— Зачем ты пошла одна?! — кипел от злости Кирстан. — В голове не укладывается твоя глупость и безрассудство!

Он быстро ходил из угла в угол своих огромных апартаментов, нервно ероша волосы пальцами.

— Кир, откуда я могла знать, что Райан МакЭнор сразу захочет от меня избавиться? — устало произнесла я. Переживания уже давали себя знать, я чувствовала себя морально совершенно выжатой. — Кроме того, ты не можешь со мной нигде появляться, чтобы не вызывать подозрений, а деда не вытащишь теперь из лабораторий центра. Что оставалось делать?

— Анна, тебе надо запомнить одно простое правило. Либо ты выходишь из дворца в сопровождении кого-то из нас, либо ты вообще не высовываешь свой нос за пределы этого дворца! Тебе понятно?! — яростно прошипел Кирстан, испепеляя меня взглядом.

— Понятно, — не стала я спорить с донельзя рассерженным другом.

— Нужно узнать о нем поподробнее, Кир, — просительно посмотрела я на друга, когда он немного успокоился. — Хотя мне совершенно непонятно, зачем ему меня убивать или пугать? Какой в этом смысл?

— Я узнаю это, а ты пока сиди и не высовывайся, — сердито прорычал Кир и резко повернулся к расстроенному деду:

— Узнаю, что эта сумасбродка ушла куда-то без вас, лишу вас финансирования!

— Атер Кирстан, я и сам теперь никуда не отпущу Анну одну. Не переживайте, — совершенно серьезно ответил учёный Стонич.

— Отвечаете головой за неё, — процедил друг и ушёл, хлопнув дверью.

Через несколько дней в столице Берингии прошёл слух, что двое оборотней из клана белых барсов МакЭноров подрались на окраине города рядом с таверной, в которой вечерами любили собираться барсы. Вроде они что-то между собой не поделили, и в драке проткнули друг друга кинжалами. Удары обоих были смертельными.

Это событие взбудоражило столицу. Белые барсы заявили, что те двое не могли заколоть друг друга, что они были двоюродными братьями, которые дружили с детства. Барсы настаивали на расследовании этого несчастья от стражей, но потом неожиданно перестали возмущаться и признали, что такое двойное убийство все же могло произойти.

Я же особо не вникала в суть произошедшего взаимного убийства белых барсов, полностью поглощенная мыслями о том, как мне что-нибудь узнать о Крисе.

Как ассистентка я вынуждена была приходить в ГНЦБ вместе с ученым, чтобы не вызывать подозрений насчет себя. Я нашла общий язык с советником императора, хотя этот оборотень был предубежден против женщин, давно разведен с матерью Стефании и жил бобылем.

Благодаря знакомству с лэрдом Дарином Бэлфором однажды я удостоилась чести лицезреть самого императора оборотней, знаменитого главу клана белых волков, которого до сих пор не видела, потому что на официальной церемонии встречи нашего посла и императора не присутствовала, на торжественных приемах, устраиваемых в честь нашего и посольств других Земель, тоже.

Когда я впервые увидела его в научном центре, то ни я, ни ученый Стонич не знали, что это император Берингии, но я сразу почувствовала, что этот мужчина не простой человек или, вернее будет сказать, не простой оборотень.

Мы втроем сидели в углу кабинета лэрда Бэлфора за круглым столом, склонившись над чертежами нового изобретения ученых Берингии. До прихода незнакомца лэрд Бэлфор с удовольствием рассказывал ученому Стоничу об этом изобретении. Приход незнакомца прервал их разговор, за которым я с любопытством следила, потому что прибор создавался в помощь берингийцам, живущим в северных районах империи, и должен был помочь им с обогревом земель, чтобы северяне могли сажать зерно на своих землях и тоже собирать урожай, а не покупать его втридорога на юге Империи.

Неожиданно дверь в кабинет лэрда широко распахнулась, и в кабинет лэрда Бэлфора стремительным уверенным шагом зашел незнакомец, тут же на ходу развязывая галстук и снимая роскошный сюртук.

— Уфф! Дарен, как я ненавижу все эти тесные вещи, — простонал вновь вошедший и тут же зашвырнул ненавистную для него одежду подальше в угол кабинета, — как бесят меня все эти совещания и приемы! — вошедший с ненавистью смотрел на отброшенные вещи. — Почему нельзя быть императором и в то же время… — Раздалось веселое хмыканье хозяина кабинета, прервавшее монолог незнакомца, и только тут вошедший обернулся и увидел нас троих, осекшись на полуслове.

Более запоминающегося и видного мужчину я в своей жизни никогда не встречала. Даже Джейсон, который всегда был для меня эталоном мужской красоты, уступал ему.

После плена я научилась хорошо чувствовать людей, их характер, эмоции, если они не закрывались от меня, и я чувствовала, как от всей фигуры незнакомца шла аура уверенности, власти, опасности и силы.

Он был высоченным, широкоплечим, с платиновыми коротко остриженными волосами, с серебристыми пытливыми раскосыми глазами, с резкими хищными скулами, с тяжелой челюстью, с тонкими четкими губами. У него было необычное сочетание темно-платиновых волос с темными бровями и ресницами. На вид ему было лет тридцать пять-сорок, возможно, немного больше, хотя на самом деле ему могло быть и сто лет. Оборотни, как и маги, были долгожителями.

— О, да ты не один, Дарен, — проговорил этот необыкновенный красавец.