– Ну расскажи, обдумаем вместе, – ответил он.

В этот момент из его слов начали выпадать целые слоги, и доктор Линтц ничего не поняла.

– Повторите, профессор, – сказала она. – Связь не очень хорошая.

Ответа не было. Доктор Линтц взглянула на экран. Уровень сигнала всё время менялся от нулевого до полного, и телефон не мог установить соединение. Она подняла глаза и посмотрела на мачту ретранслятора на соседней вершине, специально установленную так, чтобы посетители заповедника всегда имели связь. Та, как всегда, спокойно чуть раскачивалась на ветру в такт деревьям под ней. Она машинально сунула телефон в чехол на поясе в ожидании, пока он опять зазвонит.

– Прости, – вдруг раздался незнакомый детский голос в её ушах. – Прости, но я слишком сильно хочу домой.

Она встряхнула головой и посмотрела вправо, на тропинку, ведущую вниз к площадке для пикников. Там никого не было. В этот момент она услышала шорох и какие-то звуки, похожие на сиплое дыхание позади слева. Обернувшись, она увидела зверя, крадущегося прямо к ней и приготовившегося к прыжку.

Вскочив и расстегнув кобуру, доктор Линтц собиралась вскинуть пистолет, но почему-то её рука замерла неподвижно, лишь коснувшись рукояти, а хищник прыгнул, целясь зубами в её горло. Его лапы ударили её в грудь, и они оба полетели вниз с обрыва.

Зазвонил телефон мужа доктора Линтц, и он принял звонок.

– Привет, Тонен, – сказал профессор Кунмаа. – Я только что разговаривал с Авари, и прервалась связь, а теперь я не могу до неё дозвониться. Ты не мог бы передать ей свой телефон, а то она хотела что-то сказать мне?

– Да, конечно, – ответил Тонен. – Только она не рядом, а отошла на смотровую площадку. Сейчас мы сходим туда и скажем ей.

Он позвал детей, и вместе они поднялись по тропинке и вышли на небольшую площадку у склона. Там никого не было.

– Её здесь нет, – сказал Тонен и позвал: – Авари!

Ответа не было.

– Авари! – повысил он голос.

Тишина.

– Кажется, мы с ней разминулись, – сказал Тонен. – Сейчас я поищу её мобильник, и мы её догоним.

Он запустил программу слежения и взглянул на точку, помеченную флажком Авари. Она находилась за его спиной. Он повернулся и на подкашивающихся ногах подошёл к краю площадки. Увидев внизу тело жены, а рядом тушу зверя, он упал на колени. Дети звали его, но он не реагировал на их слова. Старшей дочери постепенно удалось высвободить из его окаменевшей руки телефон. Примерно через час на площадке для пикников приземлился вертолёт службы спасения, и медики сделали ему укол успокоительного, завернули его в согревающее одеяло и на носилках отнесли в вертолёт.

На следующий день Тонену сообщили, что причиной смерти его жены стал сердечный приступ, произошедший до того, как зверь столкнул её с обрыва, а неделю спустя, Тонен и профессор Кунмаа посетили управление по контролю диких животных и узнали результаты вскрытия хищника, напавшего на неё. Его мозг когда-то был ушиблен чем-то тяжёлым, проломившим его череп. Давление от гематомы вызвало отмирание части клеток, а другие вокруг выглядели так, как будто кто-то случайным образом переткнул провода в электрощитке. Зверь, как и Авари, умер от обширного инсульта в тот самый момент, когда в прыжке его лапы коснулись её груди, и они оба мёртвыми упали с обрыва.

– Его поведение было абсолютно не нормальным, – сказал патологоанатом. – Они ведут ночной образ жизни, сторонятся гиланцев и избегают столкновений с нами, а этот напал средь бела дня. Такие нападения случались крайне редко и уже давно мы не получали жалоб. Вашей жене не повезло.

– Что-то невезение зачастило, – вздохнул профессор.

Тонен ничего не сказал и вышел из зала. Профессор простился с патологоанатомом и последовал за ним.

– Тонен, держись, – сказал он. – Я плохой советчик в этом, потому что ты прекрасно знаешь, что мне тоже тяжело, но нельзя дать горю себя сломить.

– Постараюсь, – выдавил из себя Тоннен.

– Во время нашего последнего телефонного разговора она вспомнила что-то важное про экспедицию, хотела сказать мне, и тут прервалась связь. Ты не знаешь, что это могло быть?

– Не знаю, – ответил Тоннен. – Мы просто отдыхали и не говорили ни о каких делах.

Раз в три месяца очередная смена просыпалась, проводила диагностику и осмотр межзвёздного корабля и снова погружалась в криосон. Ротация позволяла всем оставаться примерно одного возраста к прибытию в Солнечную систему. Для каждой смены прошло лишь пятьдесят лет к тому моменту, когда корабль совершил широкий разворот, чтобы использовать гравитацию Солнца и занять орбиту в плоскости орбит планет. Увиденное изумило участников экспедиции. Не три, не четыре, а десять планет со спутниками обращались вокруг солнца. Снимки и данные о них были отправлены на Гилан, и экспедиция приступила к исследованиям и выбору планеты. Вскоре стало ясно, что для жизни могла быть пригодна лишь третья, и корабль занял орбиту между Землёй и Марсом, ближе к Земле.

Когда первый челнок занял земную орбиту, и изображения с его телескопов увидели на корабле, ликованию не было предела. Все, кто не спал, смотрели на моря, реки, леса и прерии, мало отличавшиеся от родного Гилана. Беспилотные роботы спустились в нижние слои атмосферы, сели на поверхность, и вернулись с пробами воздуха, воды и грунтов. Вскоре стало ясно, что Земля была почти точной копией Гилана. Корабль перевели на параллельную земной орбиту, и началась подготовка к долгосрочным исследованиям. Из части обшивки корабля, специально разработанной для такой цели, собрали огромное летающее крыло, заполнили его гелием, и запустили его на постоянное парение высоко в стратосфере. К крылу пристыковывались челноки с корабля, проводили исследования и возвращались на корабль.

Спустя несколько лет было собрано достаточно сведений, подтверждавших возможность обитания гиланцев на Земле, и оборудование для первого укреплённого мобильного посёлка было отстыковано от корабля и опустилось на поверхность планеты. За ним сел челнок с тридцатью исследователями, и сбор информации во много раз ускорился. По ночам поселенцы с изумлением взирали на невероятно большой естественный спутник Земли, который по невероятно же редкому стечению обстоятельств постоянно был обращён к планете одной стороной.

Когда данные были получены на Гилане, с ними ознакомили профессора Кунмаа, и он сразу же воскликнул: «Я же предупреждал, что будут непредвиденные обстоятельства! Спутник такой огромной массы вызывает высокие приливы. Это затруднит судоходство и строительство в прибрежных районах».

– Но и возможность генерации энергии из массы приливных вод тоже предоставит, – парировал кто-то из учёных.

– Справедливо, – ответил профессор. – Но сколько ещё сюрпризов ждёт нас на той планете?

И сюрпризы были. Первым делом, колонистам пришлось серьёзно подумать о своей безопасности, потому что планета буквально кишела большими хищниками, да и их всеядные и даже травоядные собратья не отличались мирным нравом. Жертв пока не было, но травмы были получены не одним членом экспедиции.

По прошествии обязательного карантина в пятьдесят лет значительная часть экспедиции переселилась с корабля на поверхность. За это время были обнаружены местные приматы, и сходство в их биологии с гиланцами оказалось просто невероятным. Их природная агрессивность могла представить серьёзную проблему для предстоящего переселения гиланцев на Землю, поэтому было принято решение изменить их генную структуру для ускорения эволюции и сближения биологии всех видов с биологией гиланцев. Были отловлены десятки особей по всему миру, и им был вживлён модифицированный генетический материал, так же, как и отобранным видам животных и растений. Всё, казалось, было предусмотрено, и обо всём, казалось, позаботились организаторы и участники экспедиции. Единственным непредусмотренным осложнением явилось то, что связь с Гиланом прервалась. Сигнал уходил туда, но ответа не было, и изначально оптимистичное настроение в колонии начало меняться.