Однако сейчас по пути домой Атэсу почему-то не хотелось делиться с сестрой своим состоянием. Это было непривычно. Он не спеша шагал по дорожке и размышлял, а каким могло бы быть его детство, если бы он жил в царском дворце. Он пытался представить, что царь – это его отец, а царица – мать. При этом, представляя в своем воображении отца-царя, он все равно видел мужчину с лицом Бывалого, но с короной на голове, а в лице матери – Арину, но тоже с короной.

Ему приходилось как-то раз проезжать мимо Зимнего дворца Ятона, и он вспомнил сейчас, как в какой-то момент у него возникло странное и очень сильное желание, остановить лошадь и постучаться в дворцовые ворота, как к себе домой.

Сейчас, вспоминая этот эпизод, парень ощутил какую-то странную тоску.

«Фу, бред! – подумал он. – Этого просто не может быть!»

Так незаметно для себя он пришел домой и, войдя на террасу, бросил свою сумку на пол и опустился возле летнего стола.

– О! Добро пожаловать, ваше высочество! – услышал он удивленный женский голос у себя над ухом, вздрогнул и резко обернулся.

Перед ним стояла Фея и широко и радостно улыбалась, раскрывая перед ним объятия.

– Ух! Я не заметил, как ты подошла.

Он обнял ее в ответ, но сестра сразу почувствовала, что что-то не так.

– Атэс!?

– Что?

– Что-то не то.

– Что не то? Все то.

Она продолжала внимательно смотреть на него своими счастливыми коричневыми бриллиантами больших девичьих глаз и улыбаться.

Несмотря на все произошедшее, он не мог не улыбнуться в ответ.

– Ну, чего тебе? – спросил он, слегка смущаясь.

– Э-э, человек! Я же вижу, что тебя что-то напрягает. Ай, да ладно…, не хочешь, не говори. Пойдем, лучше, поедим. Я специально к твоему прибытию приготовила особенное блюдо. Хочу, чтобы ты его попробовал и оценил. По мне так, ну, о-очень вкусно. Мамы пока нет. Она пошла к подруге. А мне было очень скучно без тебя, и поэтому я решила немного развеяться. Так что, давай, уже садись за стол. Будем вместе кушать.

Она продолжала мило щебетать все подряд, рассказывая ему все новости и задавая ему разные вопроса, в общем-то не ожидая услышать ответ. Когда он сел за стол и приступил к еде, Фелиция устроилась напротив и стала с удовольствием наблюдать за ним.

Нужно было признать, что мясо, оказавшееся у него на тарелке, было приготовлено действительно очень вкусно. Поэтому Атэс стал его с аппетитом поглощать и на какое-то время забыл о произошедшем с ним, пока сестра в какой-то момент не напомнила ему.

– Ну, так все же, мой милый братец…, что тебя заставило быть таким задумчивым? Может быть, поделишься со мной, если это не какой-то твой личный секрет? Ты знаешь, я никому ничего не расскажу.

– Да, я бы поделился с тобой, но это бред собачий, и мне даже не хочется на этом заострять внимание, – нехотя ответил он.

– Зная тебя с детства, я могу с уверенностью сказать, что бред собачий тебе в голову не полезет. Если что-то тебя волнует, это обязательно заслуживает внимания. И даже, если оно поначалу кажется глупым тебе, не значит, что оно таковым является. Так что, давай рассказывай, – она положила лицо на ладони и расплылась в улыбке, – я вся внимание.

Ей невозможно было отказать.

Атэс начал с того, как они подошли к оружейной лавке в Акбарии, и закончил тем, как они поссорились с Сертом.

На лице Фелиции отражалась каждая эмоция, вызванная в ней рассказом брата. Когда он закончил, она всплеснула руками и совершенно искренне воскликнула:

– Так вот почему ты такой! Оказывается, ты царский сын! А я-то думаю, почему ты такой необычный!? А в тебе царская кровь течет! Во я глупая! Как я сразу не догадалась!

Она говорила совершенно искренне, без малейшего намека на сарказм, и это было еще более удивительно, чем все то, что произошло с ним до этого.

– Фея, ты что, на самом деле в это все веришь? – изумленно спросил он, глядя на сестру.

– Конечно! А как же? Иначе просто и быть не может! Я всегда думала, что ты какой-то не такой. А теперь…, теперь мне все понятно.

– Фея, подожди! Это…, это невозможно. Весь остров знает, что меня родила Армиль. Она беременная взошла на Касатку, и сошла с нее уже со мной. Я родился в море от нее. Этому есть множество свидетелей. Это факт. Мне мама про это говорила много раз. А то, что мне рассказал этот Эмиль, всего лишь совпадение.

– Никакое это не совпадение! Это как раз все объясняет. Я всю жизнь это чувствовала. У тебя же на лбу написано – «Принц». Просто я плохо умею читать, поэтому не сообразила.

– Фея, перестань! Это просто смешно! Я же знаю, кто я есть. Я сын атамана Кратиса.

– Тогда объясни мне, если это не совпадение, тогда почему так много других совпадений? И возраст, и родимое пятно, и его форма, и даже твое имя, и тот факт, что царский сын исчез? Разве может быть так много совпадений и притом таких?! Нет! Даже не пытайся меня разубедить. Я теперь точно знаю, что мой сводный любимый брат – самый настоящий принц. Вот и все.

– Ты глупая да?

– Да. Я по-настоящему глупая. Я столько времени не понимала, с кем я живу. Так что, да, самая настоящая глупышка. Подумать только! Я сводная сестра самого принца! Потрясающе!

– Ладно. – Он махнул на нее рукой. – Только не вздумай никому говорить, иначе меня на смех поднимут.

– Почему? Разве это не очевидно?

– Нет, Фея, нет! Это совсем даже не очевидно! Особенно для тех, кто меня знает с детства, и знает точно, от кого я родился. Поэтому, пообещай мне, никому ни слова. Обещаешь?

Она тяжело вздохнула.

– Обещаю, мой миленький братик. Но только знай. Это самый трудный секрет из всех тех, которые я для тебя хранила. И я бы на твоем месте все-таки пошла и все разузнала.

– Ты о чем?

– Ну, например, пошла бы во дворец и заявилась к царю. Может быть, он тебя узнает?

– Ты с ума сошла?

– А ты только сейчас это понял? – звонко рассмеялась она, и он вместе с ней.

Затем, насупившись как сыч, он опустил голову и как маленький мальчик пробубнил:

– Никуда я не пойду, и ни у кого и ничего не буду узнавать. Никакой я не принц, и все это бред. Я просто не верю, что такое возможно, и вообще не понимаю, зачем все это со мной приключилось. Поэтому как все идет, пусть идет. И все! И, пожалуйста, не напоминай мне больше об этом, хорошо?

Она снова тяжело вздохнула.

– Хорошо. Если ты этого так хочешь. Считай, что я все забыла.

– Ну, вот и славно, – сказал он, поцеловал сестру в щеку и, захватив свой арбалет и новый кинжал, отправился в лес, где у него было место для тренировок. Ничто не успокаивало его мысли так, как хорошая тренировка.

Когда Ятон вошел в спальню, Астэр встретила его внимательным тревожным взглядом. Мельком посмотрев на нее, он остановился в дверях и, опустив голову, прислушался к своим чувствам. Да, теперь он явно был свободен от какой-то внутренней неестественной привязанности, но не был уверен, что эта свобода ему нравится.

– Где твой перстень? – спросила она. – Отдал за ворожбу?

Он поднял голову и встретил ее взгляд, пытаясь понять, какие чувства теперь вызывает у него эта женщина.

– Да, отдал за ворожбу, – ответил он, спокойно и смело глядя ей в глаза.

– И что, …что она тебе сказала? – в ее голосе зазвучала какая-то доселе неведомая боль, то ли раскаяния, то ли сожаления, то ли еще чего-то, но ему вдруг почему-то ее стало жалко.

– Она сняла с меня твой приворот, – сказал он мягко и со вздохом, но при этом внимательно наблюдая за ее реакцией.

На ее глазах навернулись слезы, и ему показалось, что они не наигранны.

– То есть, – ее голос задрожал, – ты меня больше не любишь?

Опустив голову, он снова прислушался к своим чувствам. Нет, он явно не был равнодушен к этой женщине. Да, он был теперь свободен от тех неестественных чар, но от этого он не стал к ней равнодушен. Он не мог просто взять и забыть все, что между ними было, и понимал, что у него все еще есть к ней чувства, и она все равно его жена.