А когда остаются четверо сильнейших, то уже клан идёт на клан. Участвуют только мужчины. Битва происходит в строго определенном месте и в строго определенное время. За ней наблюдает Совет оборотней в полном составе. В итоге остаётся двое сильнейших альф и кланов. С этого момента турниры прекращаются и дальше начинается самое интересное, — Кир криво улыбнулся.

— Двое претендентов перед всеми подданными империи рассказывают о будущей внешней и внутренней политике, реформах, намерениях, взглядах, обо всем, даже о том, на ком хотят жениться и с кем хотят подраться или примириться. Устраивают праздники и ярмарки. В день, который назначает Совет оборотней, каждый житель империи старше шестнадцати лет должен отдать голос за того, кого он хочет видеть императором. Императором становится тот, кто набрал больше всего голосов. Неизбранный оборотень входит в новый Совет оборотней.

— На время так называемой «внутренней войны» границы империи оборотней закрываются, чтобы чужеземцы не мешали и не отвлекали от проведения этой традиции? — спросила я, уже немного успокоившись, понимая, что не все так страшно, как я представила себе.

— Совершенно верно, — ответил с довольной улыбкой Кир.

Глава 5.

Некоторое время я, совершенно потрясённая услышанным, переваривала полученную информацию.

Дико и современно одновременно. Турниры и выборы. Бой до смерти и ярмарки. Голова пошла кругом.

— Ничего себе традиции, — шокированно пробормотала я. — Почему тогда назвали «война»? — от последнего слова меня передернуло от отвращения.

— С древности пошло. Раньше действительно разворачивались целые кровавые баталии по захвату трона, от которых страдали и женщины, и дети. Кланы уничтожали друг друга. Но один из императоров Берингии, кстати, глава клана белых барсов, ввёл этот обычай на турниры, который тоже не сразу прижился, но потом оборотни поняли его выгоду.

Я задумалась над тем, сколько же может продлиться эта «внутренняя война», которая задерживает мою встречу с Крисом.

— Выпей воды, ты очень бледная, — протянул Якир стакан с водой.

Я отпила пару глотков и вновь посмотрела на друга. Мои глаза уже вновь горели.

— Кир, я уверена, что это все же МакЭнор вытащил Криса из тюрьмы. Непонятным пока способом, но он спас его! Ведь Крис жив! Моя вязь не почернела до сих пор! Пожалуйста, поверь, что это возможно!

— Давно я не видел тебя такой воодушевлённой, — грустно улыбнулся Кир. — И глаза сверкают…

Он встал с кресла и подошёл к окну. Что-то определённо снова мучило его.

— Очень не хотелось тебя расстраивать, но… — Кир обернулся с решительным видом.

— Но? — вопросительно посмотрела я на него, сразу насторожившись.

— Я узнавал у жрецов главного храма Марилии, возраст которых уже больше двух сотен лет, что означает серая вязь на запястьях твоих рук. И пора тебе уже тоже узнать, раз ты собралась в Берингию, — мягко продолжил он.

— И что она означает?! — невольно я поёжилась в предчувствии чего-то такого, что мне точно не понравится.

— Жрецы сказали, что серая вязь появляется очень-очень редко и означает, что в старом теле твоего партнера живет… новая душа, — все также мягко продолжил Кир.

— Это как? — тихо прошептала я.

— Я не знаю точно, но примерно представляю. Собрал информацию о некоторых древних обрядах. А ты уверена, что все-таки хочешь найти своего мужа? — я кивнула, что да, уверена. — Если он жив, то уже наверняка не прежний Кристоф Тубертон. Об этом говорит серая вязь. В каком состоянии ты его найдёшь неизвестно. Скорее всего, это уже не твой муж, совсем не тот человек, которого ты знала и любила.

Некоторое время я изучающе смотрела на Кира.

Он стоял у окна, очень красивый, в идеальном костюме, в дорогих туфлях, с аккуратной прической, с чисто выбритым лицом. Немного уставший, но очень холёный и ухоженный. Принц Марилии, который каким-то чудесным образом проникся ко мне и стал мне настоящим другом. Сейчас он стоял нахмуренный и обеспокоенный, потому что волновался и переживал за меня.

И перед моим мысленным взором встал другой образ. Образ Криса. Не того Криса, который тоже мог быть холёным и ухоженным, а того, который снился ночами, заставлял плакать и звать его. Криса с избитым окровавленным измученным лицом, в разорванной одежде, с всклокоченными грязными волосами, со связанными руками.

Кир не понимает, что я не успокоюсь, пока не найду Криса и не пойму, что у него все хорошо, что никто не издевается над ним и не мучает больше. И не важно, какой он сейчас.

— Кир, я устала постоянно мучиться от неизвестности, что с Крисом. Конечно, я уверена, что хочу найти его, — твёрдо ответила я. — А как бы ты поступил на моем месте, Кир?.. Мне кажется, что ты против того, чтобы я искала Криса, — невольно враждебно произнесла я, и встала с желанием снова покинуть кабинет, хлопнув дверью так, чтоб этот упрямец оглох.

— Я против этого сумасшествия! — не сдержал своих эмоций Кир. — Я стараюсь уберечь тебя, я очень боюсь за тебя! А ты так и норовишь найти себе приключения! Я считаю, что пора забыть уже прошлое и жить настоящим!

В комнате наступило тягостное молчание. И как мне было его понять?! После стольких лет бесполезных поисков мы, наконец, напали на след, а Кир говорит, что надо забыть прошлое. Что с ним такое?

— За три прошедших года со дня твоей якобы смерти только один человек, пусть и незаконно, интересовался данными о военнопленных тангрийцах, в частности, твоими данными. Его звали Грегори Мэшам, — тихим серьёзным голосом произнёс вдруг Кир.

Похоже, что сегодня вечер откровений. Три года я не слышала ничего нового, и вот теперь Кир решил рассказать обо всем: и о значении серой вязи на моих запястьях, и о том, что какой-то Мэшам искал обо мне информацию.

Я не сводила удивленных глаз с друга и слушала его странный рассказ о человеке, которому понадобились мои данные заключённой.

— Мэшам переоделся в форму солдата Марилии и проник в архив марилийского военного министерства, нашёл там списки всех пленных тангрийцев, среди которых была и твоя карточка. Он выкрал несколько карточек, в том числе и твою, устроил жуткий погром в архиве, разнёс полздания, убил десять солдат, которые пытались его схватить, и сбежал. Позже он же забрался на территорию военного госпиталя в бывшей Тангрии, того, где раньше находилась ты, в колумбарий крематория. И когда он добрался до твоей урны, вернее до твоей мемориальной плиты, его схватили охранники. Только потому, что он не сопротивлялся. В протоколах допросов тех солдат, которые его схватили, говорилось, что он был сильно потрясен чем-то и совсем не сопротивлялся. Он находился в шоковом состоянии. В итоге его арестовали, осудили и посадили в тюрьму. Продержав в тюрьме три месяца, его отправили на рудники, добывать христолин. Все, больше никто не интересовался списками пленных тангрийцев. Никто тебя не искал. Твой муж тебя не искал, Анна.

— Может быть, он думает, как и все, что я умерла, — спокойно ответила я. — Или этот Мэшам был его человеком.

— Анна, на руке твоего мужа тоже должна быть брачная вязь, — строго произнёс Кир. — И она должна показывать ему, что ты жива.

— А как выглядел этот Мэшам? — сорванным голосом спросила я, понимая, что Кир прав. В этом точно прав. — Ты раньше не рассказывал о нем.

— Чтобы ты не расстраивалась лишний раз, — ответил Кир. — Сейчас я точно не вспомню, как он выглядел, но описание его внешности сохранилось в документах архива. Но он явно был ни один из братьев Тубертонов, которых мы искали.

— Почему ты так уверен?

— Насколько я помню, этот парень был очень здоровый жгучий брюнет. И ещё… глухонемым.

— Глухонемой?!