Однако разбойники были достаточно проворными, и Касатка, развернув паруса, и отцепившись от Андрианы, ощетинилась веслами вдоль бортов и стала удаляться, быстро набирая скорость.

Прицелившись в последний раз, Фаридан пустил стрелу в открытую дверь одной из кают Касатки, где, как ему было видно, маячила фигура широкоплечего разбойника с красной повязкой на голове. Он метился прямо в эту широкую спину, но в последний момент человек шагнул в сторону, и стрела влетела в открытую дверь внутрь каюты, после чего капитан опустил лук, с завистью наблюдая за тем, как пиратская яхта набирает ход. Слухи были правдивыми, Касатка действительно была одним из самых быстрых, если не самым быстрым кораблем в этих водах.

Ему показалось, что он услышал чей-то пронзительный женский крик, но, возможно, ему это лишь показалось, потому что как раз в этот момент с ними поравнялось царское боевое судно, называемое Фемида, и с него на Андриану устремилось множество царских моряков.

Вздохнув с облегчением, Фаридан пошел навстречу прибывшим.

Оказавшись во дворце, Эмиль и Дарий решили никому ничего не говорить о произошедшем в лесу, а незаметно привели себя в порядок, чтобы их внешний вид ни у кого не вызывал подозрения. По их расчетам их обоз с родственниками должен был прибыть не меньше чем через два часа, и времени у них было предостаточно. Однако они все же попытались выяснить у местной охраны, а не знают ли они о какой-нибудь шайке разбойников, которая грабит в соседнем лесу. Охранники с удивлением сказали, что им уже давно не приходилось слышать о нападениях разбойников, но возможно это было потому, что путешествия в одиночку через лес были редкостью, поскольку люди предпочитали использовать нормальные дороги, на которых постоянно было какое-то движение.

Так или иначе, Эмиль и Дарий, сменив одежду с военной на гражданскую, отправились отдыхать на пруд, захватив с собой снасти, необходимые для рыбной ловли, и удобные плетенные лежанки. На берегу были сооружены специальные навесы, под которыми и расположились наши друзья.

– Дай-ка мне посмотреть на этот ножичек? – попросил Дарий, и Эмиль протянул ему кинжал.

– Держите, но с вашего позволения я бы оставил этот шедевр себе на память, – попросил он. – Все-таки, благодаря ему моя жизнь сохранилась.

– Без проблем. Я меня нет недостатка в холодном оружии, – офицер покрутил кинжал в руках. – Рукоять очень удобная. Похоже, незнакомец мастерски владеет такими вещами. Метнуть нож с такого расстояния и так точно попасть им в цель, это …более чем достойно.

– Н-да! – Потер шею Эмиль. – Благодаря этому его мастерству, я могу и дальше радоваться жизни. А то я уже подумал, что мне пришел конец.

– Честно говоря, я тоже.

– Надо заметить, что копьем он тоже владеет мастерски.

– Да, но только, это больше похоже на технику посоха. Я видел как-то раз такую у арабских стражников. Подумать только, он ведь с легкостью справился с восемью матерыми грабителями.

– С девятью, хозяин, с девятью, – мягко поправил Эмиль.

– В целом да, но, я имею в виду, одновременно. Девятый подоспел, когда он уже четверых уложил, – возразил офицер. – И кстати, никто не выжил. Я хотел захватить хотя бы одного, чтобы допросить и узнать, где их логово, но… он их всех поразил сразу насмерть.

– Да, кроме того, кто убежал…

– О ком это вы, мальчики? – прозвучал вдруг мелодичный девичий голос у них за спиной, заставив их обоих слегка вздрогнуть от неожиданности.

Обернувшись на голос, они увидели молодую красавицу, по виду похожую на гречанку, которая незаметно подошла к ним сзади. Девушка была сама изящность. Точенная фигура, крутые бедра, тончайшая талия, стройные ноги, миниатюрные стопы в сандалиях с блестками, длинные каштанового цвета слегка волнистые волосы, огромные изумрудного цвета невероятно красивые и необыкновенно выразительные глаза. Ее красота просто приковывала к себе взгляды всех без исключения мужчин. В добавление к этому портрету у нее были утонченные черты лица, тонкая длинная шея, на которой красовалось недорогое, но красивое ожерелье.

– О, И́рис! – воскликнул Дарий. – Ты меня напугала!

– Здравствуй, красавица! – мягко поприветствовал девушку Эмиль. – Как ты сумела к нам так незаметно подойти?

– Вы слишком увлеклись своими разговорами о каком-то особенном воине, господа, и совсем потеряли бдительность. Так, о ком это вы говорили?

– Э… это…, – замялся Эмиль, и растерянно посмотрел на хозяина.

– Это военная тайна, дитя мое, – тоном большого начальника ответил Дарий. – Так что, увы…, твое девичье любопытство мы, к сожалению, удовлетворить не можем.

– Ой-ой-ой, какие мы важные! – наигранно обиженно произнесла И́рис, поджав свои пухлые губки. – Ну, и ладно. Попро̒сите меня в следующий раз о чем-нибудь…

– Не делай из себя принцессу, Ирис, тебя это не красит, – ответил Дарий, глядя на девушку с явной симпатией.

– Каждая женщина – это в какой-то степени принцесса, даже если она немного и не дотягивает по знатности своего рода. Вот возьму и выйду замуж за принца, и что вы тогда скажете, доблестные воины?

– За Люциуса, что ли? – съязвил офицер, но И́рис лишь фыркнула в ответ и, демонстративно развернувшись, ушла с видом оскорбленного достоинства.

– А ведь она права, – провожая ее завистливым взглядом, сказал Эмиль. – Люциус в ее сторону явно неровно дышит.

– В ее сторону неровно дышат все без исключения мужчины, и даже женатые, так что, это не обсуждается. Но только я думаю, Люциусу эта нимфа явно не по зубам.

– Это почему же?

Дарий оглянулся по сторонам, чтобы убедиться, что его никто не услышит и, приложив ладонь к губам так, будто он говорит на ухо, заговорщическим шепотом произнес:

– Да потому что она не только красивая, а еще и очень умная, и за такого глупца как он не пойдет.

Сотник слегка хихикнул, а Эмиль, осуждающе покачал головой:

– Эх, слышал бы вас сейчас царь.

Офицер махнул рукой.

– Да хранят меня боги, друг. Я надеюсь, что он подобное от меня никогда не услышит, если, конечно, ты меня не подставишь.

– Что вы, Дарий! Никогда! Несмотря на то, что вы мой хозяин, я вас всегда считал своим другом, и просто не посмею вас подвести.

– Думаю, дружище, что и я тебя тоже, – ответил хозяин, взяв Эмиля за руку и с пониманием качая головой.

Оказавшись на борту Касатки, Атаман Кратис вбежал в свою каюту и радостно смеясь, потер руки:

– Что ж, охота удалась, как ты думаешь, дорогая? Наши все на месте. Все живы. Есть несколько ранений, но не смертельных. Думаю, что Велея на этот раз ошиблась. Хотя, насчет большой добычи она оказалась права…

Он осекся, натолкнувшись на осуждающий взгляд супруги и понял, что проговорился.

– Ты опять был у этой старой карги? Я же просила тебя, не ходить к ней, – упрекнула его жена.

– Ну, Армиль. Я всего лишь…

– Кратис!

О, этот ее взгляд! А этот тон! Пожалуй, даже самому себе атаман не смел бы признаться, что побаивался Армиль. Что-то магическое было в ней. Он сам не понимал, как это может быть, что он, главарь целого острова пиратов, гроза морей, легендарный капитан Анаконда, робеет перед женщиной, пусть красивой, но женщиной?

Кратис виновато опустил голову, и шагнул в сторону, когда в открытую дверь каюты внезапно со свистом влетела стрела, и пригвоздила руку Армиль к спинке кровати.

Она пронзительно закричала.

Не веря своим глазам, он бросился к ней.

Позже он вспоминал как дурной сон, как он подбежал к любимой, как он сломал стрелу, чтобы высвободить ее руку, как в каюту вбежали другие пираты, услышавшие крик. Как почти сразу Армиль схватилась простреленной рукой за низ живота и, застонав от боли, медленно осела на пол так, будто силы внезапно покинули ее.

Как ее служанка, увидев происходящее, тут же попросила всех, кроме Кратиса, выйти за дверь, и сообщила ему, что у его жены начались преждевременные роды. Как потом он несколько часов ожидал рядом с каютой, переживая всякий раз, когда слышал крики жены и причитание ее служанки рядом. И как потом, когда жена стихла, а детский плач так и не раздался, и вышедшая служанка, низко опустив голову, с трепетом сообщила ему, что, хотя Армиль сама в порядке, его новорожденный сын умер при родах.