– Никто больше не поможет. – Прошептал мужчина, заставив задрожать от страха. – Обряд единения лишь узаконит то, что я сейчас с тобой сделаю.

Он подставил мне под ножку и опрокинул спиной на камни. Они даже сквозь меховой жилет впились в кожу, заставив застонать от острой боли.

– Я хотел быть с тобой нежным, дева. – Шептал он, опаляя мое перекошенное от ужаса лицо своим горячим дыханием. – Но ты сама не оставляешь мне выбора.

В отчаянии стиснув зубы, принялась извиваться в его руках, кусаясь и царапаясь, но этим лишь еще больше распаляла его желание. Боже, как я его зверски ненавидела! Он схватил мои запястья своей огромной ручищей и завел за голову. Другая начала беспорядочно шарить по моему телу, хватая и щипая все, что попадалось на пути. От накатившей тошноты и отвращения закружилась голова, и я принялась отбрыкиваться с удвоенной силой. Тогда Горахан, тяжело дыша от сжигающего его неукротимого желания, втиснул колено между моих ног и придавил своим весом, лишив возможности к сопротивлению. Чувствовала, что силы на исходе, чувствовала, как подкрадывается истерика, но ничего не могла поделать. По щекам покатились бессильные злые слезы, и я плюнула ему в лицо.

– Ты мне противен, ублюдок! Меня сейчас вырвет от тебя! – Завизжала я и эхо прокатилось по лесу, растворившись в шуме бурлящей реки.

– Привыкнешь! – Прорычал он, убирая, наконец, руку от моей истерзанной груди и вытирая лицо. – Еще раз выкинешь нечто подобное, изобью до полусмерти.

И он яростно впился в мои губы, кусая их до крови. Я замычала и попыталась увернуться, за что схлопотала увесистую пощечину.

– Не сопротивляйся. – Прошипел он, слизнув языком градом катившиеся по щекам слезы. – Тебе понравится.

Он с силой дернул рубашку, разорвав ее пополам, и с восторгом уставился на мою грудь, которая уже начала покрываться синяками, ставшими следами его жестокости. Я задрожала от холода и ужаса и неизбежность того, что за этим последует, затуманила разум. Мне было чертовски, безумно, жутко страшно. Мой дикий визг захлебнулся в последующем болезненном стоне, когда он с силой прокусил сосок. Другая его рука залезла в мои брючки и стала продвигаться к самому сокровенному. От шока и омерзения я заголосила еще сильнее.

– Слезь с нее. – Последовал строгий приказ появившегося из ниоткуда Микана. – Дева должна прибыть в клан повелителя в целости и сохранности. А после твоих увеселений, это будет сделать проблематично.

– Она моя! – Прорычал Горахан, даже не пошевелившись.

– Освободи ее, идиот! – Заорал на него маг. – Или я тебе помогу.

Воин посмотрел на меня помутневшим от желания взглядом и криво улыбнулся:

– Сегодня тебе повезло. Но путь не близкий и Микан не всегда сможет успеть… – Хищный взгляд скользнул по моей обнаженной груди, и через секунду я уже была свободна. Сцепив края рубашки, свернулась калачиком, пытаясь совладать с нервной дрожью, сотрясающей тело и непрекращающейся истерикой. На голову легла горячая рука, и я вздрогнула:

– Не бойся дева. – Прошептал маг. – Моя ошибка, что отправил вас к реке вместе, но я не думал, что он отважится на такое до прибытия в клан. Ну а там уже я потом тебе ничем помочь не смогу. Мой тебе совет смирись и не сопротивляйся.

С этими напутствиями он поднялся.

– Иди, Горахан, разведи огонь. Я сам принесу воды.

Воин, насмешливо посмотрев в мою сторону, быстро удалился. Я села на камни и обхватила руками колени, уронив на них голову и жалобно всхлипывая. Пережитый ужас до сих пор не отпускал из своих цепких лап.

– Если хочешь, можешь недолго побыть здесь. Приведи себя в порядок. У тебя час. – Участливо сказал Микан, вновь склоняясь надо мной. – Только без глупостей, Василиса. Попытаешься сбежать, лично буду помогать Горахану тебя держать, чтобы он насладился твоим юным телом. Поняла?

От подобной перспективы побледнела от страха и судорожно сглотнула. Маг дождался моего молчаливого кивка и растворился среди сосен.

Не знаю, сколько сидела на берегу и упивалась жалостью к себе, чувствуя полнейшее бессилие перед притязаниями Горахана, и отчаянно ища способ избавиться от них. Но пока ничего не приходило в голову, и я все продолжала рыдать на каменистом берегу, уткнувшись в колени. Вдруг в сознании отчетливо раздался голос.

– Помогите мне, братья!

Неужели сошла с ума? Резко поднялась и, стянув концы разорванной рубашки и завязав их под грудью, стала оглядываться по сторонам.

– Помогите! – Жалобный голос заставил еще раз подскочить на месте. Решив, что ничего хуже того, что со мной хотел сотворить Горахан, уже не произойдет, пошла в сторону, откуда, сердцем чувствовала, исходил голос. Ведь, вряд ли бред может быть настолько реальным? Я же не начала против воли непонятные голоса слышать? Наверняка, это очередное чудо этого мира. Утерев рукой слезы и сопли, перепрыгнула через поваленное дерево и застыла от невероятного удивления.

В каменистой расщелине, образовавшейся в земле, застрял самый настоящий единорог. Белоснежный, с серебристым отливом, светящейся гривой и острым витым рогом во лбу. Он был неимоверно, поразительно красив! Забыв обо всех своих тревогах и печалях, я даже рот раскрыла от восхищения и протянула к нему руку. Яркие, серые, словно грозовое небо глаза, вылезли из орбит, и конь дико заржал, принимаясь с удвоенной энергией выдергивать застрявшее копыто.

– Не бойся. – Прошептала. – Я лишь хочу помочь тебе.

– Братья! Братья! На помощь! – Раздавался в голове панический вопль.

– Не надо никого звать. Я сама помогу.

Теперь у единорога даже рог, казалось, на макушку полез от шока.

– Ты меня понимаешь?

– Да. – Радостно ответила я, к собственному облегчению убедившись, что все это не игра больного воображения.

– Видящая?

Закивала головой и по шажочку стала медленно приближаться к трясущемуся от страха разумному животному. Он снова заржал и попятился, пробуксовывая копытами, но я лишь ласково погладила его по подрагивающему, вспотевшему от напряжения боку. Вскоре единорог заметно успокоился и тяжело вздохнул.

– Вот видишь. Я не причиню вреда.– Ворковала, склоняясь над застрявшей ногой. Здесь мог бы помочь небольшой рычаг, и я принялась оглядываться в поисках толстой прочной палки.

– Как твое имя? – Спросила у притихшего скакуна.

– Контервалакаберри! – С гордостью провозгласил в моей голове красавчик.

– Контербалаба… Не поняла. – Честно ответила и добавила. – Можно я буду тебя Контик звать?

Единорог на мгновение задумался, а затем согласно кивнул.

– А я Василиса.

– Откуда ты взялась, Василиса? Видящие уже целое столетие не появлялись в нашем мире.

– Через портал пришла. – Ответила , поднимая с земли подходящую палку. – Все, замри.

Я вставила ее в расщелину и налегла всем весом. Палка протяжно заскрипела, затрещала, но хватило всего миллиметра и одной секунды, чтобы Контик смог выдернуть свою единорожью ногу из ловушки.

– Спасибо, Василиса! – Начал пританцовывать от радости он, стараясь не наступать на поврежденное копыто.

– Не за что. – Махнула рукой. – А как много единорогов проживает в этом лесу? Вы ментально общаетесь? А духи здесь есть?

Засыпала вопросами своего нового знакомого. Никогда не видела, как кони улыбаются. Честно, это что-то! Я чуть со смеху не покатилась. Контик насупился, но все же ответил:

– Нас тут стая в несколько сотен голов. Лес наша территория, поэтому духам здесь не место. А общаемся мы действительно на ментальном уровне.

Я даже присвистнула от такого.

– А люди знают о вашем существовании?

– Подозревают. – Контик уселся филейной частью на камни и принялся зализывать раненую ногу. Это было так необычно – сидящий конь, что я во все глаза уставилась на него.

– Что ты делаешь?

– Лечу себя. Слюна единорогов обладает заживляющим действием. Хочешь, и тебя вылежу? – Он внимательно оглядел мое поврежденное, в синяках лицо и прокушенную опухшую губу. Я, представив, как лошадь лижет мое лицо, подавилась воздухом и уже откровенно заржала, ну прямо, как Контик до этого.