– Мм, – удовлетворенно кивнула Саманта.
Говоря про Квотермейна, я знал куда надавить. Ведь прообразом этого героя стал Фредерик Кортни Селус, знаменитый путешественник и соратник Сесила Родса – в честь которого, собственно, и получила название страна Родезия.
– Любитель романов Хаггарда? – с намеком поинтересовалась Саманта.
– Не сказал бы. Скорее просто хорошо знаю историю. И если речь непосредственно об Африке, то из писателей мне больше по душе Джон Александр Хантер, Карамоджо Белл, Джим Корбетт, – перечислил я имена знаменитых британских натуралистов начала двадцатого века.
Все трое, кстати, тоже из разряда хорошего примера британского взгляда на мир – тот же Карамоджо Белл, убивший больше тысячи слонов, вполне серьезно имел репутацию защитника природы. Как и остальные двое знаменитых в первую очередь охотников, а не исследователей-натуралистов, как их все больше называют официально.
– Оу, – даже не попыталась скрыть удивления Саманта. – А как ты смог прочитать статьи Джона Александра?
– Я же из Британской Калифорнии, – улыбнулся я.
Другого ответа у меня на это, к сожалению, не было – потому что в этом мире труды Хантера явно не стали достоянием широкой общественности. Саманта внимательно на меня посмотрела, и медленно кивнула. Может быть, вопросы насчет Хантера и последовали бы, но вдали уже послышался приближающийся тарахтящий тракторный звук дизельного двигателя.
– Да, по плану мы едем на Королевское сафари, за большой пятеркой.
«Королевское сафари»
– Как понимаю, не очень легально? – догадался вдруг я.
– Д-да, – кивнула Саманта.
Она, как и многие другие до этого, постепенно начинала привыкать к общению со мной. Когда в процессе выясняется, что вещи, кажущиеся для остальных элементарными, становятся для меня настоящим откровением. Вот и сейчас она просто не сразу поняла, что будучи знакомым с трудами Хантера, я не в курсе того, что трофейная охота на большую африканскую пятерку в этом мире – удел совсем узкого круга людей.
– Что-то не так? – заметила мое состояние Саманта.
Вообще-то да. Что-то действительно было не так. И это «не так» было совершенно не тем, что предстоящее сафари нелегальное.
Я – в прошлой жизни, очень любил стрелять. Но насколько любил стрелять, настолько же не любил охоту, тем более трофейную. Несколько раз приходилось участвовать, и не могу назвать это опытом, который хочется вспоминать с удовлетворением. Те же раненые зайцы кричат так, что совсем легко спутать их крик с плачем ребенка.
Большая африканская пятерка же… Главный приз в мире трофейной охоты. Леопард, Лев, Буйвол, Носорог и Слон. Красивые звери, без необходимости защиты жизни или добычи пропитания ни на одного из них у меня просто рука бы не поднялась. Мне даже в прошлой жизни было гораздо проще убить человека по требованию ситуации, чем ради спортивного интереса прикончить беззащитное животное. А в этой жизни и в этом мире уж подавно.
В этом мире, правда, ситуация с охотой несколько отличная от того, что происходит в моем. Здесь не рушилась карточным домиком ломаемая американцами европейская колониальная система в Африке, и вторая половина двадцатого века не являлась чередой кровавых катастроф, отодвинувших немалую часть африканских государств на уровень средневековья. Тем более что в 2020 году на этой планете обитает четыре миллиарда человек, а не восемь, как у меня дома.
В порядке здесь все и с охотой – вернее, с популяцией животных. Во-первых, их здесь намного больше, так как с уходом европейцев из Африки некоторые популяции не истреблялись поголовно – до Красной книги или вовсе полного исчезновения, как у меня дома. Во-вторых, право на убийство – если, опять же, это не защита собственной жизни, имеет очень ограниченное количество людей. И если бы я рассказал здесь кому-нибудь историю о том, как в Соединенных Штатах соберутся несколько богатых охотников и создадут международный сафари-клуб, президентом которого со временем станет вполне обычный стоматолог, это могли принять за бред или не очень удачную шутку.
В общем, я много всего мог сейчас сказать принцессе про охоту и свое к ней отношение. Но ничего из этого не мог сказать Саманте. Поэтому просто произнес:
– Я не люблю охоту.
– Всего лишь? – вздернула брови Саманта.
– Да. Вся моя природа противится тому, чтобы лишать жизни красивых, и беззащитных передо мной животных. Мне проще человека убить.
– Отлично, – даже, по-моему, обрадовалась принцесса.
– Отлично?
– Да. Уверяю, тебе понравится. О сколько нам открытий чудных, готовят просвещенья дух, – с едва заметным легким акцентом произнесла Саманта. Причем с акцентом произнесла специально – на русском ведь она говорила безукоризненно чисто.
– Тогда я абсолютно спокоен, – отреагировал я на ее цитату.
– Wake up, my lord. Time to roll out, – после секундной паузы, прислушавшись к еще более громко звучавшему двигателю приближающейся машины, поторопила меня принцесса.
– То есть мне пора одеваться?
– Да.
– Мм, – покивал я. – А где моя одежда?
– Вот там, – показала Саманта на большой окованный сундук у стены, который своим видом прекрасно вписывался в антураж обстановки.
– Вон там, – полуутвердительно показал глазами на сундук и я.
– Да, вон там. Может немного поторопишься? – поднимаясь на ноги, соскочила с края кровати Саманта. – Нам еще маски надевать.
После того как принцесса сообщила о масках, она грациозно выпрямилась и скрестила руки на груди. Этот ее жест еще более подчеркнул глубину декольте, и я невольно зацепился взглядом за ласкающие взор манящие окружности. В ложбинке которых лежал амулет с красивым камнем бирюзового – в тон платью, цвета.
Новым взглядом я осмотрел фигуру Саманты, и вдруг понял – грудь у нее определенно стала больше, чем раньше. Прилично так больше.
– И бедра шире, и линия плеч немного изменена, – произнесла вдруг вслух Саманта, заметив мое оценочное внимание. – Нас не должны узнать. Тем более меня, это главная часть плана.
– Что со мной?
– У тебя будет только маска на лицо и ботинки с кривой стелькой. Походка изменится немного, этого достаточно.
– Хорошо. Так где, говоришь, моя одежда?
– Вон там, – показала на сундук Саманта.
– Ладно. Понял, – покивал я.
Отворачиваться принцесса не собиралась, а я не собирался ее об этом просить. Раз сама не догадалась. Нет – выждал я еще пару секунд, – не догадалась.
Поэтому я откинул одеяло и спрыгнув с кровати, первым делом с наслаждением потянулся. Очень, очень приятно ощущать себя полностью здоровым – после эха памяти болезненных мучений, испытанных на арене.
Не глядя больше на Саманту, прошел к сундуку и достал приготовленный для меня костюм. Ткань натуральная, но отглажен и сложен так, что складок не возникло.
После того как быстро оделся, оценивающе посмотрел в зеркало. Ну… настоящий британский колонизатор. Костюм полувоенного кроя, но без знаков различий. Темно-коричневые ботинки, такого же цвета портупея, песочного цвета штаны и китель с воротником стойкой, белоснежная рубашка. И – дань мировой моде на печать старины, классический пробковый шлем. Его надевать пока не стал.
Саманта уже подошла ближе и открыла специальную коробку, где в особых условиях хранились готовые к нанесению элементы маски. Попросив меня не двигаться, она наложила теплые по ощущению полоски мне на лицо, после чего я помог сделать то же самое ей.
Когда закончили, тарахтящая двигателем машина уже заезжала во двор. Я собирался было направится к выходу, но Саманта меня остановила. Достав небольшой прибор, она попросила меня не шевелиться. Успокаивающе глянув, она поочередно оттянула мне веки и поставила на оба глаза контактные линзы.
– Это зачем?
– Если добавишь света стихийной силы, цвет сияния будет серым, не открывая твою истинную сущность. Теперь все. Ты готов?
– Готов.
Саманта явно собралась разворачиваться к выходу, но прежде обернулась ко мне. В этот момент ее удивительно голубые глаза окрасились желтым, как у хищных женщин бурбонов.
