— Так и есть, мы ездили туда вместе.

— Ничего не понимаю… Диана сообщала: командировка на три дня, а с учётом расписания рейсов должна прилететь завтра утром. Я не звонила ей лишь потому, что не хотела отвлекать и мешать.

«Вернётся… если бы…» — Владимиру тошно от собственного поступка.

— Тут другое случилось… — замешкался. Теперь осталось самое сложное — озвучить ужасающую правду.

Он мягко сжал её пальцы.

— О чём ты? — она отчётливо уловила тревожные нотки в интонации голоса.

…По мере рассказа, глаза у женщины всё больше округлялись от удивления, и постепенно погружалась в состояние, граничащее с паническим сковывающим страхом…

— Нет, нет, нет… — поверить в такое крайне трудно. — Моя дочь — подарок?! Подарок?!! — закричала, оттолкнув его от себя со всей силы. — Ты вообще осознаёшь, что натворил?!

И дело даже не в Диане (хотя конечно, в первую очередь, в ней), сама ситуация никак не укладывается в голове. Разве можно распоряжаться чьей-то судьбой, тем более, по прихоти другого человека? — словно товаром или вещью, с доставкой на дом: заказывали — получите, распишитесь, пользуйтесь.

«Бедная моя девочка…» — Ангелина в красках, мелочах и подробностях представила, в каком положении оказалась Диана.

— Я исправлю ошибку.

— Как?! Это же мусульманская страна со своими законами и правилами! — женщина резко встала со стула. — Звоню брату немедленно, он до сих пор служит в ФСБ: что-нибудь придумает, найдёт выход из ситуации, обязательно поможет, решит этот вопрос в кратчайшие сроки, — она кинулась в коридор за сумочкой, собираясь достать телефон.

— Только хуже сделаешь, — Владимир бросился следом, схватил её и ловко скрутил, заключая в тиски. — Через две недели я буду в Катаре. Обещаю: привезу дочь обратно.

Ангелина забилась в истерике. Пытается вырваться из тугого хвата, но тщетно — крепко держит.

— Ты мне испортил, сломал жизнь, теперь взялся за Диану… Ненавижу тебя! Ненавижу!

«Не могу… я так больше не могу…» — настолько истощена физически, опустошена эмоционально, что не осталось сил терпеть и бороться. Нет, я не сдалась, ни в коем случае, но вынести выпавшие на мою долю испытания крайне тяжело. Дальше будет ещё хуже…

Перспективы стать женой узурпатора и родить ему ребёнка — не устраивают, никакими «пряниками» и обещаниями шикарной жизни Саид не заинтересует, даже статус любимицы не заставит изменить своё мнение. Я никогда не смирюсь с такой участью.

Это мучает меня, разрывая на части… И словно качусь в пропасть — персональный ад, откуда нет спасения.

Вдвойне трудно справляться со всеми сложностями, когда одна проблема плавно перетекает в другую, не давая возможности передохнуть….

Вот уже второй день пребываю в отвратительном тошнотворном состоянии: выматывающая слабость и гнилая усталость навалились, причиной чему стала акклиматизация — это очередная пытка для организма. Вдобавок начались «месячные» — непривычно болезненные: низ живота тянет в ноющем ощущении, как будто внутренности сворачиваются в тугой узел.

«Почему это происходит именно со мной? Чем заслужила?» — но жалость к самой себе не поможет…

— Диана, у тебя повышенная температура, — Халима покачала головой, когда отдала ей градусник, — надо сбивать.

В ответ я кивнула. Согласна на всё, лишь бы наступило желанное облегчение — жар сопровождается ознобом.

Она налила стакан воды и протянула вместе с таблеткой.

— Спасибо, — я выпила лекарство. Расслабленно откинулась на подушку.

— Не благодари, — она улыбнулась, потом дополнительно положила заранее подготовленный прохладный компресс на мой лоб.

— М-м… как приятно… — от удовольствия прикрыла веки, и не удержалась, чтоб сделать комплимент: — Ты внимательная, искренняя, добрая. Саиду повезло с тобой, — вот только он не ценит женщину, которая ему досталась.

«И как хорошо, что его здесь нет, уехал на работу. Весь день без него — разве может быть лучше».

— Перестань, любой нормальный человек поступил бы так же.

— Нет, не любой, это ты особенная, — то ли моё беспомощное положение сказалось, то ли растрогалась от проявленной заботы, но меня потянуло на откровения. Впрочем, с ней могу быть собой, открыто говорить о своих мыслях и чувствах.

Взглянув на Халиму, заметила смущение на лице.

— Не надо, — скромно отвернулась, — ничего особенного в моих действиях нет.

— Есть, и это правда, — я прикоснулась к её ладони.

— Тебе нужно поспать, — она сжала мои пальцы, затем аккуратно убрала свою руку.

— Возишься со мной… — в отсутствие мужа постоянно находится тут. — Как твои девочки? Из-за меня совсем мало времени проводишь с ними.

— Всё в порядке, не переживай, дочки не маленькие — потерпят, вместе им не скучно. Зато когда ты поправишься, я же могу рассчитывать на твою помощь?

— Конечно, с удовольствием, — будет возможность отвлечься, переключившись на детей, и хоть так не свихнуться.

— Отдыхай. Сон — лучшее лекарство. А я посижу с тобой, если что-то понадобится — буду рядом.

— Расскажи, что ты вышиваешь? — я устроилась на боку.

— У Саида скоро день рождения, тунику украшаю, он любит подарки, сделанные своими руками.

— Говорю же, ты — идеальная жена.

— Скажешь тоже, — опять застеснялась.

Не понимаю, как можно не видеть счастья у себя под носом. Халима — настоящее сокровище, с «золотым» сердцем. В этой маленькой, хрупкой, худенькой женщине столько всепоглощающей обволакивающей нежности. Любит безгранично и ничего не ждёт взамен, лишь бы дорогие люди были довольны, а она просто радуется, глядя на них… Причём не жертвует собой — такой характер.

Я бы не смогла…

Мне стыдно смотреть ей в глаза, вспоминая проведённые с Саидом ночи, полные безумия. Слёзы наворачиваются от обиды и несправедливости.

— Диана, ты плачешь?

— Немного, — вытерла щёки от солёной влаги.

— Хочешь, тебе тоже сделаю вышивку на платье? Жемчугом — точно! Красиво получится. Только не раскисай. Правда, к вашей свадьбе не успею, но потом обязательно…

— Его женой я не стану, — перебила её.

— Уступи ему. Прошу, — чуть ли не умоляет Халима, а на лице отразился страх. Подобная реакция показалась странной.

— Что с тобой?

— Если будешь противиться — муж разведётся со мной. Прости, я не знала, как поднять эту тему раньше.

«Сволочь… Вздумал давить на жену? — чтобы она повлияла на моё мнение».

— Так и выразился? — ничему не удивляюсь: любыми способами будет добиваться своего.

— Не совсем. Прозрачно намекнул. Он всё равно тебя не отпустит — смирись, да и к свадьбе начал подготовку.

«Как же воротит от всего происходящего».

— Домой хочу… — в этом смысле не найду поддержку.

Сейчас меня уже потеряли, волнуются, ведь в положенный срок я не приехала — даже крошечной весточки сообщить о себе не могу!

— Пожалуйста, не отказывайся, — она продолжает настаивать. — Моя жизнь зависит от тебя.

«Допустим, соглашусь (больше для вида) на этот брак, по всем религиозным канонам, к чему априори не буду относиться серьёзно. Но есть ещё другой важный пунктик: принятие ислама — на это никогда не подпишусь».

— Извини, — сон как рукой сняло. Я встала с кровати и направилась в ванную комнату, желая побыть наедине со своими мыслями.

— Где Диана?

Я вздрогнула от громогласного голоса Саида, прозвучавшего за дверью, и сразу перехотела возвращаться в спальню. Решила подслушать их разговор.

Халима ничего не ответила (вероятно, жестом показала).

Он тут же спросил:

— Ей плохо?

— У неё жар.

— И ты позволила подняться с постели? — недовольно произнёс. — Сказал ведь присмотреть…

— Подожди.

— Чего тебе?

— Мы можем кое-что обсудить?

— Слушаю.

— Только не злись. Это просьба…