Случился страшный апокалипсис. Вода, вышедшая из берегов, затопила земную твердь, отвоевала себе части суши, забрала десятки тысяч людей в свои глубины. Огонь, вырвавшийся из недр гор, сжигал все до чего мог дотянуться. Земля ощетинилась новыми буграми — скалами. Свирепствовали ураганы, выкорчевывали деревья и разрушали города.

Стихии бесновались в страшном танце смерти, забирая с собой войны и распри, разрушая достижения и успехи, уравновешивая добро со злом, правду с ложью, любовь с ненавистью, не оставляя даже надежды…

Когда все успокоилась, и новая умиротворенная планета предстала перед несколькими сотней выживших, оказалось, что мест, где можно строить новую жизнь осталось не так уж много. Три четверти суши навсегда забрала вода, а остальное — Мертвые выжженные равнины, скалы и вечный не тающий лед на севере — там, куда Талла почти никогда не заглядывает. И среди всего этого «великолепия» небольшие островки суши, где человек сумел бы приспособиться и отвоевать свое право на жизнь.

Сумел. Приспособился. Отвоевал.

Эра после Энергетического Взрыва. Стали рождаться новые жители. Среди них те, у кого в груди было второе сердце. Хьярт.

Началась охота на ведьм. Одаренных боялись, ненавидели и уничтожали. Смертные старались, неплохо преуспевая в своем стремлении стереть с обновленного лица Элиаса выродков, каковыми считали всех тех, кто мог видеть энергию стихий.

Пришла новая беда. Сначала робко постучалась в двери нового мира, потом требовательно забарабанила кулаками, а потом и вовсе безжалостно распахнула врата, втягивая людей в затяжной кровавый период Большой Войны. В котором люди уничтожали шактов, шакты — людей. Одаренные оказались сильнее, сама природа помогала им, делилась своей силой, наделяя возможностями, о которых простые смертные даже не знали. Шакты выиграли эту войну и поставили на колени тех, кто десятками аров глумился над ними, не признавал, уничтожал.

Рожденные с даром объединились в одну большую силу и создали свою империю, которая стала главенствующей в новом мире. Империя новая, обиды старые. Их не собирались прощать или забывать. Смертные остались на задворках жизни.

— Знаешь, я все же искренне не понимаю, — вдруг произнес Ориф, — почему империя столько аров жила, да и продолжает жить по варварским законам? И ни правитель, ни один из правящих Домов не хотят ничего видеть.

— Варварским? — Дим едва заметно сузил глаза. Это был увесистый камень и в его оконце в том числе.

— Да возьми хотя бы основной закон империи — запрет союзов между одаренными людьми и неодаренными.

— Ребенок с силой шакти рождается только в семьях одаренных. Шакты просто вымрут, если будут смешивать свою кровь с кровью смертных. На этом и строится наш основной закон. Императору в первую очередь нужны полноценные подданные.

— Вот! — Ориф поднял вверх указательный палец, — ты сам это и сказал. Полноценные поданные! А люди без дара кто? Грязь под ногами шактов?

— За столько аров смертные так и не доказали, что они на что-то способны, — жестко отрезал Иланди, — мы не можем быть равными. Это суть нашего мира.

— Людям нужны свобода и признание. Этот Диксеритти не создает партий, люди просто приходят к нему и готовы поддержать. Они не бегают с призывами по улицам, но они готовы изменить свою жизнь. У него много последователей в других городах. Наши агенты работают среди них и уже можно сказать о том, что у них потихонечку начинает назревать требование. Всего одно.

— Чего же они хотят? — Димостэнис слегка нервозно отбил пальцами дробь на поверхности стола.

— Объединиться и создать отдельное государство. Где нет одаренных и их гнета, нет императора, нет Совета и их законов. Они будут сами по себе, со своим правителем, со своими порядками и со всем тем, чего они уже давно ждут.

Пальцы замерли над столом. Главный советник откинулся на спинку своего кресла.

Ориф потянулся за папкой, лежащей на самом краю стола.

— Это Клит — таки оставил. В партии Диксеритти состоят не только обычные люди, но и одаренные тоже, и они поддерживают права смертных. Мы все — люди, неважно есть у нас хьярт или нет. Иначе как могло бы такое случиться?

Димостэнис просто терпеть не мог такие вот вопросы от своего помощника. Не-на-ви-дел. Потому что ответов на них у него не было.

Жизнь в Астрэйелле строго подчинялась законам и правилам. С самого рождения подданный империи жил как ему было положено. Все было предопределено. И чем выше ты стоял на социальной лестнице, тем уже были рамки. За тебя выбирали, где учиться, будущее место службы, избранника. Вся жизнь как площадка цирка, а люди — дрессированные обезьянки, ослики, в лучшем случае лошадки.

Ведь его самого не любили за то, что он так часто нарушал правила и постоянно делал то, что не должен был. Поэтому и Совет так бесится. Димостэнис Иланди — младший сын благородного рода. Он мог остаться в имении и всю жизнь управлять империей под названием Иланди, мог путешествовать и вести светский образ жизни, а мог и вовсе пить, кутить и проводить время в компании девиц, а он полез в политику. Сует свой нос в государственные дела, мешает благородным сэям, к тому же еще и должность занимает выше, чем его старший брат и даже великий глава рода.

— Ты когда-нибудь гулял просто по нижним кварталам? Смотрел, как живут обычные люди? Чем они живут? Что ты вообще знаешь о них?

Смертные служили шактам, делали грязную, тяжелую работу. Если хотели чего-то большего, они должны были получить у государства лицензию, разрешающую им какой-то определенный вид занятий. Одаренные презирали тех, кто был рожден без дара, а те отвечали шактам глубокой ненавистью. Так было положено.

Шакты и смертные не общались и даже старались, чтобы их пути не пересекались. Если вдруг находились исключения из этого общего нерушимого уже многие ары правила, их строго наказывали в соответствии с существующим законом. За запрещенные союзы неодаренным была уготовлена смертная казнь, а шактам вырезали хьярт в назидание, чтобы другим неповадно было, а если каким-то чудом наказуемый выживал, отправляли в ссылку на север, в горы, на рудники.

Ориф никогда не скрывал своего истинного отношения к империи, в которой он родился и прожил большую часть своей жизни. К людям, которые населяли Астрэйелль. К отцу, которого считал предателем. Здесь, правда, Димостэнис считал, что Ориф сильно не прав. Глава Дома Югрэлли, не доложив властям о связи своего непутевого наследника со смертной и всего лишь изгнав из лона семьи, спас ему жизнь, тем самым приравняв себя к отступникам.

— Что это у тебя? — Иланди решил, что не будет отвечать на последний вопрос своего помощника, просто-напросто проигнорировав его.

— У! — помощник потряс в воздухе небольшой книжонкой. — Не поверишь, свод правил от пятисот тринадцатого ара после Энергетического Взрыва, написанный самим Стэлларом.

Дим протянул руку.

— Старыми буквами, — протянул он, — даже не переписанный.

Ориф состроил кислую физиономию.

— Терпеть не могу.

— Заставляли учить в детстве? — не мог не поддеть помощника Димостэнис.

Тот фыркнул, но предпочел не открывать своих отношений с забытым алфавитом. Видимо, о мертвых либо хорошо, либо никак.

Дим бегло пролистал страницы. В самом деле, самый настоящий свод, написанный одним из самых ярких правителей династии Эллетери. Ведь именно этот далекий предок Аурино изменил государственный строй государства, создав империю, управляемую Советом и лишив монарха абсолютной власти.

— Нашли у одного дельца на границе, собирался переправлять в княжество, — пояснил Ориф, — открыли сейф, а там книги. Он так вопил, как будто у него последний кусок хлеба отнимаем.

— Я думаю, истинные ценители могут дать не менее ста золотых за этот антиквариат. Не плохой куш.

Помощник покачал головой.

— При обыске у него изъяли столько золота, что он мог бы купить себе тысячу таких книжонок, но он и то так не горевал. Я решил, что под древней обложкой может скрываться тайная переписка со службами долины.