До этого момента Дарий просто внимательно слушал царя, но на этих словах он поднял указательный палец вверх, давая понять, что ему не все понятно. Увидев жест, Ятон замолчал и кивнул ему, чтобы он задал свой вопрос.

– Мне не совсем понятно, государь, какая здесь связь? Почему присутствие женщины спасло Азария?

– Филокл наш дворцовый лекарь чудом остался жив. Его ранили, но не смертельно. Но его супругу убили в ту же ночь. И ее младенца тоже убили. Просто схватили за ноги и размозжили голову, ударив о каменную статую. Это так типично для бандитов-мужчин. Но в нападении участвовала женщина, и ей попался Азарий. Она убила Камиллу, но… не смогла убить ребенка, а предпочла его похитить и унести с собой. Возможно, просто пожалела, а может быть, незадолго до этого потеряла своего собственного, и решила восполнить потерю. Так или иначе, если ваш Атэс, это мой Азарий, то спасибо богам за эту женщину.

Ятон замолчал и тяжело вздохнул. Было видно, что чувства переполняют его, и ему трудно держать себя в руках. Чтобы как-то отвлечь его от этого состояния, Дарий спросил:

– Что вы прикажете нам делать, государь? Нам продолжать расследование, …или как?

– Продолжайте, конечно! – воскликнул Ятон. – И, Дарий, обязательно пришли мне список расходов, которые ты уже понес. Я хочу их оплатить.

Племянник хотел было запротестовать, но царь нахмурил брови и поднял руку в знак того, что не потерпит возражений.

– Вы, дорогие, на самом деле, достойны вознаграждения, даже если это и просто совпадение, но об этом позже. Поэтому, насчет материальных издержек не должно быть никаких вопросов. Я их покрою из царской казны. Надеюсь, вам понятно?

Царь многозначительно посмотрел на своих собеседников и, поднявшись, сказал:

– Держите меня в курсе. Если потребуется помощь, обращайтесь немедленно. Можете смело на меня рассчитывать.

Выйдя от царя, друзья отправились к себе, обсуждая только что случившийся разговор. Эмиль обратил внимания на слугу, стоящего у входа в приемную Ятона. Посыльный с восточной внешностью сделал шаг назад и склонил в знак почтения голову перед Дарием, но при этом мельком взглянув исподлобья на Эмиля.

– Чего это он? – спросил фракиец, оглянувшись на слугу.

– Обычное дело в дворцовой практике, – ответил Дарий. – Рядом с комнатой царя и других важных особ должен постоянно находиться посыльный чтобы, будучи позванными, тут же предстать на зов.

– Да, но он как-то странно на меня посмотрел.

– Забудь. Мало ли что. Может быть, у него что-то болит.

– Ну-да, конечно…

Как только они исчезли из виду, посыльный тотчас же сменился, и поспешно отправился прочь. Пройдя в другое крыло замка, он подошел к месту, где длинная штора занавешивала стену от пола до потолка, остановился и стал поправлять на себе одежду.

Из-за шторы тихий женский голос спросил:

– Что-нибудь разузнал?

– Да, госпожа. Племянник царя, похоже, нашел первого царского сына, – ответил посыльный тихим, дрожащим от страха голосом.

– Ты уверен? – в тембре вопрошающей появились зловещие нотки.

– Да, госпожа. У найденного ими такое же родимое пятно, как у пропавшего Азария, и такой же возраст.

– Что-нибудь еще? Кто он и чем занимается?

– Говорят, что он скорее всего из пиратов, бывает на наших рынках, госпожа.

Задав еще пару-тройку вопросов, женщина из-за шторы сказала:

– Хорошо, теперь можешь идти.

Слуга перестал поправлять на себе одежду и, пугливо оглянувшись вокруг, поспешил удалиться, не заметив, что за ним через щель чуть открытой двери с противоположной стороны зала тоже кто-то наблюдает. Этот человек не стал ждать, когда из-за шторы покажется та, которая задавала посыльному вопросы, так как он уже итак знал, кто там находится. Он бесшумно оставил место наблюдения и тоже пошел прочь.

Несколько месяцев ушло на подготовку к представлению. За это время Атэс и Серт, они же Сахир и Назир, сумели найти несколько винных лавок и заключить с ними договор на поставку большой партии одинаковых сосудов. Такие горшки можно было делать значительно быстрее, так как на них шло всегда одинаковое количество глины, и их форму не нужно было заново придумывать. Дело шло настолько хорошо, что Серт искренне недоумевал, зачем Атэсу нужно еще и какое-то особенное представление. Однако тот уверял его, что представление может открыть для них какие-нибудь неожиданные возможности, потому что римляне, это народ, которые любит зрелища, и одно только это может быть фактором, сильно увеличивающим их популярность, а, следовательно, и количество продаж.

Но каким бы ни было мнение друга по поводу представления, его скептицизм все больше и больше исчезал по ходу подготовки, поскольку Атэс был полон новаторских идей, и осуществление каждой из них вызывало все больше интереса и творческого огня и у Серта.

За это время у них появилось несколько учеников-подсобников. Эти молодые ребята замешивали глину, устанавливали посуду на обжиг, и даже научились делать некоторые простые виды горшков. С ними дело по производству глиняной посуды пошло еще быстрее.

Несколько партий глиняной посуды Атэс отвез на остров к своей сводной сестре Фелиции, попросив ее расписать их. Фея и раньше любила рисовать на горшках, а теперь, поскольку сюжет историй, предложенный для росписи Атэсом был особенно интересным, взялась за эту работу с огромным энтузиазмом. Такая посуда ценилась гораздо больше, и конечно же Фелиция получала процент от продажи этих изделий за свою работу.

Во время подготовки парень несколько раз специально отправлялся на прогулку в лес возле Южного Дворца Ятона, надеясь на встречу с И́рис, но девушка там больше не появлялась.

Наконец, согласовав свои действия с управляющим Акбарии, Атэс решил, что подготовка закончена и, как последний завершающий штрих, нанял несколько бродячих музыкантов, предложив им подзаработать вместе с ним и пообещав в конце дня процент от выручки.

В это утро первые посетители рынка вдруг увидели широкую дощатую сцену посреди базарной площади с сооруженным над ней шатром. Вся внутренность шатра была заставлена полками с различной глиняной посудой, а по сцене туда и сюда сновали люди, натягивая какие-то веревки, устанавливая какие-то механизмы и деревянные мишени, раскладывая шесты, копья, мечи, ножи и другие виды оружия.

Одна только эта подготовка говорила о том, что вскоре на этом месте начнется что-то необычное, поэтому народ, сделав свои покупки, не покидал рынок, как это было всегда, а постепенно стягивался к сцене, ожидая начала события. Другие же, хотя и продолжали ходить по рынку, находились в состоянии ожидания, и держали ухо в остро, чтобы не пропустить начало представления.

Наконец Атэс дал отмашку начинать, и над сценой зазвучал призывный трубный звук.

Народ тут же устремился к сцене и окружил ее со всех сторон.

– Уважаемые гости, завсегдатаи и случайные посетители Акбарии! – громко обратился Атэс к собравшейся толпе зрителей. – Вам сегодня предоставляется особенная возможность посмотреть на представление наших гончарных изделий, поучаствовать в их покупке, если вам понравится что-то, из того, что мы сегодня вам покажем, и просто провести приятно с нами время.

На этих словах зазвучали фанфары, и Атэс, взяв в руки несколько небольших чашек округлой формы и жонглируя ими перед зрителями, поставил их на полку позади себя. Раздались громкие и восторженные овации. Дождавшись, пока они утихнут, Атэс продолжил:

– Итак, первое место в нашем представлении занимают так называемые музыкальные горшки!

Серт стал брать с полки рядом с ним горшки и быстро, как только мог кидать их один за другим своему другу, а тот так же быстро ловил их и выставлял на небольшой ровный постамент перед собой. Скорость и ловкость, с которой он это делал, изумляла. Ни один горшок не упал. Когда на постаменте от самого начала до самого конца выстроились по росту одиннадцать горшков разного размера и цвета от малого до большого, толпа разразилась еще большими аплодисментами и восторженными возгласами.