– Макс, а можно вопрос? – спросила я, перебирая в памяти события прошлого вечера.

– Попробуй, – улыбнулся он, отпивая свой кофе.

– Зачем тебе пистолет?

Макс поставил чашку на стол и тихо рассмеялся.

– Ты, наверное, хочешь спросить, не убиваю ли я людей?

Я покраснела и опустила глаза.

– Нет, я спросила то, что хотела.

– Пистолет для самообороны и таких случаев, как вчерашний, если вкратце. Обычно я никого не убиваю. Но это не говорит о том, что я не воспользуюсь им, если будет такая необходимость. Человек, который носит оружие, должен понимать, к чему может привести его использование. И я полностью отдаю себе отчет в этом. Но это не касается вчерашнего случая. Я знал, что стрелять не придется. Этих «бойцов» из клуба нужно будет только припугнуть.

– Ты их сразу узнал вчера?

– Да. К счастью, у того черноволосого парня, с которым я столкнулся при входе в подъезд, память оказалась не такая хорошая, как у меня. Я поднялся чуть выше твоей площадки и дождался, когда вы выйдете. Дальше ты знаешь… Кстати, очень вкусно, – сказал Макс, доедая кусок шарлотки. – Пирог стоил того, чтобы спасать тебя вчера.

Я кивнула и посмотрела в свою чашку, в которой плавал кусочек раздавленного лимона, пропитавшийся коричневой жидкостью.

– Что думаешь теперь делать? – спросил Макс.

– Пойду в милицию, напишу заявление… или что там нужно писать?

– У меня другое предложение. – Макс допил свой кофе и аккуратно промокнул салфеткой губы. – Ты слышала о таком человеке, как Марцевич Федор Алексеевич? Он довольно влиятельный чиновник в ваших краях.

Я отрицательно покачала головой и Макс продолжил:

– Я с ним знаком давно и уверен, что он сможет тебе помочь быстрее и качественнее, чем милиция. Если будет нужно, он сам ее привлечет. Его связи имеют широкий спектр и в этой области.

– А это удобно?

– Удобно. Даже не сомневайся. К тому же встречу с ним я уже назначил и он нас ждет. Так что… – Макс посмотрел на часы на руке, – у тебя еще есть минут десять, чтобы собрать вещи.

– Зачем собирать вещи? – опешила я.

– А ты что, хочешь здесь остаться? Твои клубные друзья могут вернуться за тобой в любой момент. Поживешь пока у меня в квартире. Я все равно сейчас не живу там, а снял ее до конца месяца.

– А мне говорили, что у тебя здесь какие-то семинары?

– Да. Они проходят в доме за городом, и, чтобы не мотаться туда-сюда, я живу там. Мне, кстати, сегодня нужно еще поработать, поэтому у нас с тобой не так много времени. Но, прежде чем мы поедем, я хотел бы узнать названия хотя бы основных препаратов, на которые у тебя аллергия. Не в моих правилах дважды наступать на одни грабли.

Я принесла Максу перечень моих аллергенов-возбудителей, который он изучал, пока я собиралась.

Загородный дом Федора Алексеевича Марцевича скрывался за высоким железобетонным забором и представлял собой монументальное, величественное сооружение из белого гранита и стекла. В нем не было и намека на уютное, семейное гнездышко. Скорее, этот дом был создан, чтобы свидетельствовать миру о превосходном финансовом состояние его владельца. О нем кричало здесь буквально все – от колонн, подпиравших белоснежные своды каменного дома, до клумб с экзотическими цветами, неожиданно для самих себя распустившихся в начале апреля. На деньги, вложенные в этот рай на земле, можно было бы купить остров в Тихом океане. Или несколько островов. С туземцами-крестьянами и животными.

Федор Алексеевич встретил нас в своем кабинете с огромными окнами и выходом на террасу. Рост у него был чуть ниже среднего, поэтому мне хорошо были видны его седые, гладко зачесанные назад волосы. Они были чем-то намаслены и лежали на голове, как ненастоящие. Лицо его было опухшее, а темные, болезненные круги под глазами стального цвета придавали ему вид изможденного, уставшего от жизни старика. Тем не менее, взгляд у него был очень цепкий. Такой, который чувствуешь кожей и от которого становится неловко. Когда он смотрит, то будто тщательно ощупывает тебя, начиная с кончиков волос и оканчивая пятками.

Вместе с ним в кабинете находился высокий, долговязый мужчина с красным лицом, сильно изрытым глубокими шрамами, как после оспы.

Его мне представили, как управляющего клубом «Судоку», который, как оказалось, принадлежал всемогущему Федору Алексеевичу. Звали этого управляющего Антоном, но его почему-то называли Лексусом.

Сам же Федор Алексеевич представился мне просто Федором, после чего предложил сесть на небольшой, кожаный диванчик.

Пока я усаживалась, Федор Алексеевич, Макс и Лексус раскурили по сигаре и на большом письменном столе, будто сама собой, возникла бутылка коньяка и бокалы. Мне тоже предложили выпить, но я, конечно, отказалась. Федор Алексеевич разлил коньяк по трем бокалам и стал неспешно расспрашивать меня о тех событиях, которые привели нас с Максом к нему.

– А теперь опиши нам вчерашних ребят, – попросил он, когда я закончила. – И твою одноклассницу Яну. Только подробно, сможешь?

– Да, – кивнула я. – Парней было трое. Главного зовут Алик. Он высокий, волосы светлые, густые… Давайте, я лучше попробую их нарисовать?

Федор удивленно округлил глаза, но не стал возражать.

Он тяжело поднялся, попыхивая своей сигарой, достал из стола чистые листы, простой карандаш, планшетку, чтобы мне было удобнее.

Я на несколько секунд закрыла глаза и сделала зарисовку в уме. Все. Теперь можно начинать. Карандаш послушно заскользил по бумаге…

Макс, посмотрев на мой рисунок Алика, сказал, что вышло очень похоже, и передал его Лексусу.

– Маша, а что, у тебя хорошая квартира? – спросил Лексус, с интересом глядя на то, как на бумаге появляется лицо Толика.

– Хорошая, – ответил за меня Макс. – Центральный район, четыре комнаты, высокие потолки, ремонт.

– Но как же муж? Это же и его собственность?

– Нет, это моя квартира, – сказала я, не отвлекаясь от рисования. – На нее у меня дарственная, которую мама оформила еще задолго до моего замужества. Так хотел мой отец. Он оставил завещание, в нем были кое-какие условия.

– А твой муж знал об этом? – спросил Федор.

Я удивленно подняла на него глаза и перестала рисовать.

– Да… – растерянно произнесла я. – Конечно.

– Ты рисуй, рисуй, – кивнул мне Федор. – А где сейчас твой муж?

– Не знаю. – Я отдала лист с готовым портретом Кастета Максу. – После клуба у меня с ним вышла ссора, с тех пор я его не видела.

Когда я стала рисовать Яну, в комнату забежали два больших черных добермана с серебряными тонкими ошейниками. Один обнюхал Макса, уделив особое внимание туфлям, а другой подошел ко мне и стал принюхиваться к моей коленке, глядя мне в глаза. В комнате воцарилась тишина. Я улыбнулась собаке, протянула руку и погладила ее по голове. Пес замер на мгновение, но потом положил морду мне на колено и подставил лоб. Я ласково потрепала его за уши и подняла глаза на Федора. Он сердито смотрел на меня.

– Никогда не гладь чужих собак, – строго сказал мне Федор. – Это убийцы, которые могут легко откусить полруки.

Я посмотрела на пса. Он укладывался у моих ног и тяжело дышал, высунув язык. Не похоже, что он хочет откусить мою руку.

– Может, было еще что-то необычное? – спросил меня Лексус, и я перевела на него взгляд. – Подумай хорошо.

– Да, – вспомнила я. – Яна говорила, что какой-то мужчина в клубе расспрашивал ее обо мне. Она не называла его имени.

– Это не аргумент, – тихо сказал Федор, глядя на Макса.

У меня создалось впечатление, что они продолжают какой-то свой разговор, который начали без меня.

– Не аргумент, – согласился Макс с Федором, и посмотрел на Лексуса. – Но пока Рамсес здесь, я ни в чем не могу быть уверен. Поэтому я хочу знать имя этого человека. Поговори с Яной и проверь все, что есть на камерах в клубе.

Когда я закончила с рисунками, Федор передал их Лексусу и тот встал, чтобы выйти из кабинета.