— Нет.

— Да.

Глава 25.

Благодаря новой спонтанной и безумной сделке, заключенной между мной и Дареном в то безумное и совершенно потрясающее утро, между нами будто прорвалась плотина чувств, которые оба раньше сдерживали. Эта плотина совершенно смыла со своего пути всю мою скромность и сдержанность, и все изменилось.

Мир вокруг изменился. Он приобрел для меня множество потрясающих красок, звуков и… чувств. Я стала воспринимать окружающую действительность по-другому, словно я родилась заново, словно не было никогда в моей жизни страданий, боли и разочарований.

Никогда бы не подумала, что мне настолько не хватало здоровой физической близости с желанным мужчиной, что от этого можно стать настолько счастливой.

Днём каждый из нас занят был своим делом, у обоих было много обязанностей, а все ночи мы проводили вместе, и они были наполнены безумной страстью, нежностью… иногда … хм… жесткостью и нетерпением, но всегда мы оба были ненасытны и требовательны друг к другу, словно пытались наверстать упущенные три года.

Утром теперь я всегда просыпалась в объятиях мужа… ну, или не в объятиях, а от его поцелуев, которыми он нежно мог покрывать мое тело, тем самым прерывая сон и готовя меня к жаркому утреннему времяпрепровождению.

Я полагала, что между нами было именно вожделение, а не любовь, ведь мы не любили друг друга. Просто безумно желали, и это желание иногда совершенно сводило нас с ума. Настолько, что мы еле дожидались ночи и тогда … Тогда просто сходили с ума, опробовав все плоскости в его и моей спальне.

Слуги, подданные, советники Совета Севера, да и все окружающие твердили, что я стала словно светиться изнутри, что я настолько стала прекрасной, что от меня сложно отвести глаз. Да и сама я тоже понимала, что будто летаю над землей, а не хожу.

Что со мной происходило? Я ведь не влюбилась? Я прислушивалась к себе, к своему сердцу, но с каким-то облегчением понимала, что… нет, не влюбилась, но… мне было очень хорошо. Я была счастлива.

Так прошло несколько недель. Слава Пресветлой Богине, Дэвис Аркарт в последнее время не появлялся на Севере Берингии, занятый своими императорскими делами, и не смущал меня. Двор императора готовился к празднованию первого дня лета. Этот праздник всегда отмечался на широкую ногу в Берингии, с ярмарками, фестивалями, балами, маскарадами и другими представлениями.

Все это время я регулярно получала от императора цветы и подарки, также он официально уведомил меня, что я стану хозяйкой бала-маскарада во дворце.

Дарен, узнав об этом, был в ярости и, похоже, что жутко ревновал. Сказал, что поговорит с императором об этом и запретил соглашаться. Поэтому пока я ничего не ответила, но по прошлогоднему опыту понимала, что мое согласие здесь формальное: как император решит, так и будет.

И на всякий случай у своего дизайнера я заказала платье на бал и шикарную маску.

В тангрийском поселении на время притихли. Тангрийцы были в шоке от того, что мне пришлось самой убить герцога и его приспешника Патрика Симлера. В Южной провинции Марилии, в которую теперь входили бывшие Зарданский и Верданский округа, объявили траур в связи со смертью герцога и его верного соратника.

Через несколько недель после произошедших событий я как раз должна была приехать в тангрийское поселение, как обычно, и в этот раз Дарен вызвался сопровождать меня.

Я вынуждена была представить его Алану Бродли и еще нескольким тангрийцам, проживающим в Берингии и связанными с тайным сопротивлением марилийскому гнету. Слава Пресветлой, с Джейсоном он пока не виделся, иначе не представляю, как произошла бы их встреча.

Дарен в довольно жесткой ультимативной форме потребовал, чтобы больше меня не привлекали к выполнению каких-либо опасных операций, и наложил табу на пользование эликсиром, весь изъяв. Сказал, что он принадлежит исключительно Берингии, является ее древней тайной и любой покусившийся на эликсир перемещения подлежит смертной казни. Тангрийцы были ошеломлены и растеряны, вынуждены были дать магическую клятву на крови, что не будут никогда без разрешения правящего рода Берингии пользоваться эликсиром перемещения.

Алан Бродли попросил у меня прощение за Джеймса, за его плохую осведомлённость насчет бывшего герцога Зарданского, и сказал, что подобное больше никогда не повторится. Тем более они пообещали это моему мужу. Про Джеймса сказал, что у того все обошлось.

Слава Богине, в отношении оставить меня в покое муж не просил магическую клятву на крови.

Каким-то шестым чувством Дарен понял, что эликсир изобретает для меня учёный Стонич. Того в данный момент не было, он уехал в Марилию, и Дарен посетил его лабораторию и нашёл в ней секретный кабинет и все заготовки для создания эликсира. Он был потрясён, разъярён и зол. Очень зол. И на меня тоже.

— Ты понимаешь, что это тайна нашей империи?! — рычал он на меня в секретной лаборатории ученого, прижав к столу, и я словно видела оскал волка, а не лицо мужа. — Древняя тайна, которая не для массового распространения и использования! Представь, к чему все это может привести, если все начнут пользоваться этим магическим эликсиром?! Да вы просто с ума сошли!

Я хмуро смотрела на него, с тяжелым сердцем наблюдая, как Дарен уничтожает все заготовки ученого Стонича, которые стоили огромных денег и долгого упорного труда.

— Теперь и тангрийцы, и марилийцы знают нашу тайну! Это недопустимо, понимаешь?! Я должен всех уничтожить, а не брать магические клятвы на крови! Я обязан хранить тайну эликсира! Это долг любого оборотня! — шипел Дарен в ярости.

Я потрясенно слушала мужа, до этого даже не подозревая, что тайна эликсира перемещения такая ценная для Берингии. Как, демоны его возьми, Кир узнал о нем?! Как?! Теперь все, кто знает эту тайну, в опасности.

В ту ночь Дарен впервые не церемонился со мной, взяв меня прямо у стены моей спальни, едва мы пришли из лаборатории, не дав мне раздеться и помыться.

— Анна, если я сейчас не возьму тебя, то меня просто разорвёт от бешенства, — еле сдерживаясь, процедил он, с силой привлекая меня к себе и жадно впиваясь в губы. — Ты просто не понимаешь, во что ввязалась.

Я подалась ему навстречу. Я позволила. Я могла бы возразить, воспротивиться, но я чувствовала его ярость, как его трясло… и поняла, что так будет лучше. Да и у меня томление стало зашкаливать от осознания пикантности ситуации. Такого между нами еще не было. Такой ярости в близости.

Приподняв юбки, Дарен резко поднял меня словно перышко, сразу раздвигая ноги и отодвигая трусики, и прислонил к стене, не отрывая от меня темного злого взгляда. И сразу ворвался в меня словно ураган. Дарен яростно вбивался в меня, и так же нетерпеливо целовал, жёстко и грубо, жадно и властно, а сильные пальцы впивались в нежную кожу бедер, делая больно.

Когда все закончилось, Дарен отпустил меня и слегка придавил к стене весом своего тела, уткнувшись лбом в стену.

— Прости… прости… я чуть не взорвался, а это грозило оборотом. Стражи сразу бы узнали об этом, и император заинтересуется, что стало причиной. Прости, — в третий раз повторил.

— Я не злюсь, — прошептала я, обнимая его и показывая, что действительно не злюсь. — Я все понимаю.

— Если Аркарты узнают, что ты владеешь Тайной магического эликсира оборотней, они избавятся от тебя, — тяжело выдохнул он и с яростью стукнул кулаком в стену над моей головой.

— Анна, ты вообще умеешь жить так, чтобы не рисковать постоянно жизнью?! — яростно прорычал он.

Секс не помог. Дарен все еще был в бешенстве. Но… помог мне. Помог открыть в себе то, что подобная близость тоже вызывает во мне живой отклик и возбуждение.