Сначала их путь пролегал через поля, каждое из которых было разделено на три равные части. На одной росла пшеница, на соседней уже ячмень. Какие-то вовсе оставались пустыми. В этой местности крестьяне уже давно уверено использовали трёхполье. Такое разделение позволяло чередовать культуры и пары, давая земле отдохнуть и восстановиться. Систему эту придумал двести лет назад известный агромаг Пуплий. Это знание, повсеместно распространившись за два столетия, здорово облегчило жизнь простым сельским людям, увеличив урожаи в разы и уменьшив счёт голодных лет. Егерь тоже пытался облегчить себе жизнь, поэтому петлял через поля, выискивая незасеянные, выбирая, где легче идти.

— А если ему стрелу в задницу пустить, он так же будет вилять как змеёныш, или прямо побежит? — прошептала Лили Фриде.

То ли проводник услышал разговор двух девушек, то ли просто почувствовал, но он неожиданно поменял тактику и полез на прямик, как будто специально выискивая самые непроходимые заросли. Обработанные поля постепенно заменили пестрые луга, сенокосы и пастбища, изъеденные кочками. Лили предложила пустить вперёд гоблина, чтобы он разведал путь, но егерь отмахнулся, брезгливо сплюнув в траву. А солнце тем временем поднималось всё выше.

Как бы их не гнал провожатый, жара всё же застала команду на открытой местности. Солнце пекло нещадно, изматывая до невозможности. К жаре прибавилась другая проблема. Оводы и слепни, сбившись в огромные стаи, кружили над путниками, выискивая малейшую возможность укусить. Егерь натянул свой капюшон почти на нос и, тихо бурча проклятья, продолжил шагать. А вот кому не повезло больше всех, так это Альваресу. Жрали его просто нещадно. Может быть от того, что после боя его одежда пропахла кровью, а может потому, что он просто был самый крупный.

— Сеньорита, вот вам хорошо, вас так не атакуют, — пожаловался лучнице южанин.

— Боров, иди давай! Я в этом не виновата. Может пива надо было меньше пить?

— Как грубо!

Когда авантюристы добрались до границы леса, вся команда не сговариваясь устроилась на привал. Даже егерь, пытавшийся казаться бодрым и свежим, блаженно растянулся под деревом. Альварес же просто плюхнулся без движения, уткнувшись лицом в траву. Остальные тоже устроились под деревьями. Только гоблин, обладавший феноменальной выносливостью, сновал по округе, не показывая ни малейших признаков усталости.

— Ладно, перерыв час. Потом будем пробираться в глубь чащи, пока не стемнеет, — процедил егерь из-под капюшона.

Место, где остановились авантюристы, оказалось типичной дубравой, просторной и светлой. Деревья стояли важно, с достоинством, великодушно позволяя каждому соседу сполна наслаждаться солнечным светом. Этим же пользовались и травы, в изобилии произраставшие мягким ковром вокруг аристократов-дубов. Наверху, в широких кронах, кипела жизнь. Жужжали насекомые, нарезая в полёте круги. Чирикали птицы, прыгая с ветки на ветку. Белка промелькнула и сразу, быстро перебирая лапками, скрылась в густой листве.

На земле, в переплетённых корнях, выпиравших над поверхностью почвы, копошились вездесущие муравьи. Огромное количество их сновало по проторенным дорожкам, спеша по делам или обратно в муравейник, построенный вокруг гигантского пня. Кто-то тихо шуршал в зарослях зверобоя. А над всем этим от цветка к цветку летали очень занятые шмели.

— Шрум находить! Еда находить!

— Шрумчик, что ты там нашёл?

— Еда находить. Вот! — довольный гоблин высыпал на землю перед хозяйкой целую горку грибов.

— Ничего себе! А ещё найдёшь?

— Шрум нахождать! — гоблин опять исчез в высокой траве, что-то напевая себе поднос.

Лили заметила, что егерь пристально наблюдал за гоблином, пока тот был в поле зрения.

— Как ты его приручила? Навыков укротителя у тебя ноль, не боишься, что ночью он вас всех прикончит?

— Не обижай Шрума, он хороший.

— Дело твоё эльфка. Вы, остроухие, всегда со зверьём на ты были.

— Ага… — неопределённо согласилась Лили.

— Всё, отдохнули. Выдвигаемся дальше!

— Сеньоры, прошу прощения, но сейчас я никуда не смогу пойти, — пробормотал Альварес, до сих пор лежащий лицом в траве.

— У него вообще с выносливостью плохо? — едко осведомился егерь.

— У него всё нормально с выносливостью, — ответил Дориан. — У него с кровью плохо.

— В смысле? — не понял проводник, приподняв одну бровь.

— Альварес вчера в битве потерял много крови. Её зельем просто так не восстановишь. А сильного жреца не было ни у нас, ни в свите герцога. Гоблин не считается, кровь восстанавливать он не умеет. На сегодня — привал.

— Какой привал, кудрявый, ещё пол дня осталось?! — разозлился егерь. — Мы так с вами месяц будем по лесу топтаться!

— Ты его понесёшь? — оскалился Дориан в ответ, указывая на лежащего без движения южанина.

— Привал так привал, — неожиданно легко сдался проводник, пожимая плечами. — Я за водой схожу, тут ручей недалеко. Костёр разводить, надеюсь, вас учить не надо?

— Иди уже! — раздражённо ответила за лидера Лили.

Егерь схватил котелок и скрылся в ближайших кустах. Спустя пол часа вернулся Шрум, притащив новую охапку грибов. Свалив всё в одну кучу, он стал разбирать её на части, бубня себе под нос. К его затее подключилась и Лили.

— Ну и где носит этого следопыта? Заблудился что ли? — пробурчала лучница, выкидывая из кучи грибов уже второй мухомор. — Шрумчик, вот эти красные не собирай больше. Мы такое не едим.

— Гриб-колдун, нельзя выкидывать. Можно есть! Можно сушить и есть! — гоблин подобрал выкинутый мухомор и положил его к другому такому же.

— Нет-нет, слушай сюда, если его кто-нибудь съест, то будет много проблем.

— Проб-ем? — непонимающе закивал Шрум.

— Да, проблем, — Лили тревожно осмотрелась по сторонам. — А проводник так и не объявился. Может случилось чего?

— Я посмотрю, — отозвался Дориан.

— Нет уж. Ты своими сапожищами все следы затопчешь. Я сама схожу. Помоги лучше грибы перебрать.

— Пусть так, но если что, сразу возвращайся.

— Я не дура, на рожон лезть не стану. Шрумчик, пошли со мной. Помнишь дядю-егеря? Искать!

Лили схватила свой лук, несколько стрел и скрылась в том же направлении, что и провожатый. Гоблин молча последовал за ней, водя длинным носом по сторонам. Лучница бесшумно обошла несколько деревьев, углубившись в лес. Вскоре послышался шум воды. Небольшой, но быстрый ручеёк, глубоко въевшийся в землю, убегал на север, видимо, являясь притоком Витиеватой.

Выйдя к воде, Лили прошла немного вниз по течению, затем вверх, выискивая следы, но ничего не нашла. Потом покрутилась в окрестных зарослях. Снова вернулась к ручью и, спустившись к воде, наполнила свою флягу. Её взгляд приковало что-то металлическое, блестевшее в воде выпуклым боком. Лучница ухватилась левой рукой за выступающий корень, казавшийся крепким, а правой потянулась к находке. Выловив небольшой округлый предмет, Лили промыла его в ручье от грязи и поняла, что это был походный котелок Дориана, который взял с собой проводник. Стало понятно, что егерь здесь точно был, но он словно растворился в воздухе, не оставив больше никаких следов.

Лили повертела котелок в руке, даже принюхалась к нему. В последнее время, после раскрытия демонической силы, лучница поняла, что её обоняние обострились настолько, что она определяла по запаху, откуда появиться её гоблин. Котелок же не пах ничем. Это насторожило лучницу ещё больше. Она вздохнула, нахмурилась и огляделась по сторонам. Взяла найденный котелок и наполнила его водой тоже. Из ближайших зарослей осоки показался крючковатый нос гоблина.

— Шрум, нашёл что-нибудь?

— Не находить. Человека пропадать! — развел руками гоблин

— Ясно, пошли назад. Может он уже в лагере?

В лагере егерь так и не объявился, зато Альварес немного оклемался и уже не лежал, как мертвый, а трудился над костром. Дориан как раз заканчивал разбирать горку из грибов, забраковав ещё три мухомора, пока Фрида нанизывала съедобные на прутики. Когда Лили вышла, все сразу же уставились на неё.