– И чем ты можешь меня угостить? У тебя же в доме хоть шаром покати.

Никита почесал в затылке.

– Ты посидишь, пока я сбегаю в магазин? Он рядом и работает круглосуточно.

– Не надо.

– Почему?

– Я увидела главное – с тобой ничего не случилось, и теперь я спокойно пойду домой.

– Я тебя провожу.

– Не надо.

– Почему?

– Я не хочу, чтобы на обратном пути с тобой всё-таки что-то случилось.

– А что со мной может случиться? Город у нас тишайший.

– Только не для тебя.

Они вернулись в прихожую и встали друг против друга. Никита положил ладонь на ее плечо.

– Может, останешься? Еще хоть немного?

– Не надо. Я хочу домой, – сказала Светлана. – И провожать меня не надо, – добавила она.

Не отрывая глаз от Светланы, Никита на ощупь нашел замок и после паузы опустил руку.

Если уходит, то пусть уходит сама.

Светлана открыла дверь и вышла. С лестничной площадки между этажами она посмотрела на него долгим взглядом и медленно пошла дальше.

Утром Никита заставил себя поехать в фитнес-клуб. В раздевалке к нему подошел Михаил, в прошлом его сослуживец, а ныне владелец этого клуба. Никита в нем находился в привилегированном положении: занимался на тренажерах и молотил по грушам бесплатно.

– Старик, – сказал Михаил, – намечается славная халтурка. Набирается группа любителей карате. Им нужен тренер. Светят неплохие бабки.

– А ты?

– Я под завязку занят. А ты вроде как свободная личность. Хмель, это начало. А дальше дело раскрутится. Отбоя не будет. Завязывай свою ерундистику с газетами и дэзами. Сам будешь в форме и при деньгах. Чем не жизнь?

– Но им нужно карате, – заметил Никита.

– А ты спец в боевых единоборствах. Если б ты знал, кто тренирует так называемое карате, тхэквандо и прочее, ты бы со смеху помер. Особенно у детишек. Сами тренера еще пороху не нюхали, а уже лезут учить других. Ну так как?

А почему нет? Подкожные на исходе, впереди ему ничего не светит, и занят он в целом действительно ерундистикой. Поиском приключений на свою задницу.

Одно сдержало его согласиться сразу: работа в газете развила в нем вкус и привычку к вольготной жизни. Иными словами, к свободному графику и бесконтрольности. Тем более в качестве внештатника. А тут обязаловка: приди в определенное время – тебя люди ждут – и занимайся с ними от и до.

Никита попросил время подумать. Михаил согласился и отошел, а Никита принялся остервенело дубасить по грушам не без досады на себя.

Чего же ему надо? К чему он катится?

Он не мог найти ответа на этот, казалось бы, простой вопрос.

Дома он решил окончательно и бесповоротно закрыть жилищно-коммунальную тему и, пока позволяли финансы, сосредоточиться на главном – на поисках гипотетического убийцы Смагина. И параллельно подготовить себя к работе с любителями карате.

На следующий день, завтракая, он наметил план дальнейших действий:

во-первых, узнать у Сергея адрес неизвестного в крематории (благо он записал номер его машины);

во-вторых, навестить дядю Васю в Кочках.

(Он же почти наверняка Василий Рогов с Первомайской.)

Для этого нужны колеса. Хватит с него автобусов, такси и чужих машин. Наездился. Он заберет свою машину из ремонта. В каком бы состоянии она ни была.

В полной боевой готовности Никита вышел из дома.

На станции техобслуживания его ждал приятный сюрприз – крыло у машины выправили – и дело осталось за покраской.

Никита договорился о том, что ее сделают позже, и забрал машину. Приятно было положить руки на руль и ощутить себя хозяином полсотни лошадиных сил. Приемник как всегда был настроен на полицейскую волну. Передавали очередной концерт по заявкам служащих местной полиции. Никита слушал его вполуха, пока концерт не прервали сводкой новостей.

Первая же новость ошеломила его.

В деревне Кочки при невыясненных обстоятельствах погиб Василий Рогов.

Вторая смерть за несколько дней при сомнительных или невыясненных обстоятельствах!

И опять в Кочках!

И, конечно, он услышит бормотание о совпадении, за которым ровным счетом ничего не стоит.

Черта с два!

Никита достал мобильник и набрал телефон Сереги. В трубке он услышал: «Абонент временно недоступен».

Ну и прекрасно!

Раз Серега недоступен, а Петро в служебной командировке, то, конечно, он в Кочках выясняет обстоятельства гибели дяди Васи.

Туда, немедленно туда!

По пути в Кочки Никита заскочил в редакцию «Вестника».

Еще оставалось время до того, как номер будет подписан к печати, и он надеялся тиснуть в него свою заметку. Он обдумал ее в дороге и в редакции быстренько накатал на бумаге, сидя на подоконнике.

В заметке он провел параллель между двумя событиями, казавшимися на первый взгляд несчастными случаями: гибелью постояльца Василия Рогова на шоссе у деревни Кочки и последовавшей за этим гибелью самого Василия Рогова.

«Только близорукие люди не увидят связи между двумя происшествиями», – писал Никита.

Далее он настоятельно рекомендовал полиции обратить внимание на то, что деревня Кочки начинает обретать зловещую репутацию из-за событий последних дней.

Не рук ли это нежданно-негаданно объявившегося в области маньяка? – патетически восклицал Никита и закончил заметку еще более тревожным вопросом: а не ведут ли нити этих событий в наш город?

– Лидия Ивановна, это как раз то, что вы хотели напечатать, – сказал Никита, войдя в кабинет.

– Да? – удивленно спросила временно исполняющая обязанности главного редактора.

– Ну конечно! Горяченькая новость для раздела происшествий.

Лидия Ивановна прочла заметку и скептически посмотрела на автора.

– Никита, вы становитесь узким специалистом. Снова Кочки. Неужели нет других происшествий?

– Есть. Я намедни принял ванну, поскользнулся, упал и пришел в себя в постели с любимой. Но это вряд ли кому интересно.

– У меня такое впечатление, Никита, что вы преследуете некий личный интерес, сужая свой кругозор до сомнительной деревни, – сказала Лидия Ивановна.

– Совершенно верно, Лидия Ивановна. Именно сомнительной деревни, и потому хотелось бы рассеять туман неопределенности, сгустившейся вокруг нее. Именно в этом состоит мой интерес, и согласитесь, что он носит общественный характер. В частности, мне бы хотелось оборвать эту цепочку смертей.

– А при чем тут наш город?

– Лидия Ивановна, но вам бы тоже не хотелось, я думаю, чтобы она протянулась до нас?

– Ах, ах, Никита, Никита. Только из сочувствия к вашему бедственному положению будем рассматривать ваше произведение как статью.

Можно подумать, жалкие гроши за нее меня спасут.

Вслух этого Никита не сказал.

Лидия Ивановна пропустила заметку в номер.

Никита устремился в деревню, где был убит Василий Рогов.

В том, что он был убит, Никита не сомневался.

У покосившегося забора перед домом Василия Рогова кучковались односельчане и вполголоса обсуждали его неожиданную смерть. В калитке стоял полицейский, всем своим видом дававший понять, что посторонним вход запрещен. По другую сторону забора на лавочке у завалинки сидел Сергей и что-то писал на листе бумаги, подпертом кейсом. Фуражка у него съехала на затылок, отчего вид у него был нелепо озабоченным.

Дом Василия Рогова производил крайне удрученное впечатление. Краска давно облупилась и во многих местах отвалилась, окна, очевидно, не мылись со дня его постройки, и за ними невозможно было что-либо разглядеть, у печной трубы на крыше, покрытой прорвавшимся в некоторых местах толем, выпало несколько кирпичей. От дома средь бурьяна протянулась тропинка в отхожее место в углу запущенного сада. Разросшиеся сорняки заглушили кусты смородины и крыжовника. На чахлой груше вызывающе висел единственный плод.

Василий Рогов явно не был рачительным хозяином.

– Сергей! – окликнул Никита.

– Легок на помине, – без всякого энтузиазма сказал друг со школьной скамьи, оторвавшись от писанины.