— Так, это, правда? или это мне снится? — Марк всматривался в брата: он выглядел вполне «живым», в нормальной человеческой одежде, с аккуратно постриженными волосами, в кедах… Так что не так?
— Отвечу так, — Николас прокашлялся, и голосом знаменитого старого волшебника, изрек: — «Конечно, это происходит у тебя в голове, Гарри, но кто сказал тебе, что поэтому оно не должно быть правдой?» — Николас рассмеялся сам над собой. — Что? здорово у меня выходит?
— Да пошел ты! — Марк усмехнулся.
— Эй! Не смей грубить старшему брату!
— Сейчас я старше…
— Это не имеет ровным счетом никакого значения. Итак, вопрос второй? Зачем я здесь? А ты сам не догадываешься?
— Поверь мне, посланник небес, нет!
— Странно? — Ник пожал плечами. — Мне кажется, ты запутался. И сам в себе разобраться не можешь. Точнее, в своих чувствах к Джессике.
— О! — Марк усмехнулся и опустился на диван. — Неужели, все так херово, что мне понадобилась помощь сверху? — Он поднял глаза к потолку.
— Тебе нужна моя помощь. Вспомни, когда ты жил здесь, в ЛА, ты часто приходил ко мне, и мы говорили. Ну, в твоей голове. Ты мог найти нужные тебе решения. Но, видимо, дорогу на кладбище ты позабыл… Так вот сейчас я пришел к тебе. Выкладывай, Марк. Времени у нас не так уж и много.
— Да что выкладывать? Я ненавижу её. Хотел отомстить, но не смог. Дети нуждаются в ней.
— А ты?
— Что, я? — Марк недоверчиво смотрел на брата.
— Ты, Марк? Ты нуждаешься в ней?
— Скорее, в её теле. — И снова кривоватая усмешка приподняла уголки его губ.
— Братишка, — Ник вздохнул, — я столько раз говорил тебе, что можно обмануть всех, кого угодно. Но вот себе не соврешь. Ну, и мне. Хочешь её, так и пойти и потрахайся с ней! Всего делов то! Не думаю, что она откажет. Она тоже хочет тебя, поверь.
— Может, я бы так и поступил…
— И что тебя остановило? — Николас скрестил руки на груди.
— А что будет потом? когда, когда все это?.. Завтра утром? Я не хочу видеть боль и ненависть в её глазах, от того, что я просто воспользовался ситуацией, соблазнив её. Я не хочу её трахать, Ник!
— Мне врать не стоит.
— Я хочу её любить! — Марк вскочил с места. Слова, так сильный дождевой поток, полились из него, сметая и руша ледяную стену. — Я не понимаю! Не понимаю, как я могу ненавидеть её и вместе с тем любить? А я люблю её, Ник. Понимаешь, люблю! Я понял это сегодня. Точнее, я знал это, всегда. Эта девчонка так глубоко проросла мне под кожу, что я думал, что с ума сойду!..
— Так верни её, брат! Скажи всю правду, и верни.
— Ты думаешь, — Марк недоверчиво посмотрел на Ника. — Она мне поверит? После всего того, что я наговорил? Что наделал?
— Нет ничего на свете, дружище, что нельзя было бы исправить. Ну…
— …кроме смерти?
— Вот именно! — Николас невесело усмехнулся. — Уверен, у тебя получится, так что, действуй. Ну, а мне пора.
Николас встал, но Марк не был готов вот так отпустить его:
— Я могу спросить?
— О будущем? — Ник покачал головой. — Нет. Могу сказать только, что все наладится.
— А о прошлом?
— Марки! — брови брата сошлись на переносице в одну линию. — твоя ревность заходит слишком далеко! Ну, кто ревнует к прошлому? Прошлое надо уметь принять, особенно, если любишь человека. Что это тебе даст? Был у неё кто, или нет? Что теперь это изменит?
— От тебя ничего не скроешь? — Марк улыбнулся. — Ни одной мысли?
— Лучше не пытайся, — Николас усмехнулся, — Ты бы зашел как-нибудь. Поболтали бы. И еще, не приноси мне цветов. Лучше прихвати бутылку виски.
— Ты же сказал, что не чувствуешь вкуса.
— Ну, это здесь. А там… — он открыл шкатулку и достал из неё сигару. — Возьму с собой, угощу босса. Ему нравится эта мерзость. — Он уже было развернулся, и собирался уйти, но не выдержал, подошел к Марку и порывисто обнял его. — Я знаю, ты скучаешь. И мама, и отец. Но я рядом. Теперь буду рядом всегда. И с тобой, и с племянниками. Бедная Джесси! Как она справится со всеми неспокойными Эриксонами, и с теми, что есть, и с теми, что будут?
— Что ты имеешь в виду? — Марк чуть отстранился от брата, но не убирал руки с его плеч.
— Если сумеешь её вернуть, сам все узнаешь. Ну, мне пора. — Ник сделал шаг назад, прихватывая со столика бутылку с коньяком. — Угощу того парня, что сейчас меня прикрывает. Я надеюсь на тебя, брат.
— Подожди, — Марк поежился, потому что и в самом деле немного продрог от объятий брата. Но развернулся, направляясь к шкафу, где у отца был мини бар. — Я дам тебе бутылку хорошего виски. Я знаю, где отец…
Марк достал бутылку дорого коньяка из шкафчика, но тут какая-то пылинка попала ему в глаз. Он присел на диван, костяшкой согнутого указательного пальца потирая веко, и пробормотал что-то типа того, чтобы брат подождал его. Что он сам не может понять в чем дело, но…
Марк открыл глаз, моргнул несколько раз, а потом потер переносицу подушечками пальцев. Черт! Ник! Он был здесь! И, возможно, все еще тут.
Он развернулся: в комнате кроме него никого не было. И только ветер трепал занавеску у раскрытого окна. Марк устало вздохнул и тряхнул головой: кому скажи, не поверят. И примут за сумасшедшего. А может, это и в самом деле ему снится? Вот проснется завтра и ничего не вспомнит? И все сигары будут на месте, как и бутылка коньяка? Вот одну-то он все еще держит в руке…
Но сон это был или нет, Марк был намерен действовать решительно.
Он тихо вышел из кабинета и стал подниматься в свою комнату. По пути заглянул в детскую: поправил сбившееся в кучу одеяло сына; поднял с пола и положил рядом с дочерью её Клубничку. И, смотря на них, дал и им и самому себе слово, все исправить. И только потом вернулся в спальню.
Джейс спала. На самом краю огромной постели. Лежала на животе, подложив одну руку под подушку, а другую свесив почти до пола. Марк усмехнулся. Осторожно, боясь потревожить чуткий сон, он взял её тоненькую ручку и нежно поцеловал кончики пальцев:
— Я верну тебя, Джейс. Клянусь, что верну. Я буду действовать постепенно, шаг за шагом. Я верну себе твою любовь. А самое главное — твое доверие. Я сумею. Ты только дай мне время, малышка. А я подожду. Ты же знаешь, я умею ждать. Я могу быть терпеливым.
Он положил ладошку Джейс на подушку, а сам обошел кровать и лег на свою половину.
Детские смешливые голоса и хихиканье говорили о том, что пора бы и проснуться. Открыть глаза, посмотреть на маленьких воробьев, пригласить их к себе. Но просыпаться так не хотелось. Будь его воля, он пролежал бы так весь день. Вдыхал аромат спелой вишни, с привкусом горького шоколада, которым так чудесно пахли её волосы. Ощущал бы тепло её тела. Он никогда, ну ладно, почти никогда и ни с кем не спал в одной постели всю ночь. Не представлял, как это. Ведь та ночь с Джейс не в счет? Она ушла от него. Но сейчас ему это нравилось. Это было так правильно, так нужно, так необходимо.
Но это чириканье и смех… Марк усмехнулся и, делая вид, что все еще крепко спит, прошептал Джейс в самое ухо:
— Ну, что, еще чуть-чуть попритворяемся или уже расколемся?
— Нет, — Джейс хихикнула. — Попритворяемся.
Она немного покрутилась под одеялом, поюлила, с легкой улыбкой на губах, своей попкой, устраиваясь удобнее и понимая, что ей так вполне уютно и комфортно: в самых сильных и надежных руках на свете, и… резко открыла глаза.
Вот сейчас она боялась пошевелиться. И вовсе не потому, что своей пятой точкой чувствовала сильное возбуждение Марка, а потому, что поняла, что спала в его объятиях. Смех детей отошел на второй план. Джейс вытаращила глаза и оценила ситуацию: судя по тому, что до края той половины кровати, где она уснула очень даже далековато, это… она придвинулась к нему?! О, Матерь Божья! Он снова высмеет её, снова унизит…
То, как они лежали… Марк закинул свою ногу ей на бердо, но тяжести она не чувствовала. И более того, они как-то умудрились переплести ноги! Её голова покоилась на его правой руке, что служила ей самой мягкой и удобной в мире подушкой. А вот левая рука Марка обнимала её за талию, крепко прижимая спиной к сильной груди. Обнимала под майкой. Не просто обнимала, а легко сжимала в ладони её грудь, нежно касаясь подушечкой большого пальца возбужденного соска. Вот черт! Что он себе позволяет?! Да и она хороша: какого дьявола поощряет его, положив сверху руки свою ладонь и прекрасно ощущая жесткие короткие волоски на предплечье?
