– Вы хотите сказать, что ваша кошка сидит за столом?

– Сидит. Правда, это мило? – просияла Билли, неверно истолковав удивление миссис Хартвелл. – Его мать всегда сидела рядом с нами и очень хорошо себя вела. А вот и стул, – добавила она, заметив детский стульчик Бертрама, который долгие годы стоял в углу столовой без дела. – Я поставлю его здесь, – радостно закончила она, подтаскивая стульчик к своему месту.

Когда Бертрам, красный, но очень серьезный, вернулся в столовую, он обнаружил все семейство за столом. Спунк с пышным розовым бантом на шее уютно устроился между Билли и злым брезгливым Сирилом.

– Правда, хорошенький? – спросила Билли.

В ответ все промолчали.

Ужин получился странным. Напряжения не чувствовала одна Билли. Даже Спунк немного нервничал, потому что хозяйка постоянно пресекала его попытки заглянуть на стол. Уильям безуспешно пытался завязать общую беседу. Кейт молчала, а Сирил демонстрировал неудовольствие. Только Бертрам говорил, как всегда, и скоро они с Билли оказались предоставлены друг другу. Спунк пытался обнюхать и потрогать каждое новое блюдо, которое ставили перед его хозяйкой, и Билли постоянно его одергивала. Она сказала, что воспитывает Спунка, что дрессировка творит чудеса, но Спунк просто еще совсем малыш.

Ужин почти закончился, когда котенок решил познакомиться с молчаливым мужчиной слева от себя. Сирил на авансы Спунка не ответил. Его отвращение было столь очевидным, что Билли вмешалась.

– Мистер Сирил, Спунк спрашивает, как у вас дела.

– Мисс Билли, я терпеть не могу кошек.

– Не может быть! – воскликнула девушка. – Но почему?

Сирил поерзал на стуле.

– Просто так, – неуклюже ответил он. – Есть же что-нибудь, что вы не любите?

Билли поразмыслила.

– Разве что дождливые дни и рубец2, но Спунк – совсем другое дело.

Бертрам хохотнул, и даже Сирил невольно улыбнулся.

– Тем не менее я не люблю кошек, – повторил он.

– Ох, как жаль! – посочувствовала Билли.

– Не огорчайтесь, мисс Билли, – сказал Бертрам. – Сирил – это еще не вся Страта.

– Вся – что?

– Страта. Вы, конечно, не знаете, так что давайте я вам расскажу.

И он весело пустился рассказывать свою любимую историю. Билли выслушала ее с большим интересом и даже зааплодировала в конце.

– Какой забавный дом! Как я рада, что буду здесь жить! – воскликнула она, а потом метнула бомбу прицельно в миссис Хартвелл. – А где же ваш слой? Мистер Бертрам ни слова о вас не сказал.

Сирил пробормотал ругательство себе под нос. Бертрам закашлялся. Кейт взглянула на Уильяма одновременно сердито, обвиняюще и растерянно.

Заговорил Уильям.

– Дом Кейт не здесь, милая, – промямлил он. – Наша сестра живет в другом месте, у нас она останется на пару дней.

– Господи, – прошептала Билли.

В это мгновение все дружно благословили Спунка, потому что тот вдруг прыгнул на стол, и его хозяйка немедленно забыла о слое миссис Хартвелл.

Ужин закончился. Трое мужчин, их сестра и Билли поднялись в гостиную. Билли подробно рассказала о своей жизни в Хэмпден-Фоллс, о родителях, о тетушке Элле, о своем поверенном, о нервах и сердце двух его сестер. Даже Сирил смягчился от ее веселого и живого рассказа.

Выбрав удобный момент, миссис Хартвелл проговорила:

– Билли, вы, должно быть, устали. Пойдемте, я вас провожу в вашу комнату.

Последовала некоторая заминка из-за Спунка, которого в конце концов передали заботам Пита, а затем гостья отправилась наверх за миссис Хартвелл. Не прошло и нескольких секунд, как показалось братьям Хеншоу, как раздался громкий женский крик. Послышался успокаивающий голос миссис Хартвелл. Мужчины помчались вверх по лестнице, перепрыгивая через ступеньки.

– Кейт, ради всего святого, что случилось? – спросил запыхавшийся Уильям, которого обогнали более резвые братья.

Кейт стояла у окна, рядом с низким креслом, в котором сидела Билли. Девушка закрыла лицо руками, плечи у нее тряслись, и она тихо всхлипывала.

– Сама не знаю! – сказала Кейт. – Мы поднялись сюда, включили свет, и она закричала. А теперь – сами видите!

Уильям поспешил к девушке.

– Билли, что случилось? Почему вы плачете?

Девушка опустила руки, и все увидели ее лицо. Она не плакала. Она смеялась, причем так, что почти не могла говорить.

– Так это правда! – захлебывалась она. – Я подозревала! А теперь знаю точно!

– Что правда? О чем ты? – резко спросил Уильям, нервы у него начали сдавать от волнений этого дня.

– Вы думали, что я мальчик! – хохотала Билли. – На станции вы сказали «он». Я тогда плохо расслышала, но когда увидела комнату… Теперь я точно знаю!

Гостья снова залилась истерическим смехом – нервы у нее тоже оказались не железными.

Братья и сестра стояли молча, беспомощно глядя друг на друга.

– Ловить рыбу! Стрелять! Фехтовать! – восклицала девушка, указывая на вещи, разложенные по комнате. – Господи, а это что? – она указала на индийские палицы. – И на окошке – дохлые пауки. Как хорошо, что дохлые!

Миссис Хартвелл решила взять все в свои руки и строго выпроводила братьев из комнаты.

– Билли очень устала, ей нужен отдых. Хватит с нее разговоров на сегодня.

Радуясь, что все обошлось, братья пожелали девушке спокойной ночи и поскорее ретировались.

– Ну, Уильям, – мрачно заявила Кейт, уложив свою подопечную в постель и спустившись в гостиную. – Теперь ты не считаешь, что можно оставить девочку здесь, правда?

– Не понимаю, почему нет.

– Уильям!

– А куда ей идти? Ты заберешь ее к себе?

– Я? Разумеется нет, – решительно заявила Кейт. – С какой стати?

– Уильяму тоже нет никакого резона оставлять ее здесь, – сказал Сирил.

– Ой, да ладно вам! – вмешался Бертрам. – Она очень миленькая, пусть живет у нас.

– Бертрам! – укоризненно воскликнули Сирил и Кейт одновременно.

– Кажется, ты тоже попал под чары карих глаз, розовых щечек и кудряшек, – ехидно добавила Кейт.

– Я не отказался бы нарисовать ее, – пробормотал он, пожав плечами.

– Вот что я вам скажу! – строго заявил Уильям. – Я не выгоню из дома несчастное дитя. Она останется здесь, это решено. Но нам придется пригласить для нее компаньонку. Нет у вас никого на примете?

Кейт обреченно вздохнула. Бертрам посмотрел Сирилу в глаза и выразительно взмахнул рукой. «А я тебе говорил, что этим кончится», – как будто говорил его жест.

– Кого нам пригласить? – снова спросил Уильям. – Давайте думать.

Среди знакомых Хеншоу было не так много одиноких леди подходящего возраста и темперамента. Выбор был невелик. Но каждую кандидатку решительно отвергал кто-нибудь из братьев. Наконец Уильям заявил:

– Мальчики, мы не сможем найти женщину, которая устроит нас всех.

– Конечно! Ведь нам нужна идеальная женщина, – легко объяснил Бертрам. – Чтобы, кроме Билли, ее никто не видел и не слышал.

– Кажется, ты прав, – вздохнул Уильям. – Полагаю, мы остановимся на тете Ханне. Ее кандидатура вызвала меньше всего возражений, и она должна согласиться. У нас дома ей понравится больше, чем в тесной комнатушке пансиона.

– Это уж точно, – многозначительно прошептал Бертрам, но Уильям не подал виду, что услышал его.

– Завтра съезжу к ней и узнаю, может ли она к нам переехать.

– Позволь спросить, какой слой она займет? – нервно улыбнулся Бертрам.

– Ты рискуешь не дождаться ответа, если мы поставим этот вопрос на голосование.

– У Сирила свободнее всего, – сообщил Бертрам.

– Может быть, мой этаж не так завален хламом, как ваши, – ядовито сказал Сирил. – Но я хочу напомнить, что у меня живет Пит, а теперь будет спать Дон Линг. Впрочем, вам нет нужды потакать моим желаниям, они не имеют никакого значения, в конце концов!

– Нет, успокойся, Сирил, – примиряюще перебил его Уильям. – Тетя Ханна терпеть не может лестницы. Мои комнаты на этаж ниже, я потеснюсь. Только как быть с моими коллекциями…