— У тебя нашёлся дед миллионер?

— Меня пригласили на более высокооплачиваемую работу, в другой офис.

— Петька! Это значит, ты скоро купишь квартиру, и мы съедемся?

— Не хочу тебя огорчать, Лиль, но до этого пока далеко.

— Пусть папа поможет.

— Даже не думай.

— Но Петенька…

— Лиль, наберись терпения, ладно? Сегодня мне приехать ночевать к тебе, или ты ко мне приедешь?

— Нам готовит ужин повар из Франции, — вздохнула Лиля.

— Понятно. А мне готовлю я сам.

— Ничего ты не понял! Я приеду к тебе и привезу французский ужин!

— Хорошо. Тогда до встречи. Я люблю тебя.

— И я тебя люблю.

Они продолжали встречаться и жить то там, то там. Но её не устраивала скрипучая кровать и ожидание Пети с работы в тесной квартире с обшарпанной мебелью и выцветшими обоями, а менять старое на новое не разрешала хозяйка. Его тяготила роскошь коттеджа, наличие слуг и осознание того, насколько он далёк от Лилиного мира.

Общение с друзьями, конечно, Антон с Петей помирились, проходило теперь уже не столь весело. Обычно они встречались вчетвером, и Петя, как ни пытался, не мог заставить любимую девушку влиться в компанию. Лиле не нравилось пить пиво, жевать чипсы и рубиться в компьютерные игры, о чём она и сообщала присутствующим. Иногда они с Анькой ругались. И частенько мирились, находя врагов, шутливо, в лице парней. И всё же присутствовала какая-то стена. Она была невидимой, но с каждым месяцем всё росла и росла, начиная воплощать в себе уже вполне видимые страхи влюблённых. Лиля боялась вынырнуть из привычной ей жизни дочери миллионера, Петя переживал, что однажды она поймёт, что он не её поля ягода.

Попытки вернуть былую радость всё чаще сталкивались с разным восприятием. Даже, когда Лиля, вспоминая про их знакомство-обман, решила продолжить шутки и заставила его делать ремонт в чужом доме, а Петя взамен рассказал, что она знает, как доить коров, и за Лилей гонялись папарацци, желая выведать секрет заслуженной доярки страны, огонёк не вспыхнул. Даже, когда они устроили маскарад в честь совместного Нового года — отмечали вместе с учителем, его женой и кошкой Матильдой — и притворялись не теми, кем были на самом деле, ситуация не улучшилась. Предрассудки, привычки и незрелость мешали этим двоим быть вместе.

В конце концов Петя с Лилей расстались.

Ему было плохо без неё, а ей без него, но мириться с образом жизни другого ни один не собирался. Петя простил раскаявшуюся Ксюшу, но быть с ней не захотел, а Лиля решила напрочь забыть о парнях и вернуться к искусству. В скором времени они с отцом уехали во Францию, в гости к тому самому повару, а Петя вернулся в родной город к родителям. То, что казалось настоящей любовью, по-прежнему тревожило ночами и превращалось в грусть и горечь, но оба активно заглушали чувство утраты, как могли. Он пивом и настоящим ремонтом в старом доме, она — картинами и иногда мохито.

Но потом и это прошло. Они свыклись, смирились и стали воспринимать свою встречу, как нечто приятное и тёплое. Как нечто такое, что будут рассказывать детям с любовью.

Прошло десять лет. Петя купил квартиру, однокомнатную, но свою. Лиля съехала от отца и начала жить скромнее. Как-то в выходной они сидели в хорошем ресторане и говорили о жизни. Дочь рассказывала о мимолётных связях и разных мелочах, вроде покупки новой тумбочки в спальню, отец — о том, что встретил женщину и хочет сделать её счастливой.

— Ты её любишь? — спросила Лиля, забрасывая камнями совести вдруг вспыхнувшую ревность к памяти мамы.

— Да. Но твою маму никогда не забуду. Знаешь, мы с Полиной Аркадьевной её навещали. Ты не поверишь, но она сама выбрала цветы. И знаешь какие?

— Пышный венок из искусственных роз? — с издёвкой спросила Лиля.

— Лилии. Живые.

— Мама их любила.

— Да, и поэтому назвала тебя Лилей.

— У вас серьёзно?

— Не сердись, Лиль. Она тоже потеряла мужа и устала от одиночества.

— Ты не одинок вообще-то. У тебя есть я.

— Дочка, ты уже взрослая. Живёшь отдельно. Тебе о себе надо заботиться.

— И о тебе позабочусь, и о себе. Не нужна нам эта Полина.

— Это уж я решу. А ты приходи к нам вечерком. Познакомишься.

— Вечером у меня выставка.

— Так что же ты молчишь! Тогда мы сами придём.

— Как хотите.

Поговорили ещё немного и распрощались.

Петя приехал в Питер навестить Антона с Анькой. Те, наконец-то, нашли свободное время на целый день! А это было непросто с учётом трёх мальчишек, одному из которых недавно исполнилось три. Сначала они вспоминали юность, шляясь по двору, потом сидели в кафе и болтали. Антон рассказал, что мама отпустила память о муже и растворилась во внуках, Петя сообщил о здоровье своих родителей: всё было хорошо. Ближе к вечеру Анька вытащила из сумочки буклет и протянула его Пете.

— Что это?

— Выставка малоизвестных художников. Пейзажи. Антошку я уже уговорила, осталось тебя.

— Я бы лучше погулял по центру.

— Так это в центре! Посмотрим и погуляем. Давай. Не разочаруй уставшую мамашу, ненавидящую весь белый свет.

— Но меня-то хоть не ненавидишь? — потянулся за поцелуем Антон.

— Когда не храпишь, — улыбнулась, потянувшись в ответ.

Петя тактично отвернулся. Он радовался счастью друзей и испытывал собственное несчастье. Он встречался с женщинами, но ни одной так и не сделал предложение. Не представил ни с кем из них совместной жизни.

— Петь, ну так что?

— Ладно, Анька, чего я теряю? Уговорила.

***

Лиля нервничала. Она писала картины с детства, но никогда не считала это чем-то серьёзным, однако, десять лет назад, случайно увидев в толпе лицо Пети, взяла краски и воплотила тот день, когда счастье казалось вечным. Иногда ей чудилось, будто вся её жизнь растворилась в том дне. Будто она сама замерла в прошлом.

Время шло, жизнь проходила, а та картина по-прежнему стояла дома. Лиля никому её не показывала и перевезла с собой в новую квартиру.

Каждое утро она смотрела на пейзаж, когда шла готовить кофе. А затем, словно, по чьей-то воле, топала в магазин, покупала пельмени и сидела, разрезая сваренные «ушки» на кусочки, рассматривая пейзаж и непрестанно улыбаясь.

В такие моменты она была счастлива. Такие моменты хотелось умножить.

Решение показать картину общественности пришло внезапно. Очередные отношения закончились развалом. Сама того не осознавая, Лиля всё время сравнивала мужчин с Петей, представляла, каким он стал, и как могла сложиться их жизнь, будь они тогда чуть более терпеливыми и не такими глупыми. Лиля тешила себя надеждой, что, обнародовав столь сокровенное, ей удастся оставить прошлое и зажить настоящим. Тешила. А сама не верила.

Грустно вздохнув, Лиля остановилась у своей же картины и замерла, рассматривая не только зимний пейзаж, но и два силуэта, невидимые чужому глазу, потому что их могло увидеть только сердце.

Антон, Аня и Петя вошли в здание и сразу разбрелись по углам. Супруги пошли к фуршетному столу, и, хотя так сильно мечтали попасть на выставку, только и делали, что поедали разные канапе, запивая шампанским.

— И не надо ни с кем делиться! — радовалась Анька.

— И никто за столом не дерётся, — улыбался Антоха.

У них было своё счастье.

Петя медленно переходил от одной картины к другой. К еде и напиткам не тянуло. Он молча рассматривал работы и некоторыми восхищался. Деревню узнал сразу, и не поверив глазам, несколько секунд моргал и тёр лицо. Но видение не исчезало. Самый счастливый день его жизни был здесь в красках, изображавших вымышленную деревню и белоснежный снег. Петя сделал шаг, ещё один и вновь остановился. Как и автор картины, он увидел не только пейзаж, но и два силуэта. Сердце бешено застучало от нахлынувших воспоминаний. Глаза защипало.

— Сыграем на любовь. Ну и дурацкое же название, — услышал он от впереди стоящей женщины.

— Оригинальное, — защитил свою нежную память Прокофьев от наглой посетительницы.