«О ком идёт речь?».

— И обо всём докладывайте немедленно! — добавил, отдавая кому-то распоряжение.

Он открыл замок ключом и вошёл.

Окинул меня оценивающим блуждающим взглядом сверху вниз. Хищно улыбнулся уголком губ. Выглядит довольным. По всей видимости, нравится, как я оделась, учитывая его намерение выйти вместе со мной на террасу — такую возможность не упущу (надо внимательно изучить территорию владений, поможет ли это — не знаю, но чтобы сбежать — любые детали важны).

— Тебе очень идёт небесно-голубой оттенок — это подчёркивает цвет твоих глаз, от чего они кажутся ещё ярче и будто сияют изнутри неоновым светом, — столько комплиментов сразу…

«Думает сладкими речами растрогать женскую душу?» — не получится! Это лишь раздражает, вызывая отвращение.

Саид двинулся в мою сторону, как дрейфующий неуправляемый айсберг — огромный и в рост, и вширь, всеми фибрами чувствуешь, насколько этот мужчина опасен. Провоцировать ни в коем случае нельзя, поэтому стою на месте, жду, когда сам подойдёт.

Приблизившись, он по-хозяйски обнял меня за талию одной рукой, а второй — сжал затылок: тяжесть ладоней на теле ощущается так, словно в стальные кандалы закована — дыхание перехватило, пошевелиться тоже не могу. Но больше всего напрягает его мощная давящая энергетика — парализует, как будто яд растекается по венам…

Как же вытерпеть всё это? Не сломаться и не свихнуться, ведь уже сейчас сложно…

«Соберись!» — дала себе мысленную установку.

— Такая послушная… — Саид склонился к моему уху: — Ты подумала над поведением?

— Да… — ещё пожалеет о своём решении!

Если считает, что нашёл идеальную жертву, безвольную рабыню, живую куклу для утех, то сильно заблуждается. Я буду не я, наизнанку вывернусь, а ситуация обернётся против него! Это не он подписал мне финальный приговор… Включу женскую хитрость и обаяние — добьюсь всё, чего хочу. Да, придётся поступиться принципами, главное — выбраться на свободу.

«На войне все средства хороши!».

— И-и? — обхватил своей ручищей моё лицо. — Говори: какие выводы сделала?

Смотрю в его глаза смело, с вызовом. Но пока не могу вымолвить ни слова, язык словно онемел.

— Как интересно… Это что-то новое, — Саид усмехнулся, изогнув бровь (моя реакция веселит?). — Со мной играть не получится: ни открыто, ни завуалировано, — переместил руку на шею и ощутимо сдавил. — Рискнёшь сбежать — из-под земли достану, и тогда пощады не жди, даже не надейся на благосклонное отношение. Придушу, не раздумывая… — угрожающе прошипел сквозь зубы.

И сильнее сжал пальцы…

— Э-э… — воздуха не хватает. — Согласна… — кое-как выдавила эту фразу из себя.

— А я и не спрашивал, всё равно будет так, как скажу, — он отпустил меня (наконец, вдохнула свободно). — Добровольно отдашься или силой возьму — без разницы. Впрочем, я доволен, что ты не бунтуешь. Будешь послушной ласковой девочкой — мы поладим с тобой. Хотя не скрою: твои попытки отстоять свою честь выглядят забавно.

«Сволочь!» — теперь ещё с большим рвением буду рваться на свободу.

— Пошли на террасу, — жестом показал следовать за ним. — Поужинаем, и уж потом… — протяжно произнёс, бросив в мою сторону плотоядный взгляд, — нас ждёт десерт.

Саид внимательно наблюдает за Дианой, подмечая любые мелочи в её поведении. И даже не сомневается в том, что девушка вынашивает план побега, а смирение — не более чем маска притворства. Достаточно того, как она осматривается вокруг, чтобы это понять.

«Изучает территорию» — подытожил мысленно мужчина.

Раньше с такими проблемами не сталкивался: все женщины, оказавшиеся в его владениях, были рады новой жизни — без забот и нужды, в окружении роскоши, а если угодить хозяину, то взамен он никогда не скупился на подарки.

— Головой не крути. Это никак не поможет: повсюду камеры и вооружённая круглосуточная охрана. Отсюда не сбежать, — предупредил на всякий случай, это убережёт от глупых поступков.

— Я… не… — Диана опустила взгляд.

— Да не прикидывайся дурочкой, я же не слепой… Лучше ешь, силы тебе пригодятся сегодня, — глядя на неё, Саида обуревает безумная жажда и дикий голод, который может утолить только она. Сдерживать себя неимоверно трудно. Лишь нормы приличия и находящаяся поблизости прислуга — останавливают от желания наброситься на девушку прямо сейчас.

Зато мечтать никто не запретит. И уже предвкушает, что будет дальше: представил в подробностях, как Диана будет извиваться в его объятиях, сладко стонать, сокращаясь от многократных оргазмов, просить ещё и ещё. Скоро он вдоволь насладится её телом…

…Чувствую себя беспомощной беззащитной добычей, загнанной в ловушку, обедом для голодного хищника… И ведь не откажется от «сладенького», как выразился: «нас ждёт десерт» — только в данном случае его одного. Со мной всё гораздо сложнее…

Как представлю предстоящее — в холодный пот бросает и страхом сковывает… А глядя на крупное телосложение Саида, ещё больше напрягаюсь: он же раздавит меня своими огромными габаритами. Я никогда не была костлявой худышкой и для женщины — мой рост выше среднего, но по сравнению с этим мужчиной выгляжу хрупкой, миниатюрной, как «Дюймовочка».

— Ешь. Сколько раз повторить? — раздражённо произнёс он, нахмурившись.

В ответ кивнула.

Стол ломится от изобилия еды во всевозможных вариантах. Традиционная пища катарцев — это смешение арабской, иранской и индийской кухни. И в основном состоит: из риса, бобовых, тушёных овощей, салата, рыбы, мяса, хлеба, фиников, домашнего сыра, молока и кисломолочных продуктов.

Вроде просто, а блюда смотрятся как шедевры кулинарного искусства. Да я бы рада отведать всё это, только нет аппетита — кусок в горло не лезет. Тем более, под пристальным взглядом Саида — это непосильная задача. Вызывает неприятные ощущения.

«Не буди в нём зверя — и будет тебе покой» — напоминаю сама себе, а чтобы сгладить назревающий конфликт, послушно отщипываю ломтик пресной лепёшки и макаю в соус.

— Вот и умница, — тут же улыбнулся. — Попробуй макбус, — показал на большую тарелку, содержимое которой по внешнему виду напоминает всеми известный плов (вероятно, местная разновидность).

Спорить с Саидом бессмысленно и опасно, поэтому немного накладываю и начинаю есть.

«М-м-м… Это и, правда, очень вкусно: нежное мясо ягнёнка тает во рту, томаты добавляют кислинку, лук — сочность, морковь — сладость, букет пряностей — неповторимый чарующий аромат, а золотистый рис собирает всё блюдо воедино».

— Ну как? Нравится? — он подсел слишком близко, что я чуть не подавилась едой.

Пальцем провёл по моей щеке, а потом закинул руку на спинку топчана.

— Нравится… — кое-как проглотила вставший в горле ком.

Необычное ощущение возникло… Мужской запах Саида — насыщенный, мускусный, с едва уловимыми сладковатыми нотками сандала, окружил меня, словно обнимает невидимым коконом и, лаская ноздри своей терпкостью, проникает внутрь… А горячее дыхание, касаясь моего лица подобно порхающим, как крылья бабочки, поцелуям — оставляет на коже следы, будто клеймо…

«Как это назвать? Почему он оказывает столь странное воздействие на меня? Почему так остро реагирую?» — никогда не испытывала ничего подобного.

— Можно спросить? — решила не молчать, главное — отвлечься от того, что творится со мной.

— Ты забыла сказать «господин», — Саид положил ладонь на моё колено и сильно сжал.

Ясно, недоволен…

«Тешит собственное эго этим обращением?» — ладно, от меня не убудет, лишь бы усыпить его бдительность любыми способами. И так не верит в моё смирение…

Пересилив себя, повторила вопрос с поправкой:

— Господин… Можно спросить?

— Говори.

— Что за крики были в доме?

— Моя жена рожает.

— Жена… — ну конечно, у него есть жена или жёны… Об этом я не подумала.

— У меня их две.

Всё понимаю: другой менталитет, многовековые традиции, устоявшиеся правила, семейные ценности и законы, основанные на предписаниях религии… Но сама ни за что не согласилась бы на такой образ жизни — быть на вторых и даже третьих ролях.