Не смея больше задерживать бедолагу, виконт коротко кивнул моряку, что он может идти дальше, а мы отправились по указанному направлению – в кабак. Разгрузка шла уже второй день, это дело тут было поставлено на поток, так что контролировать этот процесс сразу и старпому и капитану было ни к чему. Это же не порт Пите, где за задержку в работах могли и штрафа дать – места хватало всем.

Я уже перестал удивляться грязи в заведениях Таллерии – еще много лет назад – но тут были побиты все рекорды. Казалось бы, тряпка не касалась пола этого свинарника еще с момента сотворения мира Матерью. Мое недовольство разделила и Сания, которая сейчас была занята тем, что смотрела, как бы не вступить в блевотину, невозмутимым остался только Орвист.

Виконт деловито окинул помещение взглядом, после чего радостно ткнул меня локтем в бок:

– Антон! Смотри! По всей видимости, боги решили нам все же немного помочь…

Я проследил за взглядом виконта и тоже глупо заулыбался. Не поняла, чего мы такие довольные, только Сания.

За одним из столиков сидел один знакомый нам старпом, с теперь этот пройдоха, как я понял, нанялся в королевскую гильдию капитаном. Не выдержала тонкая южная душа гнета душного капитана, которому было все не так и все рожи – кривые.

За столиком сидел чуть постаревший, заматеревший, но такой же улыбчивый Тарт, некогда завербованный королевской канцелярией, чтобы проверить меня на кражу гильдейских секретов.

Мы с Орвистом, не сговариваясь, бухнулись на стулья прямо перед Тартом, который сейчас сидел один и выпивал вина, рядом с нами уселась Сания.

Капитан поднял глаза, чтобы посмотреть, кто составил ему компанию и увидев откровенные лохмотья на новых собутыльниках, только скривил лицо:

– Вы кажется стол перепутали, тут для капитанов и их помощников. Идите‑ка отсюда…

Слова застряли в горле Тарта, когда он всмотрелся сначала в лицо виконта, а потом, и в мое, пусть и обезображенное ожогом.

– Антон, а я рассказывал, что лично вербовал для канцелярии господина Тарта, чтобы проверить тебя тогда, помнишь?

– О, такое забудешь. А потом как я славно отдохнул в застенках короля…

На словах про застенки Тарт нервно глотнул вина, а брови Сании улетели в небо. Какие еще застенки? Все истории барона Тинта о его работе на Кая Фотена были про счета и битвы за Пите и Миллер. Никаких застенков я никогда при Сании не упоминал.

Я довольно хмыкнул себе под нос, наслаждаясь обескураженностью как Тарта, так и арха‑ты. Пусть каждый сейчас и думал о своем.

– Тарт, так ты теперь капитан? Поздравляем с назначением! Ты всегда хорошо служил клерийскому престолу и достоин такой чести… – на последних словах я сделал ударение, давая понять, что речь сейчас пойдет не о совсем простых вещах.

К чести мужчины, он довольно быстро взял себя в руки. Быстро окинул взглядом пустой пока еще зал, после чего, чуть наклонившись, спросил:

– И как же благородных господ угораздило оказаться в Паринии?

– Каких‑таких господ? – наигранно спросил Орвист, а я ему поддакнул, – мы просто трое путников, которые ищут, как бы добраться до Пите. Куда держите курс?

– В Миллер…

– Ну, вот и отлично! Как раз зайдете в Пите! – довольно оскалившись, сказал Орвист. – А чтобы у капитана Тарта не было мыслей, что его нагло используют, он сейчас кликнет служку, чтобы принесли какой бумаги или пергамента, да перо с чернилами. И трое простых путников дадут капитану очень простую, но приятную расписку.

Орвист пальцем подцепил цепочку на шее и продемонстрировал один из жетонов – отцовский, графский.

И дураку было понятно, что мы предлагали в качестве платы за проезд вексель, который Тарт сможет обналичить в любой купеческой гильдии Клерии, а если с процентом – то и за ее пределами.

Обстряпали наши дела мы в рекордно короткие сроки. Виконт дал расписку на шестьдесят золотых – огромная сумма для простого человека – после чего Тарт быстро провел нас на свой корабль, и выделил собственную каюту. Было тесновато, но после лачуги, в которой мы ютились втроем – более чем прилично.

Основным условием нашего уговора было инкогнито, так что о пассажирах команда узнала, только когда мы вышли в море, то есть донести кому‑либо уже не представлялось возможным.

На этот раз я внимательно прислушивался к мыслям каждого моряка, не поднимая ментальные барьеры ни на секунду. Все было тихо и спокойно, да и посланникам Республики тут было взяться неоткуда. Ну, несколько матросов доносили изредка нескольким купцам о том, чем и как занимаются, что куда везут и так далее, но это не шло ни в какое сравнение с той операцией, которую провернул Бренн против нашего посольского судна.

По словам Тарта, до Пите было около двух с половиной недель пути – если повезет с ветром и не придется махать веслами, то чуть быстрее. Так что общее напряжение, которое держало нас, будто в тисках, с того момента, как мы отчалили от рыбацкой деревушки и отправились в Галес, стало спадать. Вообще, обернулись мы идеально: в самом городе пробыли, в лучшем случае, часа полтора, сойдя с одной лодки – маленькой, рыбацкой, и пересели в другую – большую и купеческую.

Окончательно меня накрыло, когда на горизонте, по левому борту, показались очертания столицы Клерии. Оба форта, закрывающие гавань, поднимающийся вверх город, величественная королевская цитадель, которая, будто корона, венчала всю столицу. Я никогда не видел Пите с такого ракурса и был впечатлен. А еще это означало, что наши злоключения подходили к концу.

Я помял культю, которая мерзко ныла и чесалась всю дорогу – процесс роста новой ткани шел полным ходом и сейчас от руки отваливались куски обгоревшего мяса с сукровицей, давая путь новым тканям – продолжая при этом смотреть на столицу ставшего мне родным королевства.

Причалили как‑то буднично. Мы попрощались с Тартом, сделав мужчине еще одно внушение, и сразу же направились в одну из королевских контор, которая занималась учетом грузов и пассажиров, если таковые были.

Посмотрели на нас не то что свысока – клерк был будто олицетворением всех Семерых разом, а мы – просто грязь у его ног, но все быстро изменилось, как только виконт выудил из‑под рубахи графский жетон, в котором служащий опознал реликвию де Гранжей.

– А‑а‑а… Как же… Мы же…

По всей видимости, наша «гибель» уже давно стала достоянием общественности, так что воскрешение одного из послов, а его спутники были, по всей видимости, частью той самой миссии, выглядело, как возвращение из чертогов Фора.

– Посыльного в гвардию и канцелярию, – жестко скомандовал Орвист. – Передать, что Орвист де Гранж, старший посол в Ламхитане, просит аудиенции Его Величества, чтобы дать отчет об успешном совершении посольства. В канцелярии – лично графу де Шонц‑Вилену и никому более.

– Успешном… – повторил губами клерк и наткнулся взглядом на Санию, которая молча, с гордо поднятой головой, стояла чуть позади виконта.

– Да, успешном, – повторил уже я, глядя на чиновника в упор.

– Успешном! – дошло до клерка. – Графу де Шонц‑Вилену! Конечно! Конечно! Сию же минуту! Вина! Нет! Какое вино! Воды, одежды, сейчас же все будет выполнено! Сейчас же!

Мужчина понимал, что от его расторопности сейчас может зависеть вся его дальнейшая служба, так что со скоростью урагана стал раздавать указания по всей конторе, попутно прикрикивая то на коллег, то на стражей.

За полчаса нам принесли умыться, перекусить и какую‑никакую, но приличную одежду, которую достали неведомо где, и неведомо откуда. Мы все трое привели себя в относительный порядок, заняв один из кабинетов, и пусть одежда была готовая, возможно, с чужого плеча, но удалось подобрать что‑то более‑менее приличное. Нашлось даже подходящее платье для Сании, из тонкой мягкой ткани, в королевских цветах – синий с черным. Мне одеться помогал виконт – куда уж без этого – и когда он уже заканчивал с завязками рубашки, в порт прибыло два десятка гвардии при полном параде: в блестящих нагрудниках, с полуторными мечами и в парадных плащах с вышитыми на них огромными морскими змеями рода Фотенов.