Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Несмотря на отчаянное сопротивление супруги брата жены (шурина?), кота вернули иноземным хозяевам с выражением лицемерного недоумения: как этот ловкач умудрился запрыгнуть в закрытую машину гостей и прокатиться через всю столицу до самых Мытищ?

Рекордом, достойным Книги Гиннеса, стало ограбление Всероссийской выставки кошек в Выставочном центре на Красной Пресне. Претендента на звание Чемпиона России в номинации «Лучший производитель» исхитрились утащить из поля наблюдения особой видеокамеры, пронести через рамку металлоискателя практически на глазах бдительной охраны и публики. Кот был оснащен специальным противоугонным ошейником, застрахован на устрашающую сумму и стоил бешеных денег. Супруга жены брата, простите, жена брата супруги, спустя месяц после того, как кота, претендента в Чемпионы, возвратили владельцам за вознаграждение, хвасталась, что провела увод кота с исключительным цинизмом и изощренностью, завернув его в металлизированную пленку, которая блокировала спутниковый передатчик ошейника. Поверх сумки, на дне которой покоился волосатый от избытка тестостерона трофейный кот, был положен букет живых цветов, на которые охрана среагировала с пониманием.

Брат жены (деверь?) периодически начал находить дома обрывки объявлений, вероятно, сорванных со столбов или заборов. Все они были приблизительно одинакового содержания: «Пропал котик, 1,5 года. Черненький в белых носочках. Зовут Мурзик. Нашедшего просим вернуть за приличное вознаграждение. Телефон. Адрес».

Таким образом, для жены брата моей жены совершенно неожиданно открылся новый способ пополнения семейного бюджета под кодовым названием «Возвращение случайно подобранного кота». Несчастный брат жены, терзаемый мрачными предположениями, стал замечать, что у жены (не брата, а его) стали появляться вызывающе дорогие украшения, редкие духи и сногсшибательные платья. В доме ощутимо запахло криминалом. Нужно было принимать экстренные меры. Что муж жены брата жены и сделал, обратившись к известному психиатру из ЦКБ, который украдкой подрабатывал частным извозом.

Как ни странно, жена брата жены и психиатр быстро нашли общий язык и абсолютно серьезно стали обсуждать, во сколько обойдется известной попсовой звезде возвращение любимчика – мордатого светло-персикового перса. Практически на глазах брата жены сформировалась ОПГ – организованная преступная группировка, которая начала бесчинствовать в столице и терроризировать почтенных людей.

Удивительно, но никто из ограбленных и не подумал обратиться в правоохранительные органы. Они традиционно полагали, что коты ходят сами по себе и никто им не указ, даже кормящие хозяева. Подразумевалось, что пропажа домашнего животного – роковая случайность, недосмотр или, в крайнем случае, проявление неблагодарности со стороны коварной твари.

Совместив несовместимое – болезнь и целителя, психиатр и жена жены брата (?) безнаказанно продолжали налеты и кражи, но, как и водится в криминальной среде, в конце концов повздорили при дележе денег и тем пособствовали самоликвидации банды.

К тому времени брат моей жены с микроскопической «Дэу Нексии» как-то незаметно пересел в роскошный «Бентли». Супруги прикупили две квартиры в Измайлово, сдали их в наем и, прицельно прищурившись, приценивались к коттеджу в районе Новой Риги. Удивительно, но развивающаяся болезнь обеспечила не только благосостояние родственникам, но и открыла совершенно новую экологическую нишу бизнеса.

С уходом из активной фазы предпринимательства уважаемого психиатра недуг жены брата жены (теперь уверен – невестки!) сам собой потихоньку пошел на убыль, чему, вероятно, способствовал поселившийся в квартире на постоянной основе синеватый жесткошерстный кот скрытого, псевдоанглийского происхождения, подобранный из сострадания на простой помойке.

Клыч-Гирей

Эпизод 1 – охотничий

Во второй раз я попался тому же самому егерю – Фесичу. Попался в пойме реки Малый Зеленчук, где я браконьерствовал по фазанам. Фазан на охотничьем жаргоне называется «курочкой». Фесич поймал меня с уликами в виде двух «курочек». Отпираться не имело смысла. Я сдался егерю в плен, отдал ружье и охотничий билет. Впереди светил суд, штраф и так далее.

От неминуемой кары меня спас начальник хозцеха – Клыч-Гирей Шхаев. Шхаев был известным охотником, самым положительным и уважаемым охотником среди охотников. Фесич его хорошо знал, и он хорошо знал Фесича. В этот же злополучный для меня день Шхаев съездил в аул Хабез, где находилось орлиное гнездо Фесича. По-людски поговорил с егерем, привез из аула мое ружье и документ. Шхаев не считал меня неисправимым убийцей – жил на той же земле, что и я. У него дома, в ауле Эльбурган, было домашнее хозяйство, которое худо-бедно могло поддержать семью. Корова там, барашки… А я жил в городе, в окружении магазинов с пустыми полками, а кормить семью чем-то было нужно. Кстати, «курочек» я Фесичу не отдал: на них семья могла продержаться дня четыре, не меньше.

С нетерпением я ждал осени. Открывался сезон охоты, и можно было смотреть в завтрашний день с большей уверенностью. Сначала пошли утки, риск для семьи всерьез оголодать отодвинулся. Но утки – это такая морока! Во-первых, правильно вынуть потроха, чтобы исключить запах птичьего помета, во-вторых, правильно снять шкурку с перьями. В-третьих, найти в тушке дробинки, чтобы потом нечаянно не сломать зуб. В-четвертых, что там есть, в той утке? Фазан – тот куда упитаннее, и в нем меньше бесполезного жира!

После работы я хватаю ружье, сажусь на велосипед и кручу педали в сторону поймы Кубани или на камышовые берега небольших речушек на водоразделе Кубани и Кумы. Таких охотников, как я, везде достаточно, но уток так много, что всем хватает и до перестрелок дело не доходит.

В середине ноября открылся охотничий сезон на кабана. Шхаев пополам со мной купил лицензию и пригласил на охоту в окрестности своего аула. Приглашение я принял с большой признательностью, потому что охота со Шхаевым означала верную добычу. Нам нужно было мясо – до спорта ли тут!

Вверх от аула Эльбурган на восток тянется балка ручья Бабук. Где-то в верховьях балки располагается олений питомник. Там балку перегораживает металлическая сетка. Вдоль сетки, по ее внешней стороне на водопой постоянно ходит большое стадо кабанов. Тут самое место устроить засаду. Вечерком мы пошли со Шхаевым к месту промысла, запасшись смертоносной картечью.

Сначала мы прошли высокие и красивые скальные обрывы с двумя огромными орлиными гнездами, потом ущелье сузилось, и нас обступили крутые склоны, заросшие «ленивыми» дубками. Этот дуб не растет в высоту более трех-четырех метров и мало опадает зимой. Но разбрасывает по земле жесткие, как жесть, сухие листья цвета кофе с молоком. На ветру дубы не шелестят – звенят, а листья под ногами легкомысленно гремят, как пустые консервные банки. Крутые склоны ручья Бабук сплошь усыпаны остроугольной белой известняковой щебенкой, которая под ногами тоже звенит, но уже по-своему, солидно и отрывисто.

– Смотри кругом, – говорил Шхаев, – большой дерево – нету. Кабан совсем стрелять надо. Ранишь – к тебе побежит, тебя убьет. От кабана, если побежит, на дерево надо. Ищи такой дерево, чтобы был вот так, как рогатка. Сам заскочил – кабан дальше побежал. Шхаев растопырил большой и указательный палец пистолетом, чтобы наглядно показать, «какой нужно дерево».

Не доходя до забора питомника, мы со Шхаевым свернули влево и начали потихоньку подниматься по желобу высохшего ручейка под разнообразные перезвоны листьев и щебня. Метрах в тридцати выше дна долины мы остановились передохнуть, и Шхаев подробно проинструктировал меня, где стоять, куда смотреть, когда и в каком направлении стрелять. А так как Шхаев говорил с сильным абазинским акцентом, выбрасывая из речи слова, которые он считал несущественными, то я не был уверен, что понял все как следует. Главное, что дошло до меня, это то, что кабаны должны пройти вниз по этому желобу мимо наших позиций. И что стрелять нужно, когда они будут проходить и, не дай бог, в ту сторону, где должен был располагаться огневой рубеж Шхаева, а только поперек желоба или вверх от него.

5
{"b":"725260","o":1}