Наши эксперименты со стеклом в Ламхитане натолкнули меня на интересную мысль. А конкретно – стекольное литье бутылок. Ничего сложного, если сделать для стеклодува подходящую форму. Главное – взять правильный объем стекла. Это производство было выгодно и для моих спиртных напитков, так как многие из них активно вступали в реакцию, а спирт высокой очистки, такая зараза, умудрялся испаряться даже через поры обожженных глиняных кувшинов. Была нужна герметичная и химически нейтральная тара. Стекло. Какого цвета – абсолютно плевать, но примерно одинакового объема.

Второй момент, который меня заинтересовал – перегонка нефти. Точнее, сама возможность ее проводить. Я знал, что разделение сырой нефти на фракции – процесс сложный и для чистоты продукта строились огромные колонны, но ведь можно же выгнать самое легкое и горючее простым кустарным способом, так? Так почему бы не попробовать этого сделать? Сейчас земляное масло использовали как начинку зажигательных снарядов для осадных машин, частенько нефть разливали и у подножья стен, поджигая землю под ногами штурмующих. Но сама по себе нефть горит не очень бодро, то ли дело бензин или керосин, или что там выгоняется самым первым при кипячении «черного золота». На безопасность продукта при употреблении внутрь мне было глубоко плевать, так что у кузнецов Мигне были заказаны несколько котлов, больше походящие на огромные снаряды – вытянутые и вертикальные, с крышкой‑куполом и «юбкой» внутри, которая должна будет улавливать конденсат и давать ему стекать по специальному желобу, через змеевик из меди, наружу. Будет это работать или нет – я был без понятия, но первые опыты показали, что на выгоне получается какая‑то мутная низкооктановая жижа, которая, впрочем, горела быстро, ярко, и была достаточно летуча для того, чтобы сделать из нее импровизированный коктейль Молотова. В тех самых бутылках, которые для меня уже выдували несколько свежеиспеченных стекольщиков.

Правда, в первый наш эксперимент с виконтом и несколькими слугами я чуть было не получил ожог: под куполом котла собрался газ, а угли под котлом все еще горели… Короче, огненный шар был достаточно солидным и пугающим, чтобы я хоть как‑то озаботился техникой безопасности.

Сегодня я забирал у мастеров улучшенную конструкцию, которая меньше «свистела» и более тонкие змеевики – предыдущие уже успели забиться какой‑то солью или осадком, который поднимался из нефти вместе с парами, а счистить его не повредив трубку, было крайне непросто.

– Знаешь, теперь многое выглядит совершенно по‑другому, – задумчиво выдал виконт, пока мы наблюдали, как слуги устанавливают новый, только привезенный из города котел на нашем «научно‑техническом полигоне», который мы разбили подальше от конюшен и прочих хозяйственных построек, чуть ли не в чистом поле – но в пределах территории поместья.

– Ты о чем?

– Обо всех твоих этих затеях, – ответил де Гранж, намекая мне на мое происхождение, – никогда бы не подумал, что можно кипятить земляное масло.

– Это я еще теоретик, друг мой, который жил на всем готовом, – невесело ответил я, глядя на очередное уродливое подобие перегонного аппарата, – я в этом ничего не смыслю. Знаю, из чего добывается, знаю, что должно получиться в итоге. А что между – пустота. И как это делается правильно тоже без понятия.

Виконт только тяжело вздохнул. В первое время он легко отнесся к теме грядущих войн как с Бренном, так и с Кваттом. Ведь Антон из мира, где уничтожают континенты! Что‑нибудь придумает. Но я быстро осадил мужчину, объяснив, что не все так просто и что я вообще‑то толком ничего не умею. Могу математических формул мешок выдать или красивых рассказов, а вот практических навыков в производстве или изобретении чего‑либо с нуля почти не имею. Даже не интересовался толком.

– Слушай, в этом есть вообще какой‑то смысл? Ну, кроме того, что оно горит, – с сомнением спросил виконт, глядя на потуги слуг.

Новый «самовар» был тяжелый, зараза. Его, если мне не изменяет память, отлили из свинца.

– А чего такие сомнения?

– Ну, твой же спирт тоже горит.

– Но спирт тяжелее выгнать. А тут все просто. Да и земляное масло прямо под ногами лежит, только черпай да отфильтруй перед варкой…

– Ну, это да, это правда, – согласился виконт.

На самом деле Орвист задавал правильные вопросы. Стеклянную тару я планировал использовать, в первую очередь, для розлива спиртного и хранения спирта. Или каких‑нибудь других экспериментов. Выдать каждому солдату по кресалу, бутылке, тряпке? Смешно. Тем более получаемая горючая смесь была огнеопасна, как и ее пары. Парочка огненных шаров в строю из‑за разбитых бутылок… Короче, вреда больше, чем пользы. С другой стороны можно попробовать соорудить зажигательные снаряды для осадной артиллерии. Ведь сырую нефть использовали и так, почему бы не попробовать что‑то более горючее? Ну и если говорить прямо, на деньги, которые надо заплатить одному‑единственному магу огня за год службы я тут в Клерии построю если не нефтеперегонный завод, то уж точно десяток таких установок, которые будут отделять летучие фракции круглосуточно.

Кроме того, после первой возгонки оставалась чуть загустевшая, но все еще горючая смесь. Я подозревал, что мой аппарат просто не способен выгнать из нефти все воспламеняемые части или тут был нужен как‑то серьезных химический процесс, но даже этому «отходу производства» можно было найти применение в том же осадном деле. Короче, было бы желание.

В крайнем случае, можно попробовать собрать какую‑нибудь лампу. Как выглядят керосинки я видел только на картинках, но, думаю, ничего гениального или сложного там нет. А свет от горящего «бензина» – так я в уме называл свой продукт выгонки – был все же ярче и ровнее, чем от масляных ламп.

– Ты, кстати, слышал, какую кличку тебе дали при дворе? – спросил Орвист разглядывая новый котел.

– Не, а откуда вести?

– Матушка в управе услышала от королевских канцелярских. Говорят, ты теперь не барон Тинт и даже не барон‑счетовод. Тебя теперь одни называют Огненным бароном – за твое огненное или жгучее вино, а другие – Копченым бароном, за рожу – усмехнулся мой друг.

Я только покачал головой. Если с «Огненным» я бы еще смирился, то «Копченый» вызывало неприятные ассоциации.

– А еще говорят, – продолжил Орвист, – что корабль загорелся, потому что ты к арха‑те приставать начал ночью, так она тебя своей магией огня и приложила… Пол рожи сожгла, да корабль загорелся. А теперь, значит, выгораживает, чтобы с мужем будущим не ругаться…

– Омерзительно, – сплюнул я сквозь зубы, – вот это уже похоже на проблему.

– Ага, – просто согласился Орвист, – вот и я считаю, что это проблема.

При дворе всегда ходили разного рода сплетни и слухи, но вот то, что пересказал мне виконт – уже за гранью. Я в целом видел, куда выруливает кривая этих шепотков. Потом скажут, что я не просто приставал к Сании, а залез ей под юбку, потом кто‑нибудь сболтнет, что она под меня легла еще в Парте, а после – если я появлюсь при дворе – что ее дети не от короля, а от меня. Или от кого еще, ведь королева‑то, та еще шалава, легла под безродного барона и только ноги рогаткой во все стороны. Примерно такие же разговоры велись когда‑то и против Кая Фотена, да только у него было доказательство в виде родовой магии Льда и поразительного сходства с одним из дедов. Да и сейчас наш король становился все шире и шире в плечах с годами, все более фигурой походя на своего покойного батюшку, Сандера Четвертого.

Но Сания была магом огня и как тут работает генетика я не представлял. Если их сын унаследует магию матери, а не отца? Что тогда? Его положение будет еще более шатко, нежели у его отца…

На всю эту тему у меня крутилась какая‑то мысль в голове, буквально на границе сознания, но я так и не смог ее уловить и ухватить, а тут еще и закончили установку котла и заливку сырой, кое‑как отфильтрованной через сито нефти.

– Давай лучше гнать, – хлопнул я по плечу виконта, закрывая тему кривотолков о моем ожоге и приставаний к арха‑те.