– Видимо, Николас, наше свадебное путешествие показалось тебе несколько утомительным, – отозвалась его жена, удивленная бурной реакцией своего мужа.

– Изабелла, любовь моя, о чем ты говоришь, – мужчина повернулся к ней, продолжая улыбаться во весь рот, – мне очень понравилось наше путешествие, правда, просто по дому я очень соскучился!

Изабелла понимающе кивнула и улыбнулась уголком рта, скрестив руки на груди. Она решила дать своему мужу насладиться моментом возвращения домой всласть. Для нее же этот дом только начинал становиться домом, и душевной радости по прибытию к нему она пока не испытывала. Так что и разделить эмоции мужа искренне она не могла, пока что.

– Я дома! – снова прокричал мужчина. Его радостным восклицанием не было конца.

– Николас, слуги смотрят, – попыталась мягко образумить мужа Изабелла, но тот на ее фразу среагировал с точностью на оборот. Обратив свое внимание на слуг, Николас издал победный клич и начал поочередно всех обнимать, обращаясь к ним по именам как к давним друзьям. Жена, посмотрев на все это, поставила руки на талию и закатила глаза. Попытки как-то угомонить пыл мужа можно оставить, все без толку.

Сам дом был изыскано обставлен, со вкусом и стилем, все демонстрировало доход и успешность хозяина. Мебель и детали интерьера содержали в себе как модные новинки, так и антиквариат. Здесь были и хрустальные люстры, и позолоченные арабески, и столы из красного дерева, и серебряные канделябры, и фарфоровая посуда. На стенах висели картины и портреты как местных мастеров, так и известных художников. Размах картин был от маленьких пейзажей, висевших над зеркалами, до высоких полотен, занимавших все пространство от пола до потолка.

Поместье было высотой в два этажа, внушительным по фасаду и довольно вместительным внутри, но не таким большим по размеру, как другие дома знатнейших и обеспеченных людей. И все же в нем было легко заблудиться.

– Я дома! – в который раз прорычал мужчина, – так, подождите, а где же мои дети? Почему они меня не встречают вместе со всеми? Дети? Дети! Где мои дети?! Арчи! Эвелин! Папа вернулся!

Николас нахмурился и озадачено посмотрел на лестницу, ведущую наверх к комнатам его детей. Он ожидал их появления оттуда, и недоумевал, почему они все еще не вышли к нему.

На самом деле дети прекрасно его слышали. Громкий бас отца можно услышать и в самой дальней стороне дома. Они в спешке пытались переодеться и умыться, каждый в своей комнате, дабы предстать перед отцом в подобающем виде. Потому что с прогулки они вернулись весьма потрепанные и перепачканные. Они как могли пытались оттянуть время, но, судя по тому, как заходился криком внизу отец, они решили выйти к нему, надеясь, что хотя бы с большего успели привести себя в порядок.

И вот брат с сестрой уже выскочили на лестницу, повиснув на перилах.

– Папа! Ты вернулся!

– Арчибальд мой сын! – на лице Николаса снова загорелась улыбка, и он воздел руки к своим чадам, – Эвелин! Моя дочь! Идите же скорей сюда!

Две пары ног с гулом и резвостью пробежали по лестнице. У ее подножья стоял Николас, широко разведя руки в стороны, готовый принять в свои крепкие любящие объятья детей после нескольких месяцев разлуки. Отбросив всякую тактичность и правила приличия, воссоединение семьи произошло с бурными объятиями и восторженными возгласами.

Счастливый отец все никак не мог прийти в себя, до своего свадебного путешествия он редко выходил из дому более чем на неделю. Все свое время мистер Форест проводил на своей фабрике, а после возвращался домой, так было на протяжении многих лет, а если куда и ездил, то только вместе с сыном и дочерью. Они привыкли находиться в обществе друг друга постоянно, и уже принимали это как должное. А тут, спустя столько лет, отец покинул их почти на четыре месяца, было от чего расстроиться и тосковать!

Самое приятное в жизни то, что все рано или поздно заканчивается.

– Вы только посмотрите на себя! Как вы выросли! – Николас взял лицо Арчибальда в свои руки и тщательно рассматривал его.

– Пап, мне уже 23 года, я никак не мог вырасти, – Арчибальд тактично убрал руки отца со своего лица и горделиво выпрямился, – я мог вырасти только в интеллектуальном смысле!

– Папа, как мы рады, что ты снова с нами! – Эвелин вжалась в отцовскую грудь, вдыхая своим аккуратненьким носиком такие родные и знакомые запахи – смесь терпких духов, табака и мускуса.

– Родная моя Эвелин, – обняв крепко дочь, Николас уткнулся носом в ее макушку. – Вот я снова с вами!

Послышался легкий кашель, требующий привлечь к себе внимание. Николас все понял, он отстранился от детей и поспешил к своей молодой жене, приобняв ту за талию.

– Дорогие Арчибальд и Эвелин! В предсвадебной суматохе у вас было мало времени как следует познакомиться с моей новоиспеченной женой и вашей нынешней мачехой. Но теперь, когда вся суматоха осталась позади, настал черед спокойной семейной жизни. Изабелла тоже по вам соскучилась, и ей не терпелось вернуться вместе со мной домой, чтобы как следует здесь обжиться и, в первую очередь, породниться с моими детьми!

– Все верно, – прозвучал мелодичный голос Изабеллы. Она слегка прищурила взгляд и посмотрела на детей своего мужа.

– Мы немного устали с дороги, нам нужно переодеться и принять ванную. – Николас заботливо посмотрел на жену. – А после мы все вместе поужинаем, и мы с Изабеллой расскажем вам о наших путешествиях. Так что, вы нас простите, мы временно удалимся. – Затем мужчина обратился к одному из слуг. – Маркус, что с нашим багажом?

– Ваши вещи уже в ваших покоях, мистер Форест, – ответил ему Маркус, что стоял прямо как струна, заведя руки за спину. – Помочь вам их разобрать, сэр?

– Нет, Маркус, благодарю, мы сами, только отнесите на кухню гостинцы, – отмахнулся мистер Форест. Напоследок он вновь обратился к детям. – Займитесь пока чем-нибудь, пока мы с Изабеллой будет приводить себя в порядок с дороги. – Сама Изабелла, пока говорил Николас, не теряя времени, уже поднималась наверх. – Мы вновь воссоединимся с вами на ужине, который состоится в… а в котором часу у нас сегодня ужин, Маркус?

– Ужин в семь часов, мистер Форест, – учтиво подсказал хозяину Маркус, чуть наклонившись вперед.

– Значит, на ужине в семь часов! – провозгласил отец и помахал детям. – До встречи!

Мистер и миссис Форест удалились в свои покои для отдыха и омовения после долгой и утомительной дороги, слуги тоже постепенно разошлись по своим делам, а Арчибальд и Эвелин остались стоять внизу возле лестницы одни и с озадаченными лицами.

Огромная радость встречи с отцом резко сменилась другим чувством – сомнением. Эмоции стихли, включился разум, и он активно начал работать в головах юных мистера и мисс Форест.

– Как мы сможем привыкнуть к тому, что папа теперь не один, что он теперь с женой и у нас есть мачеха? О боже, – Эвелин схватилась за щеки и глубоко задышала, опустив голову.

– У нас нет выбора, мы должны быть рады за отца, и хотя бы попытаться принять в семью его новый источник счастья, – плечи Арчибальда были напряжены, – мне это так же тяжело принять, как и тебе, моя дорогая сестра. Но ты должна понимать, что наш отец мужчина в расцвете своих лет и сил, здоровье у него отменное, впрочем, как и его состояние на сберегательном счету. Он вполне мог себе позволить новую жену, быть долго одиноким не нравится никому.

– Но у него же есть мы! – громко воскликнула Эвелин, что брат был вынужден на нее шикнуть, дабы не услышали их разговор слуги, которые находились где-то неподалеку. Она повторила то же самое, только уже тише, – но у него же есть мы! Он не одинок и никогда таковым не был!

– Эвелин, ты уже такая взрослая, но многих вещей до сих пор не понимаешь, – Арчибальд шумно втянул воздух носом, – он был одинок в другом смысле, у него есть дети, но мы не можем ему дать того, что может дать жена и возлюбленная. Он не буквально одинокий человек, но он одинокий вдовец. Ты понимаешь, о чем я говорю?