Нет. Им с бизнесменом точно не по пути. Точнее, ему с «Пастушкой», а вот сама бы Лиля охотно узнала поближе нестандартного богача. Но сейчас она, конечно, злилась за его бесхребетность.
И пока одна злилась, другой поостыл и начал звонить таким же бедолагам, как сам. Петя решил попытаться исправить ситуацию. Попытаться сделать хоть что-то. Коллеги на этот раз проявили в разы меньший энтузиазм, а собраться с жалобами согласились только двое. Сам Петя готов был сдаться сразу. Попробовал — не вышло. Петя-бизнесмен хотел довести дело до конца.
Он излазал кучу сайтов, форумов, поднабрался информации и сел составлять жалобу. Грамотно. С виртуальным юристом.
Когда с бумагой было покончено, Петя с чистой совестью и довольной душой написал Той Самой:
«Активная позиция — это правильно. Я решил помочь тем людям».
Она спустя время ответила:
«Хочешь изменить мир, начни с себя».
«Второй философ?»
«Ага. Это заразно».
И вновь начали шутить, как будто ничего и не было.
«Когда встретимся?» — спросил Петя, желая поскорее открыться Той Самой и сделать это с глазу на глаз, а не по Сети. Девушка ему нравилась всё больше и больше.
«Не терпится?»
«Я-то подожду, но торт заказан. Надо бы определиться со сроком».
Лиля задумалась о расторопности рабочих, вспомнила их жадные глаза, фронт уже выполненной работы и ответила:
«Давай через пять дней. Время найдёшь?»
«Найду».
Вечером Петя заглянул в «Сладкий мир» и сообщил, что торт ему нужен через пять дней. Продавец удивилась. Смотрела подозрительно. Ксюха поинтересовалась, кому торт, но он не рассказал. Поскольку времени было предостаточно, Петя решил добавить красок в «Космический лес». Так, возникла идея планеты Земля и планеты Марс. Два разных полюса, две не совпадающие детали, что всё равно тянутся друг к другу. Они должны были стоять рядом со звёздами на зубочистках.
— Романтик… — вздыхала продавец, провожая Петю взглядом.
Ксюха молчала.
В химчистке расстроили. Пятно до конца не вывелось.
— Ладно. Что-нибудь придумаю, — решил Петя.
А ближе к ночи к нему за вещами явилась Ксюша. Поговорили о её жизни, о его. Он рассказал об увольнении, она обрадовалась. Намекнула: теперь он может найти нормальную работу с другой зарплатой. На этой почве поругались. Он ожидал сочувствия, какой-то поддержки. То и дело сравнивал Ксюху с незнакомой, но такой близкой собеседницей по интернету, чувствуя, как они с Ксюхой далеки. В итоге бывшая собрала остаток вещей, дождалась, пока за ними подойдёт Олег, и пожелав удачи Пете, вышла из квартиры.
И снова ночь, переписка. Новое совпадение. И «Пастушка», и бизнесмен были поклонниками «Гэтсби».
Глава 8 — Последние приготовления
К четвёртому дню вставать так рано стало легче. Лиля огрызалась лишь в то время, пока медленно лениво спускалась в столовую. Ела Карелина с бОльшим аппетитом, не привередничала и даже зиму за окном воспринимала проще. Дорога теперь не казалась бесконечной, к тому же в пути она не скучала: каждый раз везла с собой нетбук и общалась с бизнесменом. За эти дни они успели поговорить о многом, успели сплотиться. Он рассказывал о своих интересах, она о своих. Оказалось, он тоже любит живопись. Не так сильно, как она, но гораздо больше, чем, к примеру, балет. Его они оба ненавидели.
«Мужчины там такие несексуальные, — жаловалась Лиля.
«И девушки… Сплошные кости», — писал Петя.
«А ты не любишь худых?»
«Я люблю нормальных. А ты, что, как балерина?»
Лиля смотрелась в зеркало, спрашивала у прислуги. Павла. И все отвечали: нет, она не худая.
«Вы стройная, как мать», — говорил старый садовник. Зимой он вычищал дорожки. Лилин отец держал его скорее из жалости и уважения к памяти супруги, ведь на деле давно постаревший Роман Романыч мало на что годился. А мама Лили, Оксана Владимировна, его любила. За честность. За открытость. За отвагу.
Петя рассказывал о своих планах: он всё собирался идти в фирму, устраивать митинг, если понадобится. Хотел что-то делать. Но пока дальше слов дело не заходило. Бизнесмен объяснял, что ведёт серьёзную подготовку. Лиля немного злилась из-за такой его нерешительности, но это было единственное, что ей в нём не нравилось.
Каждое утро уже по привычке Петя присылал ей шутливую строчку, она рифмовала в ответ, он подхватывал, и так продолжалось до завтрака. Этакая виртуальная традиция. И Лиле, и Пете глуповатые рифмы поднимали настроение.
«Утром кошка потянулась, сладко-сладко улыбнулась…»
«И пошла ловить мышей. Эй, беги, Мыша, скорей!»
«Ты её Мышой назвАла? Ха-ха-ха! Давай сначала…»
«Ладно, Петя-бизнесмен. Утром кошка потянулась, мышь поймала, улыбнулась».
«Мышь тебе совсем не жалко?»
«Укрываюсь покрывалком».
«На вопрос мой, где ответ?»
«А ответа нет, как нет».
«Завтракать уже пора. Кошка ела. Ну, а я?»
«Что же будет есть эстет?»
«Я естет? Мерси. Омлэт».
Они могли переписываться ни о чём и обо всём, понимая друг друга с полуфразы, полуслова, и едва не забывали про свои дела и банальные вещи вроде того же завтрака.
Ежедневно Лиля садилась в «Бентли» и ехала в деревню, а Петя просматривал вакансии с работой. Он пока ничего не нашёл, но упорно искал, в глубине души, почти не веря в идею возвращения в компанию. Уволенные реагировали вяло. А ему самому идея с каждым днём казалась всё более провальной. Что могут они, простые люди против владельца компании?
Петя с Лилей общались на протяжении всего дня. Лиля по-прежнему не могла рисовать. Брала кисть и бросала. Но зато она прекрасно руководила. А художников отец всё же нанял — дочь упросила.
«Ты же говорила мне, что всё сама?» — усмехался Фёдор Иванович.
«Сама, — не отрицала Лиля. — Сама выбираю цвета, рисунки, расположение. Всё сама. Только руки пачкать не охота».
«А сначала была охота, да?»
«Да что ты пристал, папа?»
Лиля профессионально обижалась, и Фёдор Иванович привычно отступал.
И бизнесмен, и «Пастушка» старались обходиться без лжи, поэтому говорили о настоящем, но о таком, что никак не могло их выдать. О любимых цветах, о музыке, о спорте, о книгах и фильмах. Оба любили зарубежные мультфильмы и в детстве пересмотрели всё, произведённое Диснеем.
Они вспоминали своих преподавателей, а заодно экзамены и прогулы — так, в общих словах и нелепых моментах.
Обсуждали новости, и, хотя Карелина терпеть не могла политику, с удовольствием дискутировала с бизнесменом. Ну… как дискутировала. Яро спорила. Но с ним ей даже спорить нравилось. Она живо представляла его взбешённым, мечущим молнии, словно, Зевс — в костюме от Форда или Армани с мукой в волосах. Для себя Лиля решила, что он очень милый. Непривычно милый для богачей. И Карелина всё чаще задумывалась, какой видится окружающим она?
Как-то раз Лиля решила расспросить прислугу. Но ответ получила только от своего храброго водителя Павла и старого садовника Романа Романыча. Расстроилась, когда услышала их мнение. Ей стало страшно. А, вдруг, Пётр тоже увидит её такой? Капризной и взбалмошной? Сложной? Но она сразу себя одёрнула, вспомнив про выдуманную роль. Она простушка. Она хорошая.
Наконец, почти всё к спектаклю было готово. Оставалось украсить пару дверей, если точнее, то три, и переделать вывеску кафе, потому что первую Карелина забраковала.
«Вы видели оригинал? Нет? Так и не надо никакой самодеятельности! Строгий вытянутый прямоугольник! И всего три слова «БУШЕ ПЕКАРНЯ. КОНДИТЕРСКАЯ. Больше ничего!».
«Сделаем».
«Рассчитываю».
Накануне встречи «Бентли» привычно разворачивалась в сторону посёлка, когда внезапная догадка потрясла Карелину. Деревня готова, кафе вот-вот будет. Даже актёров пригласили, на всякий случай. Пусть ходят по деревне, о чём-то общаются. Пусть деревня живёт. Но о самом, САМОМ главном Лиля едва не забыла! А как же она сама? В чём идти? В своей одежде? Абсурд! Где пастушка-простушка возьмёт шубу? С соседской овечки? Допустим. Хотя, и маловероятно. А бриллианты в пуговицах? Откопает в навозе?
