Помимо этой работы, иеромонах Вениамин, по собственному признанию, читал еженедельно представляемые студентами проповеди (от 10 до 20). Лучшие из них он представлял на утверждение ректору академии. После такого двойного цензурно-проверочного контроля авторы лучших проповедей назначались для произнесения в ближайших приходских храмах. Кроме того, преподаватель гомилетики, согласно действующему академическому уставу, должен был сам регулярно произносить проповеди в академическом храме, что отец Вениамин ревностно и исполнял.

Попутно можно заметить, что молодой преподаватель, еще не успев занять кафедру, пользовался большим уважением среди студентов. И уважением именно как научного руководителя. Дело в том, что в течение первого года под руководством отца Вениамина кандидатские выпускные квалификационные работы писали сразу 6 студентов. Это достаточно много, если учесть тот факт, что официальное вступление на должность состоялось уже в середине сентября. Студенты же четвертого выпускного курса свои темы должны были утверждать также в самом начале учебного года. Все шесть работ относились непосредственно к пастырскому богословию и аскетике.

Предметом занятий по этим предметам было раскрытие частных сторон православно-пастырской психологии, таких, как индивидуализм в служении, необходимость опытного усвоения духовной жизни, значение образования, как светского, так и духовного, исключительная важность изучения святоотеческих творений. В кратком обзоре по аскетике акцент был сделан на аскетизм пастыря – его молитвенность, любовь, смирение, крестный путь пастырства. То есть все те положения, которые пройдут красной нитью через весь жизненный путь святителя.

В феврале 1911 года за литургией в день годичного акта Санкт-Петербургской духовной академии иеромонах Вениамин произнес слово «О крестном пути пастырства», которое завершил следующими словами, выражающими его мировоззрение, видение духовной школы и идеал пастыря:

«Она [духовная школа] может только довести до самой веры, может очищать ее от примесей, устранять препятствия к ней, и с точки зрения ее объяснять все происходящее в мире и человеке. Но не только дать самую веру, но и после поддерживать ее есть дело, превышающее всякий разум человеческий, все науки, – ибо это есть дар Божий, живущий в тебе, – заповедовал апостол Тимофей (2 посл. 1, 6). а для этого у нас есть другая Академия, Учителем которой Сам Христос (Матф. XXIII, 8) с апостолами, святыми отцами, соборами, благодатной иерархией, с веками выработанным, Духом освященном, бытом. Имя этой Академии – Св. Православная Церковь, главная же учебная аудитория – этот св. храм.

В этих двух академиях и особенно последней и воспитался тот крестный пастырь, кронштадтский светильник, который с радостью горел и светил с «воссияния солнца» даже до вечера (Пс. 103, 22, 23).

«Как вы стяжали такую пламенную веру?» – спросили его всего за месяц до смерти. Он подумал и ответил: «Я жил в Церкви: участвовал в святых таинствах», особенно же, как нам всем известно, в ежедневном совершении Евхаристии, – «молился, любил особенно читать богослужебные минеи, а когда оставалось время, читал и жития святых».

«Я жил в Церкви», – вот где главный благодатный источник веры, дающей пламень для любви пастыря, с радостью полагающего «душу свою за други своя» и приносящего себя, «яко хлеб сладки» Пресвятой Троице».

Летом 1911 года иеромонах Вениамин посетил Оптину пустынь. В этот ли год или на следующий, когда он вновь был в Оптине, ему предложили произнести проповедь. Видимо, зная о его преподавании в академии. Он поначалу отказался. Как ему казалось, «по смирению». Сомневаясь в сердце все же пошел к оптинскому старцу отцу Нектарию и сказал ему об этом. На что старец дал мудрый совет – на всю жизнь: «Никогда не отказывайтесь, если говорят вам старшие. Каким бы высоким делом ни казалось поручаемое вам, Бог за послушание поможет». Тогда отец Вениамин произнес эту проповедь. И как потом говорил, «никогда он так хорошо не проповедовал, как в тот раз».

По возвращению в Санкт-Петербург его ждало новое послушание. Указом Синода от 15 ноября 1911 года он назначался инспектором Санкт-Петербургской духовной семинарии. Пробыл отец Вениамин на этой должности чуть более месяца до 21 декабря, но срок этот показался ему многомесячным.

В отличие от академии семинария располагалась за стенами Александро-Невской лавры, в особом здании. Здесь отца Вениамина ждали неприятности. Против него выступили некоторые воспитанники. А причиной тому была, отчасти, строгость молодого инспектора. Вот как вспоминает об этом сам владыка в контексте общих выступлений против начальства в духовных школах на его памяти: «Третий бунт был при мне в Петербургской семинарии, когда я был инспектором ее и хотел вывести дурную привычку курить табак в спальнях ночью и ежедневное осведомление из всех десяти-двенадцати отделений: сколько кому поставили учителя баллов за ответ? Хотя мы сами выписывали им в особые тетрадочки все баллы раз в неделю…». Бунт, как обычно, сопровождался разными неприятными вещами, которые могут себе позволить учащиеся по отношению к своему нелюбимому начальству. Однако, как вспоминает владыка, преподаватели были на его стороне, а не на ученической. «Дело это потом, – продолжает он, – после двух дней криков против меня, утихло. Мы никого не наказали, понадеялись на совесть семинаристов. И тогдашний Санкт-Петербургский митрополит Антоний одобрил нашу снисходительность, а мне сказал: «Вот вам мой совет на жизнь: никогда не обращайте внимания на мелочи!» «После нескольких месяцев инспектирования меня назначили ректором семинарии в Крым, – продолжает владыка. – Это было на святках. Воспитанники разъехались по домам, оставалась небольшая группа сирот и бедных. Они сердечно провожали меня общим чаем. Было мило: прошлое забылось и стерлось.

– Отец инспектор! Неужели вы уходите от нас оттого, что мы учиняли дебош против вас? – мягко спросил один.

– Нет! У меня осталось теплое воспоминание от вас, а переводят нас, монахов, не спрашивая; куда пошлют, туда и иди».

Таким образом, 21 декабря 1911 года по рекомендации митрополита Антония (Вадковского) иеромонах Вениамин был назначен ректором Таврической духовной семинарии. А уже 26 декабря архиепископом Сергием (Страгородским) был возведен в сан архимандрита и вскоре отбыл в Крым на место своего нового служения, где его талант пастыря и проповедника раскрылся в полной мере.

Таврическая духовная семинария располагалась в городе Симферополе. После волнений 1905–1907 годов ее продолжало лихорадить: шли кадровые перестановки. В ноябре 1910 года управлять епархией назначили епископа Феофана (Быстрова). Не случайно, что отец Вениамин вскоре оказался рядом со своим наставником в роли помощника. Тем более, что фигура ректора семинарии была второй по значимости в епархии после правящего архиерея.

В Крыму, как и в Санкт-Петербургской семинарии, архимандрит Вениамин с самого начала проявил твердость и неминуемо столкнулся с недовольством семинаристов. «В Крымской семинарии, где я был ректором, – вспоминает владыка, – мною на престольный праздник не позволено было устроить традиционные танцы семинаристов с «епархиалками» в нашей семинарской зале, где прежде была домашняя церковь. Семинаристы бойкотировали акт, не придя на него демонстративно, а вечером, по семинарскому обычаю, разбили стекла… И тут было поступлено мирно. И ни в Тамбове, ни в Санкт-Петербурге, ни в Крыму не пришлось раскаяться в таком отеческом снисхождении: семинаристы это оценили, не злоупотребляли». Ученики увидели, с одной стороны, решимость и твердость молодого ректора, а с другой – его незлобивость и нежелание идти на конфликт.

Обязанности ректора семинарии архимандрит Вениамин совмещал со множеством других хлопот. Он состоял председателем епархиального училищного совета и миссионерского комитета; производил дополнительную ревизию Успенского монастыря (Бахчисарайского); был председателем Комиссии по выработке порядка празднования 100-летнего юбилея Отечественной войны 1812 года; состоял представителем съезда епархиальных наблюдателей для обсуждения положения церковно-приходских школ Таврической епархии; а 5 марта 1912 года вступил в должность редактора Таврических епархиальных ведомостей, которые выходили три раза в месяц в одной обложке с неофициальной частью издания – «Таврическим церковно-общественным вестником».