал её номер. И что ничего хорошего от разъяренной женщины ждать не придется.

Джейс проснулась, как никогда, в приподнятом настроении. Правда, её несколько удивило то, что она всю ночь спала с детьми. Странно, что Марк не разбудил её. И вот тут её лоб нахмурился, образуя досадливую складочку. Либо деловой ужин затянулся, Марк вернулся домой слишком поздно. Либо, он не сдержал своего обещания и не поцеловал детей. Решил, что они уже спят и тревожить их сон нет никого смысла. Логично. Но за эти недели она узнала Марка совсем с другой стороны. Он не мог нарушить данного воробьям слова. А, стало быть, все эти переговоры с юристами и прочими белыми воротничками затянулись. Он устал и не хотел будить её.

Ладно, ничего страшного. В конце концов, это его работа, которая позволяет ему содержать не только самого себя, но и детей. И её, хотя, это неправильно.

И вот сейчас Джейс решила, что, когда пойдет в спальню, точнее, в гардеробную, то сама, первая, подойдет к Марку. Если он умывается или одевается, то она тихонечко обнимет его со спины и легко и быстро поцелует.

Но Марка в спальне не было. И из ванной она не слышала никаких характерных звуков. В гардеробной на пуфике валялась пустая вешалка от его рубашки, а в корзине мокрое полотенце.

Она недоуменной пожала плечами, оделась в простое летнее платье-футляр, подобрала волосы в высокий узел на голове, и пошла будить детей и собирать их в садик.

Джейс, Ники и Бри спускались в столовую, держась за руки и напевая веселую песенку про глупого мышонка. Джейс мурлыкала её себе под нос, когда помогала дочке надеть платье, а та услышала и подхватила. А следом за ней и Николас.

Марк уже сидел за столом и, задумчиво, сосредоточив взгляд на цветочном узоре столового сервиза, пережевывал свой омлет.

Джейс легко коснулась его плеча и провела рукой по спине, проходя на свое место. Она надеялась хотя бы на ответную улыбку, но, ничего. Марк потянулся за кружкой с кофе, сделал глоток и вытер губы салфеткой. Встал, быстро поцеловал детей в макушки и, направляясь к выходу, бросил:

— Джейс, я сам возьму машину. А тебя и детей отвезет Рос. Пока.

Аппетит пропал. Равно, как и хорошее настроение. Она смотрела в спину стремительно удаляющегося Марка и думала, что эта жизнь на пороховой бочке ей порядком надоела. Какого черта он ведет себя так… так… Как будто между ними ничего не было! ну и хорошо, что она уснула и не пошла к нему ночью. Потому что вытерпеть вот такое его поведение после признания своей полной капитуляции, она бы не смогла. А еще говорят, что это у женщин в голове тараканы! Да у него тогда целые полчища жутких и мерзких пауков! Вот и пусть разбирается с ним сам, как хочет. А её оставит в покое.

Полчища жутких и мерзких пауков копошились в голове Марка, сплетаю в прочную паутину одну единственную мысль, которая не давала ему покоя весь день. Он с тревогой ждал, что в офис Корпорации, а именно в его кабинет, ворвется разъяренная Франческа и устроит грандиозный скандал. Ему было плевать, как на него и на всю эту ситуацию будут смотреть его коллеги и подчиненные. Его это не пугало, ни сколько. Его страшила только одна мысль: что если обо всем этом узнает Джейсон? Наверняка найдется кучка «доброжелателей», которые найдут способ донести до неё эту новость. Да сама Франческа! И тогда та тонкая ниточка доверия, которой он смог соединить себя и её, порвется.

А что, если уже? Если Франческа каким-то образом узнала, где работает Джейс и подкараулила её возле кабинета? Что если уже успела все выложить? Приукрасить? Представить все в том свете, в каком выгодно ей самой?

Марк хватался за волосы и мерил пространство кабинета большими нервными шагами. И усиленно пытался вспомнить, что он там наговорил Франческе? Он что-то говорил о Джейс. О том, как любит её. Но вот упоминал ли он о том, где она работает? Он не знал, и вспомнить не мог.

Он ехал домой, и его воображение рисовало ему картины опустевшего особняка, такого тихого и пугающего без детей и без Джейс.

Это страшило. Но это еще делало его более решительным. И именно поэтому Марк, по пути домой, заехал в торговый квартал, отыскал нужный ему магазин и, переговорив с продавцом и перелистав кучу каталогов, сделал нужный ему заказ. Да, все правильно. ТАК правильно. И он надеялся, что удача улыбнется ему.

И фортуна была на его стороне. Сегодня ему даже не пришлось выдумывать для малышей милые и забавные прозвища: воробьи ждали его, сидя на последней ступеньке большой лестницы.

— Пап, переодеваться и на площадку, да? — Ники с надеждой смотрел на него.

— Ребенок, — Марк вздохнул и растрепал волосы на макушке сына. — Я знаю, что обещал тебе, вчера, отработать удар. Но, давай сегодня останемся дома, а? достанем шахматы…

Мальчишка вздохнул, но кивнул головой.

Они устроились в библиотеке. Джейс и Бри разукрашивали картинки в новой книжке-раскраске о диснеевских принцессах. А Марк и Ники устроились на полу. Поставили шахматную доску на кофейный столик и начали партию.

Джейс старалась внимательно выслушивать болтовню дочери о чудесной жизни русалочки Ариэль в подводном мире, и наблюдать за игрой Марка и сына. Ники сидел на полу, скрестив ноги, и подпирал щеки кулачками. Он поставил локти на колени и слегка покачивался, обдумывая свой ход. А вот Марк был рассеян. Он сидел, опираясь спиной о сиденье дивана, и поигрывал пешкой, вертя её в руке. Он сделал свой ответный ход, но вздрогнул от резкого и громкого голоса сына.