– Спасибо, наставник, – ответила Мими. – Всё-таки с тобой мне гораздо лучше.

Доктор Авари Линтц лежала в идеально соответствовавшем форме её тела ложе в кабине космической ракеты, готовой унести её в космос, к межпланетному радиотелескопу, построенному для обнаружения звёздных систем с планетами. Её командировка должна была продлиться недолго. Нужно было лишь проконтролировать наведение, убедиться, что программа стабильна, и просто присутствовать при первых наблюдениях. Если телескоп сможет работать в её присутствии, то без неё всё будет гораздо проще, так как системе не придётся делать поправки на её собственное движение. Всё казалось простым. Таких вылетов было сделано немало, и все давно привыкли полётам учёных в космос и возвращению на Гилан.

Ракета вздрогнула от запуска двигателей, ускорение прижало доктора Линтц к ложу, и через четверть часа утомительного давления, она ощутила лёгкость в теле. Оставалось просто дождаться стыковки со станцией через несколько часов полёта. Станция следовала за планетой по её же орбите, но на удалении, чтобы её гравитация меньше влияла на точность телескопа.

После стыковки началась работа. Станция, казавшаяся издалека сложенным зонтом без ткани, плавно разложила стрелы с установленными на них отражателями. Они должны были преломлять в приёмник сигнал, уже отражённый и сконцентрированный спутниками станции, парившими в космосе на расстоянии нескольких десятков тысяч километров от неё самой. Они все уже были на позиции для первого наблюдения за звездой в нескольких световых годах от Гилана. Оставалось только включить запись и передать на землю данные. В тот самый момент, глядя в иллюминатор на разворачивающиеся стрелы, доктор Линтц заметила боковым зрением небесное тело, которого там не должно было быть. Всмотревшись в темноту звёздного неба, она отчётливо увидела светлую точку между знакомых звёзд.

– Её светимость заметно меняется с регулярными интервалами, – подумала она. – Объект или является сверхновой далеко за пределами галактики, или… Или это небольшой астероид прямо в нашей системе. Да, ведь он чуть движется относительно звёзд.

Она достала из сумки бинокль и всмотрелась в загадочную точку. Бинокль заметно приблизил её, и тут же стало ясно, что это или большой метеорит, или небольшой астероид. Доктор Линтц связалась с центром управления.

– Мы видим его, – через некоторое время подтвердили с Гилана. – Но мы ничего определённого не можем выяснить про его движение. Вы, там, наверху, в гораздо лучшем положении для наблюдения. Переназначьте один из радаров на его отслеживание.

Доктор Линтц выполнила распоряжение, и через некоторое время почувствовала через стены станции, как одна из второстепенных антенных решёток пришла в движение и направила свой фокус в сторону объекта. Некоторое время стояла полная тишина, пока оборудование наблюдало траекторию одинокого камня в пустоте и вычисляло её проекцию. По окончании процесса и доктор Линтц, и сотрудники центра управления ощутили холодок по всему телу. Это действительно был большой метеорит, около тридцати метров в диаметре, и он летел точно в направлении станции. Программа рассчитала заоваленный конус, в котором могла пролегать его траектория, и оказалось, что станция должна была пролететь через него буквально спустя полчаса.

– Но откуда он взялся? – с изумлением пролепетала доктор Линтц. – Его орбита же перпендикулярна плоскости орбит планет! И почему он летит так медленно? Всего около километра в секунду. Метеорит должен двигаться, по меньшей мере, в десять раз быстрее.

– Тебе что, мало? – из центра послышался голос её руководителя, профессора Кунмаа. – Ещё нужно учесть, что его немного затягивает к планете. Этот конус будет более вытянут в сторону от станции, что хорошо, но недостаточно.

От его голоса ей стало по-настоящему страшно. Внизу, в центре, наступила гробовая тишина. Все, кто видел проекцию, всматривались в неё, пытаясь найти зацепку или ошибку, которая могла направить узкий конус вероятного движения метеорита в другую сторону, прочь от станции, но их не было.

– Соедините меня с моей семьёй, – попросила доктор Линтц.

– Конечно, мы сейчас же свяжемся с ними, – ответили снизу.

– Может быть, тебе следует сейчас же вернуться в челнок и хотя бы отвести его в сторону? – спросил руководитель.

– Она не успеет, – ответил кто-то из центра. – Потребуется минимум час на приведение его в состояние готовности к полёту и на отстыковку.

После этих слов внизу отключили громкую связь. Доктор Линтц понимала, что это значит, что там идёт горячее обсуждение в попытке найти способ спасти её. Через пару минут она снова услышала голос своего руководителя:

– У нас для тебя ничего нет. Тебе придётся просто ждать исхода. А пока на связи твой муж.

– Дорогая, что-то случилось? – услышала она знакомый голос.

– Просто… хотела сказать тебе, что я наверху, и что здесь всё просто потрясающе! Звёзды такие яркие, и их намного больше, чем там, внизу, – ответила она. – Я люблю тебя, и мне всех вас не хватает.

– Я тоже люблю тебя, Авари, и завидую, что не вижу того же самого, что и ты, – с облегчением ответил муж.

– Сейчас предстоит много сложной работы, и я просто хотела услышать твой голос, чтобы сосредоточиться, – закончила разговор доктор Линтц. – Перед возвращением я снова с тобой свяжусь.

Они попрощались, и теперь она сама выключила связь. В центре все сидели, как на иголках, и ждали. Она снова взглянула на приближающийся метеорит в бинокль. Теперь он был неплохо виден. Неправильной формы камень, явно отколотый от чего-то большего, медленно вращался, приближаясь, и это вращение было причиной меняющейся светимости. Постепенно всё быстрее поправляя фокус своего астрономического бинокля, доктор Линтц следила за объектом. Рёбра его сколов были странным образом скруглены, словно его долго катал по дну реки поток воды.

– Нам бы исследовать его, – сказала она в микрофон. – Он какой-то странный.

– Хорошая мысль, – отозвался снизу её руководитель. – Мне пришла в голову ещё одна. Ведь даже если он промахнётся мимо станции, её обстреляет сопровождающим его мусором, которого у таких, как он, всегда вагон и маленькая тележка.

– По крайней мере мусор не… – начал говорить кто-то, но осёкся, видимо, поймав чей-то красноречивый взгляд.

– Осталось десять минут, – сказал кто-то ещё.

– А помните, как мы все ездили в заповедник в горах, когда должен был проходить метеорный дождь, и смотрели на небо, лёжа у палаток? – спросила доктор Линтц. – Как мы всё ждали, когда же он начнётся, и вдруг небо внезапно покрылось светлыми чёрточками?

– Кто-то пытался считать, но быстро бросил это дело, – ответил руководитель. – Ой, это я наверное зря ввернул.

– Всё будет хорошо, – сказала доктор Линтц. – Это же космос. Здесь не может быть столкновений со странными объектами. Проще выиграть в лотерею несколько раз подряд, чем добиться, чтобы в нашу станцию попал единственный в системе метеорит, летящий из ниоткуда.

– Осталось пять минут, – повторил тот же голос, что и раньше.

– Я уже очень хорошо его вижу, – сказала доктор Линтц. – Это осколок чего-то гораздо большего. Он явно провёл в облаке таких же, как он сам, длительное время, и его острые рёбра стёсаны столкновениями. Его словно кто-то щелбаном вытолкнул из того облака и направил к нам. Такое случается раз в миллион или миллиард лет.

– Ты права. Жаль у нас нет ничего для его исследования, – отозвался руководитель. Он пролетит мимо, и мы никогда больше его не увидим и не узнаем, ни откуда он взялся, ни из чего он состоит.

– Три минуты, – продолжил отсчёт тот же голос.

– Всё, я не могу больше пользоваться биноклем, – констатировала доктор Линтц. – Но теперь я хорошо вижу его невооружённым глазом.

Спустя три минуты, кабину осветила вспышка света, отражённого метеоритом, промчавшимся мимо станции, как пуля. Он пролетел на расстоянии каких-то пары сотен метров и исчез в космосе.