Или даже событиям.

«Ах-х-худивительное дело!» – примерно так подумал я, когда стряхнул с кистей последние языки пламени.

– П… получилось, – это уже, заглушая громкие мысли, повторил вслух.

– Получилось, – задумчиво кивнул Николаев, глядя на бушующий поодаль огненный шторм.

Некоторое время мы стояли и смотрели на то место, где совсем недавно был воздвигнут защитный конструкт наивысшего из известных российским одаренным ранга. Артефакт для его построения полковнику совсем недавно доставили из Екатеринбурга. В условиях соблюдения особой секретности.

Не знаю, правда, как теперь Николаев будет отчитываться – и перед кем, за утерю подобного артефакта. Но к счастью, это не моя проблема.

Вновь подумал слишком громко, и вновь постарался мысли заглушить. О том, что я эмпат, мало кто знает. С Николаевым мы – как я уже вижу, обладаем очень схожими способностями. Он пока сильнее, правда. И не удивлюсь, если у него и эмпатия превосходно прокачана, и он может читать мои мысли как открытую книгу, несмотря на ментальные блоки.

– Впрочем, я в тебе и не сомневался, – после долгой паузы, когда языки пламени опали, произнес полковник.

– Вопрос.

– Внимательно.

– Зачем?

– Зачем… – протянул полковник. – Затем, что почему бы и нет? – усмехнулся он чуть погодя своим мыслям.

Больших усилий мне потребовалось не только промолчать, но и даже мимикой не выразить свое отношение к его словам. Не люблю, когда меня держат в неведение; тем более сейчас.

Последние две недели перед финалом турнира мы, вернее я – вместе с командой, не провел ни одной тактической тренировки. Все это время, практически с утра до ночи мы вместе с полковником проводили на арене. Николаев, после того как увидел возможности демонического пламени в моих руках задался целью научить меня оперировать сразу тремя стихиями одновременно: Тьмой, Огнем и собственно Демоническим пламенем.

И только что, буквально пару минут назад, я – как плод двухнедельного труда, смог синхронно запустить с обеих рук два файербола. Внешне оно так выглядело. На самом же деле, объятые маскирующим Огнем к цели устремились копье Тьмы и копье, сотканное из Демонического пламени. И мало того что я смог их синхронно бросить, я ведь еще смог попасть. Как надо, и куда надо.

Попытавшись примерно прикинуть стоимость артефакта, который не сравним даже со стоимостью восстановления разрушенной мной Западной трибуны, я быстро отогнал эти мысли в сторону. Не хочется даже представлять, во сколько встает мое обучение.

– Когда финальный матч турнира? – вдруг спросил меня Николаев.

– Послезавтра, – осторожно ответил я.

– Для чего был организован турнир? Истинная цель?

– Для того, чтобы… – начал я говорить, тщательно взвешивая каждое слово, – показать одаренным превосходство системы технического прогресса. Для того, чтобы генералы, с упоением обсуждающие безоговорочное преимущества кавалерии перед пулеметными ротами и реактивными системами залпового огня, хоть немного пришли в себя.

– Правильно, – кивнул Николаев. – Цель достигнута?

– Да.

– И…

– И… – не понял я к чему ведет полковник.

– Подумай.

– И если цель достигнута, – вдруг понял я, – то… то для того, чтобы отвлечь внимание от обсуждения невероятного по масштабу крушения мировоззрения события, нужно отвести чужие взгляды в другую сторону.

– Я в тебе не сомневался. Что будет сделано я не знаю, но предполагаю, что финальный матч русского турнира вообще не состоится. Или состоится, но за закрытыми дверьми, а результат останется в тайне.

– Зато по плану должна состоятся моя дуэль с…

– С… кем-то, правильно, – кивнул Николаев.

– Но…

– Но?

– Но с уже имеемыми знаниями и умениями я и без контроля трех стихий способен раз на раз разобрать почти любого противника. Легко разобрать.

– Мне очень не нравится твоя уверенность, но в принципе соглашусь.

– Тогда зачем? Зачем мы неделю, причем оба, рисковали жизнями, для того чтобы я смог научиться оперировать тремя стихиями?

– Я не знаю, Артур.

– …? – даже не нашелся я что сказать.

– Можешь считать это предчувствием. К тому же… если ты мог этому научиться, то почему бы этого и не сделать? – сдержанно улыбнулся Николаев. – Ты же надеюсь не забыл, что для одержимых движение – это жизнь. В буквальном смысле слова, в любой грани реальности.

Николаев хотел сказать что-то еще, но вдруг едва заметно дернулся и потянулся за ассистантом. Улыбка с лица полковника сползла – мало кто мог отправить ему сообщение с оповещением по время тренировки.

– Ш-шайзе! – выругался полковник. – Артур, – поднял он на меня глаза.

– Да.

– Сейчас идешь в зал совещаний и ждешь меня там. Задача ясна?

– Так точно.

– Артур.

– Я.

– Еще раз. Идешь в командный зал совещаний и ждешь меня там. Без эксцессов, без дуэлей, без падающих метеоритов, встреченных котов демонов и прочего разнообразного, как ты умеешь. Это понятно?

– Так точно.

– Выполняй.

Через несколько минут мы с Эльвирой и Валерой встретились в зале совещаний. И провели там больше трех часов в томительном ожидании. Которое закончилось несколько минут назад. Причем закончилось так, что эффектом это было схоже со столкновением с закрытой стеклянной дверью. Я делал так один раз в прошлой жизни – очень похоже. Нос только сейчас не болел, но чувство ошарашенности схоже.

«Иммолейт Импрувед», – задумчиво прошептал я почти беззвучно, глядя на изображение на экране ассистанта. Прошептал, когда ко мне вернулся дар речи, и когда смог осмыслить произошедшее.

Несмотря на то, что произнес почти бесшумно, меня услышали.

– Артур.

– Валер.

– Что означает твое «Иммолейт Импрувед»?

– Не Иммолейт Импрувед, а ИММОЛЕЙТ ИМПРУВЕД, – интонацией подсказал я правильное и каноничное произношение.

– Ну хорошо. Что означает ИММОЛЕЙТ ИМПРУВЕД? – расширил глаза Валера с показной натугой, при этом четко выговаривая слова.

– Это означает, что вероятность файр-резиста кр-р-райне мала, – пояснил я.

– И?

– И бей его шадоу болтами короче, – вновь процитировал я часть знаменитого диалога геймеров из моего мира.

– И?

– И все! – выдохнув это, я даже развел руки в стороны. И еще выразительным взглядом показал Валере, насколько поражен его недогадливостью.

В обычной ситуации подобного ни показывать, ни цитировать я бы конечно не стал. Но сейчас уж очень был ошарашен увиденным.

– Очень интересно, но ничего не понятно, – в ответ на мой перфоманс выдал Валера.

В принципе, сказал он справедливо – потому что все что я сейчас говорил, в этом мире было понятно только мне.

– Валер.

– Артур.

– За то знание, которое я тебе сейчас передал, тысячи восточных мудрецов согласились бы отрубить себе мизинец. Два мизинца. Даже три мизинца!

– А откуда три? – недоуменно нахмурился Валера.

– Как откуда? Ноги же есть, там еще два.

– Ах да, не подумал.

– Потому что не зришь в корень, и не можешь переданное знание ни понять, ни принять, – разочарованно развел я руками.

– Артур, это хорошее знание, но как иногда ты выражаешься, у тебя с таким методом случится явное палево, – вдруг произнесла доселе молчавшая Эльвира.

Она, на удивление, прекрасно поняла, что я имел ввиду. Пусть и пользовался я аллегорическими, никому здесь неизвестными фразами.

– Почему? – посмотрел я на царевну.

– Тьма всегда оставляет следы. И озвученная тобой механика неприменима в официальной дуэли, – пояснила сибирская царевна. – Тем более в официальной дуэли с озаренным.

– То есть первый пункт обсуждения мы утвердили без обсуждения, и ты всерьез собираешься вызвать его на дуэль и завалить? – показывая на экран ассистанта поинтересовался Валера, перебив Эльвиру.

– Именно, – также посмотрел я на экран в задумчивости. – Именно так…

– Валера! – между тем возмутилось Эльвира.