— И Сквалюжина молодец, — похвалил Александр Ефремович. — Я думал, она простая, а она…

— Да это её был план, — расплылся в улыбке Шепелев, — она придумала, как уничтожить Федьку. Она — моя богиня.

Петя, сжимая свободную ладонь в кулак, продолжал записывать, а Шепелев, довольный произведённым эффектом, продолжал хвалить себя и любимую. Когда эпопея под названием «Месть, как она есть» в красках и подробностях подошла к концу, Александр Ефремович задал всего один вопрос:

— Скажи, Артур, тебе легче стало?

— Конечно, стало! — заявил тот, не раздумывая. — Я же так напакостил Федьке. Век теперь меня не забудет.

— А на душе как, спокойно? Ты подумай, не торопись. Прислушайся к сердцу.

Уставший тон собеседника, не окрашенный эмоцией восхищения, удивления или хотя бы злости, всё-таки Саша с Федей когда-то были товарищами, заставил Шепелева задуматься. Он поискал ответ внутри, а затем тихо произнёс:

— Неспокойно, Саш. Но где сейчас спокойно? В мире? В бизнесе? А что сейчас творится с ценами на нефть, недвижимость? С прислугой что? Так что душа — это последнее место, которое меня волнует. Я хотел мести, и я отомстил. Правда, ещё не до конца. Загружу в Сеть парочку фотографий из детства его дочки и тогда… Эй! Ты куда поднялся?

— Жаль мне тебя, жаль.

— Зачем мне твоя жалость? Подожди! А долг? Ты же так и не вернул!

— Точно. Долг. — Александр Ефремович вздохнул.

А в лицо Шепелева уже летел Петин кулак. На этот раз учитель не стал останавливать парня, и кулак настиг цель. Завязалась бы драка, не подоспей вовремя охранник. Пришлось усмирить пыл. Охранник вывел троицу на морозный воздух, а учитель бизнесмена на серьёзный разговор.

Лиля успела разувериться в людях, в победе добра над злом, как всегда, случалось в сказках и всплакнуть от обиды за себя и за отца. Несправедливо вышло: накосячила она, и по глупости, а получил бедный папа и по-полной. Что теперь будут думать его партнёры? А конкуренты? Сеть — зло, и оно распространяется неумолимыми темпами, превращая всё хорошее в плохое, а байки в правду. Так что же будет дальше? Что станет с папиным бизнесом? Как им жить в мире, где все и всё настроено против них? И ни одного друга.

Горькие мысли вызывали слёзы, но Лиля старалась не падать духом, хотя этот самый дух уже давно упал, не спрашивая мнения хозяйки.

Мелькание фотовспышек и шум за окнами вдруг стал уменьшаться. Словно, страшный сон оставлял уставшую Лилю. Словно, разрешал вернуться в реальность. Девушка протёрла глаза, ожидая увидеть себя в постели, но ничего не изменилось. Сосредоточенный отец сидел всё так же на полу, буравя взглядом дорогой ковёр. Карелина осмелилась подняться и отдёрнуть занавески. Толпа снаружи редела, не быстро, но всё же.

— Папа? — обернулась она к нему, не веря счастью, — кажется, нас решили оставить в покое. А потом, не веря глазам, Лиля наблюдала, как, протискиваясь через остатки вражеского частокола, к двери пробирается Петя. Не раздумывая, она рванула к двери, распахнула её и втащила парня.

— Ты… Ты что? Ты как? — слова потерялись. На глаза отчего-то навернулись слёзы.

— Из-за тебя, — сказал Петя и крепко обнял её. — Теперь всё будет хорошо. Я рядом, слышишь?

Она молча уткнулась ему в плечо и расплакалась как маленькая девочка.

— Не знаю, что произошло, но я благодарен, — произнёс Карелин старший, врываясь в столь романтичный миг влюблённых. Нахмурился, сам выглянул в окно и спросил: — И всё-таки что произошло?

— А это вам расскажет он, — ответил Петя, кивая в сторону улицы, где, грозно махая кулаком на оставшихся глупцов и вместе с тем интеллигентно неся себя по двору, к коттеджу приближался бывший учитель Лили по рисованию.

— Сашка? — удивился Фёдор Иванович. Он категорически ничего не понимал.

За столом, ломившимся от угощений — прислуга радовалась новым людям в доме, принёсшим спокойствие хозяевам, впрочем, те были не против — Петя и Александр Ефремович рассказали, как встретились с Шепелевым, и как тот во всём признался.

— У нас и доказательство есть, — заметил довольный парень, не сводя влюблённого взгляда с дорогой ему Лили.

— Вы на самом деле его снимали? — Фёдор Иванович снова хмурился. — Саша, это ведь шантаж. Выходит, вы одержали победу, действуя также нечестно, как он.

— Федь, Артур как был пугливым, так и остался. А ещё хвастуном, болтуном и тупицей.

— У этого тупицы огромные связи.

— Верно. Только он трус, каких поискать. Он не станет больше ничего делать, зная, что мы можем обнародовать его признание.

— Ты на это способен? Это же подлость.

— Федь, перестань его жалеть, как в детстве. Виноват настоящий отец в том, что своим побегом сделал из него такого человека или нет, неважно. Шепелева надо было поставить на место. К тому же, я всего лишь взял его на испуг.

— Так ты не собираешься использовать запись?

— Я её сохраню, — неоднозначно ответил учитель.

— Ну, Сашка. Ну… И всё ради нас. Хотя… я так с тобой поступал. А ты в итоге…

— Не твори из меня героя, Федь. Я ничего особенного не сделал. Да и настоящий герой этот парень, — кивнул на Петю.

— Что? — заинтересовалась Лиля. — Ты что-то сделал? Ой, что я говорю… Ты так много для меня сделал. Но всё-таки о чём говорит Александр Ефремович?

— Да ерунда, — отмахнулся Прокофьев.

— Он защитил честь твоей семьи, — произнёс учитель, интригуя и без того заинтригованных собравшихся.

— Признавайся! — велела Лиля, но быстро себя же осадила. — Расскажи, пожалуйста.

Но Петя не считал себя героем и перевёл тему:

— Кстати, Сквалюжиной тоже проблемы не нужны, а если её муж узнает о Шепелеве, заголовки взорвутся сенсациями.

— Правильно. Они этого не переживут, — усмехнулась Лиля. — Имидж для Сквалюжиных — всё.

— Выходит, благодаря их трусости мы в безопасности, — Фёдор Иванович задумался. — Вредить больше не станут.

— Не станут. Я предупредил Артура, будет играть по-грязному, в игру вступим и мы.

— И он поверил?

— Мне нет. А тебе — да. Для него всю операцию придумал ты.

— А на деле? — усмехнулся Карелин.

— Раиса Павловна, — выдал жену учителя Петя.

— Она мне всегда нравилась, — улыбнулась Лиля. — Простите, и вы тоже, Александр Ефремович! Всегда-всегда! Честно-честно!

И все засмеялись, радуясь непосредственности Лили, и тому, что весь кошмар наконец-то закончился. И вздохнули с облегчением, заметив любовь в глазах парнишки и девчонки. А та уже несла счастье в дом, давно позабывший, что такое это самое счастье. Несла спокойствие.

Для одних интернет — сундук с сокровищами, для других — помойка. Но и то, и другое однажды пустеет. Или набивается новым мусором. То, что раньше распространяла жёлтая пресса, теперь заливали блогеры и прочие лентяи. Нашумевшее имя Карелиных перекрылось новыми сплетнями. Бизнесмены росли как пирожки на дрожжах, а их личная жизнь затмевала подробностями то, что уже считалось старой темой.

Слухи не пропали. То, что появилось однажды в Сети остаётся там навсегда, но интерес сильно поугас, а потом и вовсе сошёл на «нет». Лиля, благодаря Пете, научилась менее остро реагировать на грязные сплетни и колкие взгляды знакомых, Фёдор Иванович перестал обращать внимание на то, что теперь казалось неважным и полностью посвятил себя семье. Бизнес перешёл на второй план. Карелин стал больше обращать внимание на дочь и её потребности.

Сам Петя восстановился на работе. Шепелев оказался знатным трусом и не только перестал лить грязь на Карелиных, но и восстановил уволенных работников. Лиля хотела бы, чтобы её парень работал с отцом, ну или занимал должность покруче, однако, Прокофьев, стал настоящим мужиком и не соглашался исполнять женские капризы.

— Я буду сам обеспечивать тебя, — заявил он ей однажды, когда позвонил после работы.