Собака, сидевшая у моих ног, приподнялась, напряженно поигрывая мускулами, и грозно зарычала на Лексуса. Ее холка поднялась, на морде появился злобный оскал, в глазах засверкали стальные искры. Теперь я поверила Федору. Такая может не только руку, но и голову легко отделить от туловища. Она пригнулась, готовясь к прыжку, но Федор резко отдал команду, остановившую ее:

– Фу, Стил! Сидеть!

Собака села, недовольно ворча и кидая злобные взгляды на Лексуса. Лексус, к его чести, совсем не испугался. Не обращая внимания на Стила, он спокойно попрощался со всеми ушел с моими рисунками.

Макс с Федором тоже поднялись.

– Пойдемте провожу вас, – сказал Федор.

Мы вышли в просторный холл с огромной мраморной лестницей и направились к выходу. Собаки понеслись вперед, скрывшись из виду.

– Феденька, – услышала я позади себя мелодичный женский голос, – а что же ты не сказал, что у нас гости? Макс, рада тебя видеть!

Я обернулась и увидела высокую девушку в коротком, белом платье. Я бы не удивилась, если бы ее звали Евой. Только в этом раю ее вряд ли сделали из ребра Федора Алексеевича. Скорее всего, что ее вырезали из какого-то модного журнала и оживили картинку прямо здесь.

– Кариночка, – весело прохрипел Федор, – они по делу, не в гости. Это Маша, познакомься. А это моя нимфа, Карина.

Мы с Кариной кивнули друг другу.

Федор обхватил девушку за талию и поцеловал ее в щеку. Нимфа была его на голову выше, поэтому ей пришлось наклониться, чтобы он смог ее поцеловать.

– Маша, а кем был твой отец? – спросил у меня Федор, отпустив Карину.

– Он был художником, – ответила я.

Карина подошла к Максу и стала ему что-то шептать прямо в ухо. Макс слегка нахмурился. Я заметила, как она легонько коснулась его плеча, проведя указательным пальцем по всей руке до самой кисти. Я удивленно взглянула на Федора. Он смотрел на меня и, похоже, не видел жеста своей нимфы. Или ему было все равно.

– А как его фамилия? – продолжил Федор. – Может, я его знаю?

– Иван Данильев-Корти, – ответила я, стараясь тоже не смотреть в сторону Макса и Карины. – Он умер больше десяти лет назад.

– Так ты Мария Данильева-Корти? – уточнил Федор.

– Нет, я сейчас Вишневская. Но до замужества была Корти.

– Что-то итальянское?

– Папа был наполовину итальянцем, – кивнула я.

– Ну надо же! – Федор восхищенно сложил руки и стал разглядывать меня, будто заново знакомясь со мной. – Оказывается, ты еще и итальянского происхождения! Маша, а оставайся у меня? Тебе здесь будет хорошо, вот увидишь. У меня отличная охрана и Стилу ты понравилась.

Я растерянно посмотрела на Макса. Нимфа Карина так и осталась висеть у него на плече.

– Спасибо за предложение, – сдержанно ответила я Федору. – Но я, пожалуй, откажусь.

– Карина, иди к себе, – властно приказал Федор, не глядя на нее.

Девушка наконец отлепилась от Макса и исчезла быстрее, чем появилась.

Мы вышли во двор. Собаки носились по лужайкам, перепрыгивая через камни, живописно лежащие на траве.

– До свидания, – сказала я Федору. – Спасибо вам за все.

– Пока рано благодарить, детка, – улыбнулся он. – Береги себя. И слушайся Макса.

К нам подбежал Стил, весело виляя коротеньким обрубком хвоста. Я не решилась погладить его, после замечания Федора.

Стил долго смотрел на меня и, приняв мой отказ в ласке за нерешительность, подпрыгнул на месте и лизнул меня в щеку. Я только успела немного отклониться, а Макс дернул резко меня за руку с такой силой, что я чуть не упала на него. Федор крикнул:

– Фу, Стил! Я тебе… – Он замахнулся на пса и испуганно посмотрел на меня. – Все в порядке, Маша?

Собака виновато прижалась к земле, но не убежала.

– Стил просто хотел попрощаться, – ответила я. – Вы же не хотите, чтобы я его гладила, вот он и проявил инициативу.

– Ну… не знаю, – неуверенно сказал Федор. – Погладь, если не боишься.

Макс крепко держал меня за локоть, давая понять, что я совершаю ошибку. Я вывернулась от него, наклонилась и погладила пса, почесав за ухом.

– Пока, Стил, – сказала я ему. – Ты мне тоже нравишься.

Пес облизал мою руку, исслюнявив ее, и побежал назад на лужайку к другой собаке.

– С собаками Федора действительно надо быть осторожнее, – отчитал меня Макс, когда мы выехали с ним за ворота «рая». – Я их видел в работе – это просто звери. На лету разрывают все живое, что им попадается.

– Бедняги, – вздохнула я. – В следующий раз буду осторожнее. А эта Карина, она кто… Федору?

На языке у меня крутилось продолжение фразы «и кто она тебе?», но я не стала говорить. Макс рассмеялся и покачал головой:

– Маша, ты же прекрасно поняла, кто она ему. Нимфа. У него их несколько. Есть еще жена, дети. Но он с ними не живет, а живет с нимфами. Они все вполне счастливы.

Я внимательно посмотрела на его профиль и спросила:

– Ты… действительно так думаешь?

Макс пожал плечами и кивнул:

– Если счастье – это то, чего человек хочет от жизни, то да. Нимфы хотят красивой жизни, которую им может обеспечить Федор, и они ее получают. Федору нравится, чтобы вокруг все было красиво и молодо, поэтому и разводит нимф в своем отдельно взятом раю. Меняет их периодически, но при этом никто не остается внакладе. Жена с детьми живут за границей и в курсе всего, что здесь происходит. Федор не мешает жене развлекаться, она не лезет в его жизнь. Единственный договор – чтобы он не разводился с ней и после его смерти имущество без проблем перешло ей и детям. Каждый получает то, что хочет. Что в этом плохого?

Я не ответила и Макс продолжил:

– Может, я тебя удивлю, но так сейчас живет почти весь мир. Это нормально, что с годами все становятся прагматичными, костенеют в своих привычках и уже не хотят брать на себя лишние обязательства.

Я улыбнулась, потому что много раз слышала от моей мамы подобную трактовку жизненной позиции. Если их с Максом познакомить, они быстро найдут общий язык.

– Нет, Макс, ты меня нисколько не удивил, – сказала я. – Но зато, теперь мне понятно, как вы между собой называете круговорот нимф между олигархами. Прагматизмом.

Макс улыбнулся, но спорить со мной не стал.

– А я не совсем поняла, он что, предлагал мне у него остаться в качестве нимфы?

– Нет, он отлично знал, что ты откажешься. Он сказал это для меня. После разговора с тобой Федор думает, что тебе нужна охрана. Я тоже так думаю. Поэтому мы едем не на квартиру, а в загородный дом, где я провожу семинар. Там есть охрана и так всем будет спокойнее. – Он мельком взглянул на мое озадаченное лицо. – Это удобно и обсуждению не подлежит.

Я вздохнула. Когда говорят таким тоном, спорить бесполезно.

В доме, где проходили тренинги Макса, все было не так помпезно, как в доме у Федора. Во дворе деревянные беседки, уютный прудик с мостиком, альпийские горки с симпатичными коваными фонариками. Внутри тоже все со вкусом и умеренным размахом. Большой холл с каменной лестницей, а вместо потолка – тонированная стеклянная крыша, которая создает иллюзию простора.

Макс поселил меня в комнате на втором этаже и представил домработницу Зину, полную женщину лет пятидесяти, с очень тонким, по-детски звонким голосом. Зина мне отрапортовала текст, заученный наизусть: вода – в умывальнике, еда – в столовой, кухня – на цоколе, халаты – в шкафу.

Когда они с Максом ушли, я осмотрелась в своем новом жилище. Оно визуально было разделено на две зоны. В основной стояли диван с креслами из светлой кожи, большой шкаф-купе с зеркальными створками и дверью в ванную комнату.

Вторая зона – спальня с выходом на небольшой, уютный балкон. Я вышла туда, села в плетеное кресло и стала смотреть на чуть покачивающиеся верхушки высоких елей. Так спокойно здесь, тихо… Мир, наполненный умиротворением. Будто и нет на свете ни изменяющих, ревнивых мужей, ни шумных клубов с толпой подонков, готовых покуситься на имущество беззащитной девицы.