– Он не работал. И не распространялся, – сразу на два вопроса ответила Анна Тимофеевна. – Но собирался устроиться. В ближайшее время.

– А на что он жил? До встречи с вами.

– Не знаю, – сухо сказала вдова.

Боже мой! Как мало она знает о своем сожителе. Вот что значит одиночество и желание почувствовать рядом с собой надежное мужское плечо, на которое можно опереться в старости.

С последними словами Анны Тимофеевны и, главное, по тону, каким они были сказаны, Никита почувствовал, что она снова отстраняется от него, и посчитал за лучшее сворачивать визит.

Напоследок он спросил:

– Анна Тимофеевна, если он собирался устроиться на работу, то зачем он поехал в наш город?

– Ему нужно было получить с кого-то должок, – после непродолжительной заминки ответила неофициальная жена.

– Понятно.

Из всего, что узнал Никита о Смагине, вывод напрашивался сам собой: он пришел на вечер для тех, кому за пятьдесят, единственно за тем, чтобы познакомиться с подходящей женщиной и обрести над головой крышу в столице.

И второй, не менее важный вывод, – попытка получить с кого-то должок, по всей вероятности, закончилась для него трагически.

Сколько, интересно знать, мог задолжать ему законченный алкоголик дядя Вася, пробивающийся мелкий бизнесом в виде самогоноварения и выращивания лучка с редисочкой?

Есть повод с ним познакомиться.

По возвращении из Москвы Никиту ожидал сюрприз.

Когда он вечером пришел к Светлане, она сказала:

– Борис Иванович согласился, что городские коммуникации со множеством труб и авариями – особенно в отопительный сезон – дело стремное. Поэтому мы решили…

У Никиты от дурного предчувствия пробежали холодок по спине.

– …мы решили, – продолжила деятельная Светлана, – что он возьмет тебя на должность инспектора по надзору за работой ДЭЗов.

Никита оторопел. Оправившись, он сказал:

– Послушай, Светик, но это же скандальная работа.

– Ну и что? И кто говорит об этом? – возмутилась Светлана. – Журналист с репутацией скандалиста. И потом – любая работа может быть скандальной. Все зависит от человека. А ты привык скандалить исподтишка, прячась за газетной страницей. Учись жить и общаться с людьми, если хочешь сделать карьеру.

Светлана выжидательно посмотрела на Никиту.

– Ты ведь хочешь ее сделать?

– Хочу, – на радость любимой твердо сказал Никита.

Любимая оживилась, и взгляд у нее потеплел.

– Тогда другое дело. В общем, так: в дальнейшем, когда ты полностью войдешь в курс дела, он создаст под тебя отдел. А пока поработаешь под началом у Егора Акимовича Чехонкина. Он сам долгое время проработал в ДЭЗе и знает его работу досконально. Для тебя на первых порах главным будет сработаться с ним, – озабоченно добавила Светлана.

– Сложный человек?

– Хуже. Простой.

– Я тоже без выкрутасов.

– Ну, ну…

Светлана пристально посмотрела на него.

– Ты, кажется, не рад? – сказала она.

– Ну почему же? Более, чем рад. Просто от восторга слов не нахожу. Еще бы! Буду инспектировать работу сантехников, электриков и дворников с их вороватым начальством. Дело государственной важности. Это вдохновляет.

– Я вижу, тебе это неинтересно. Как и я, – сказала Светлана, и плечи у нее поникли.

Никита положил ладонь поверх ее руки.

Их глаза встретились. Он увидел укоризненный взгляд, слезинки в уголках глаз и закушенную губу.

А как могло быть иначе!

Она пробивала ему это должность, а он – неблагодарная скотина – отлынивает от работы. Никите стало стыдно.

Осенью рано темнеет. Светлана ушла в дальний угол комнаты, где сгущались сумерки. Никита почувствовал себя перед выбором: либо остаться без Светки, либо стать надзорным над ДЭЗами.

Пауза была недолгой. Никита подошел к столу, где одиноко светилась настольная лампа. Рядом с ней лежали ручка и лист бумаги с отпечатанным на машинке жутким заголовком:

Светка продумала все. Не прочитав ни строчки, Никита подмахнул заявление.

В этот вечер Света оставила его ночевать у себя дома.

Никита был счастлив всю ночь.

А на следующее утро для него начались трудовые будни.

Они вместе вышли из дома и перед тем, как пойти в разные стороны, Светик с надеждой в голосе сказала:

– Ни пуха ни пера.

– К черту, – искренне ответил Никита.

В первый же день на работе он убедился в том, что ему ничто не мешает заниматься своим журналистским расследованием. Так он назвал свои потуги разобраться в том, что произошло у деревни Кочки.

Уже на следующий день он затащил Серегу к Хасану. В разгар рабочего дня они сидели за стаканами пепси, и буфетчица не сводила с них ошеломленного взгляда.

– Кстати, небезызвестный тебе Юрий Петрович Смагин, чье бездыханное тело обнаружили у деревни Кочки, из наших мест, – сказал Никита.

– Ну и что?

– А то, что он вернулся в наш город, чтобы получить с кого-то должок.

– Это ничего не меняет.

– И дело, значит, вместе с телом спокойно можно закопать, – сказал Никита.

– Вроде того.

– И виновника наезда искать не будут?

– Ты что, смеешься?

– Серега, я печенкой чувствую, что здесь всё не так просто, как кажется.

– Никита, в тебе говорит бывший репортер, изголодавшийся по писанине. Тебе нужен материал для колонки.

– А вам не нужен висяк.

Сергей промолчал.

– Серега…

– Ну?

– Не в службу, а в дружбу – пробей его по своим каналам. Не засветился ли он у вас? Где работал, где жил, чем занимался?

– И это все? – спросил Сергей.

– А тебе мало?

– Достаточно. Достаточно для того, чтобы все дела пустить побоку и заниматься только твоим, никому не нужным Смагиным.

– Ну извини. Не знал, что старлей в нашем богоугодном городке по горло завален работой.

– Не могу с тобой не согласиться – наш город из тихих. Но по части неугомонности у тебя есть прямой конкурент.

– Кто же это?

– Начальник нашего отделения. Он не меньший талант, чем ты, по способности заваливать подчиненных всякой дребеденью. Но для этого у него есть полномочия.

– А у меня их нет, – вяло согласился Никита и с надеждой посмотрел на Сергея.

– Ладно, адрес обещаю, а на большее не рассчитывай, – сказал Сергей и посмотрел в глаза Никите. – Послушай, Хмель, тебе в самом деле нравится разыгрывать из себя частного детектива?

– Если ты мне в самом деле друг, то спровоцируй преступление, чтоб было о чем написать несчастному внештатному репортеру.

– Не дождешься, – на ходу сказал Сергей.

Никита остался один. В раздумье он поводил стаканом по столу, встал и направился к буфету, где взял пару кружек пива и бутерброд с кетой.

– А я всё думала, как долго это будет продолжаться, – сказала буфетчица, ожидая, пока опустится пена.

– Что это? – недоуменно спросил Никита.

– Баловство с пепси.

– А…

После пива он почувствовал себя в надлежащем состоянии для общения с ДЭЗами и пошел на встречу с ними.

Светлана была в состоянии крайнего раздражения. Ее протеже на работе аттестовали не с самой лучшей стороны. Проще говоря, назвали бездельником.

– Ты как бабочка, – недовольным тоном сказала она Никите. – Залетишь утром в ДЭЗ на пять минут и потом тебя только и видели.

«А что там делать среди вечно занятых чаепитием баб? Но разве скажешь такое Светке?»

– Вот что ты сделал за эти три дня на работе?

– Видишь ли, Светик, я не стою у станка и не выдаю продукцию на-гора.

– И все же?

– Обхожу ДЭЗы. Вникаю в работу, – пробормотал Никита.

– Вник?

Черта с два вникнешь в работу этой крепости, где все связаны круговой порукой и дружно стоят в каре, ощетинившись штыками. Это неприступный Измаил, а он не Суворов.

– Никита, Никита, – вздохнула Светлана, глядя на его поникшую голову. – Ты уже не мальчик и вроде как неглупый мужик, а главного понять до сих пор не можешь.