Я облегченно выдохнула.

— Но с императором Марилии никогда нельзя быть в чем-то уверенным. Он никому до конца не доверяет, — мрачно добавил Кир. — Поэтому я и хотел предупредить тебя и попросить не показываться ему на глаза. На всякий случай. Помимо всех своих уникальных магических качеств император ещё обладает удивительным звериным чутьем и безумной интуицией.

— Мой муж хотел поговорить с императором Аркартом о том, чтобы я не пошла на бал или хотя бы не становилась его хозяйкой, — хмуро процедила я. — Думаю, что теперь и сам Дэвис Аркарт должен согласиться с этим.

— Если он не ведет какую-то свою игру, Анна, — мрачно добавил Кир.

— Ну, что, теперь я могу идти? — недовольно спросил ученый Стонич. — Мне не терпится вернуться в свою лабораторию.

Я повернулась к своему названому деду и осторожно произнесла, с опасением наблюдая за ним:

— Дело в том, что лаборатории больше… нет.

Глава 26

— Последний штрих, лэра Бэлфор, вот так, — тихо и затаив дыхание произнес господин Один.

Все же он был совершенно сумасшедший, на мой взгляд, дизайнер и стилист в одном лице. Я уже четвёртый час была в полной его власти, у меня ныла спина и ломило кости от того, что я практически не двигалась все это время. Он же, разговаривая сам с собой, то ругая себя, то чему- то радуясь, создавал из меня совершенство.

Сейчас он, наконец, закреплял последний локон в высокой прическе.

— Теперь можете смотреться в зеркало, — довольно выдохнул оборотень.

А я вспомнила, как много-много лет назад почти также несколько часов подряд сидела перед своей гувернанткой — лирой Грин, и она также долго делала мне высокую причёску. А потом сказала: «Теперь можете идти к родителям». Я тяжело вздохнула, вспомнив родителей. Я очень скучала по ним.

Уже три года этот оборотень из клана рыжих лисиц со своей командой поддерживал мой безупречный образ прекрасной и элегантной лаэрдины Севера.

— Лэра Бэлфор, вы просто потрясающе выглядите! Никогда ещё ни одна из наших заказчиц так не выглядела! — не сдержалась одна из девушек — помощниц, выводя меня из задумчивости своим восторженным возгласом.

«Все же жизнь совершенно странная штука, — грустно подумала я. — Могли ли представить мои родители, аристократы среднего звена, являющиеся подданными не самой сильной державы в магическом мире Вериус, что я, их дочь, стану женой правителя Севера загадочной империи Берингии? И даже буду Хозяйкой бала во дворце самого императора оборотней?»

— Вы просто эталон красоты, — восхищенно выдохнула другая девушка, и я рассеянно ей улыбнулась.

— Хватит тут щебетать, птички мои, — нахмурился дизайнер. — Собирайте все за собой вместо щебетания! Развели в покоях лаэрдины бардак!

Девушки шустро принялись собирать все, что принесли с собой: расчёски, шпильки, косметику, завивальную магическую трубку и ещё много разных вещей.

«Покои лаэрдины — мои покои», — мелькнула мысль, и вдруг я совершенно остро почувствовала, что очень хочу домой, в Тангрию, в те свои детские «покои», которые в десятки раз были меньше этих, и не такие роскошные, но в которых я была беззаботно счастлива и ничего не боялась. Сейчас же я отчетливо поняла, что мне страшно идти на сегодняшний бал, где будет инкогнито находиться император Марилии.

— Ну же! Госпожа Анна, вы совсем не хотите на себя посмотреть?! — разочарованно пискнул дизайнер-лис.

Я встала и медленно подошла, наконец, к огромному зеркалу, чтобы посмотреть на себя в полный рост и недоверчиво замерла, невольно в изумлении распахнув глаза.

Я уже привыкла к тому, что стала невероятной красавицей, но мой стилист каждый раз умудрялся удивлять меня, оттеняя во мне те или иные черты, делая меня с каждым разом все невероятней.

Сейчас на меня удивленно смотрела невыразимо прекрасная строгая и недоступная красавица, которую смело можно было назвать совершенством во всех отношениях. У неё было идеально красивое лицо с глубокими потрясающими голубыми глазами, безупречная белая кожа, идеальные губы, высоко поднятая прическа, без каких-либо кокетливых игривых локонов, открывающая изящную шею. На лице был макияж, но настолько естественный, что казалось, будто его совсем не было.

На красавице в зеркале было надето прекрасное, элегантное и будто невесомое платье, созданное подобно моему свадебному платью из симбиоза тканей и кружева. В этот раз все было бледно- голубого цвета: тафта, тонкий шелк и винтажные кружева. Только теперь кружева украшали не мелкие жемчужины, а мельчайшие бриллианты. Платье было длиной до пола, но без кринолина, как свадебное, и струилось по фигуре, мягко обрисовывая бёдра, а тонкий шелковый пояс подчёркивал тонкую талию. Не было никакого откровенного декольте на груди, но теперь лиф платья с винтажными вшитыми кружевами закрывал меня до ключиц, а не до основания горла.

Когда я была в восхитительном свадебном платье, то жемчуг создавал вокруг меня ощущение невесомой волшебной дымки. Сейчас же, благодаря сотням мелких бриллиантов, которыми были вышиты тончайшие кружева, вокруг тела создавалось свечение.

Голову венчала небольшая бриллиантовая тиара, в ушах невероятно нежные висячие бриллиантовые серёжки. Если бы сейчас меня увидели родители, то они очень гордились бы мной… и вряд ли бы узнали.

Я ещё больше выпрямила спину, делая осанку идеальной, и расправила изящные плечи.

— Красавица Севера: прекрасная, холодная и недоступная. Именно то, что я и хотел! — довольно изрек дизайнер-оборотень, с которым мы подружились за прошедшие три года. Благодаря мне он стал очень богат, потому что все аристократки столицы стали заказывать у него платья «такие же необыкновенные, как у фаворитки императора Аркарта».

Я тепло улыбнулась дизайнеру в зеркале, и он тут же искренне возмутился, топнув ногой:

— Нет! Вот так улыбаться как раз не надо, госпожа Анна! Нужно так…. — и он важно показал, как нужно.

— Глаза — невозмутимые, краешком губ… вот так, еле-еле, смазано, холодно, можно даже высокомерно. Вы сегодня не тёплая южная красавица. Вы — холодная и недоступная северянка. Хозяйка бала. Спутница нашего императора. Малаэрд лично велел мне именно таким создать ваш образ, иначе он будет недоволен, а мне недовольство императора не нужно.

Оборотень строго смотрел на меня. Я вздохнула и повторила улыбку, только что показанную стилистом.

Император Аркарт настоял на том, чтобы все-таки я стала Хозяйкой сегодняшнего праздника, посвященного первому дню лета. Именно мне предстояло встречать представителя императора, которым был герцог Кирстан Стефанович. Сам император Марилии инкогнито, под маской, тоже будет на балу, но никто не будет догадываться об этом, кроме некоторых посвящённых, приближенных к императору.

Зачем императору понадобилась именно я, оставалось для меня загадкой. Дарен уговаривал его отказаться от этого решения, но тот настоял на своём. Интуиция вопила об опасности, но… решения императора Берингии не обсуждались. Дэвис Аркарт заявил Дарену, что даже, если я буду при смерти, все равно обязана явиться.

— Да, именно так! — обрадовался стилист, одобрив мою высокомерную улыбку. — Да вы так просто неотразимы! Мы должны поразить представителей южной Марилии вашей холодной красотой!

Я не заметила, как в комнату вошёл муж, который, видимо, уже минут пять наблюдал за нами.

— Вы закончили свой театр? — вдруг нетерпеливо спросил он, а я умышленно медленно развернулась к нему, уже предполагая его реакцию на мой образ и предвкушая свой триумф, потому что такой прекрасной я ещё никогда не чувствовала себя.

Дарен замер, окаменев передо мной, не сдержался и глаза его в восхищении распахнулись, а из руки выпала изящная белоснежная инкрустированная бриллиантами трость и с глухим стуком упала на пол. Как приятно было видеть искреннее восхищение в глазах желанного мужчины. И что это за шедевр он мне принёс? Трость явно была женской.