Когда оба ши прибывают в покои Бранна, оказывается, что тут поджидает Мэя посыльный. Дверь бывшей кладовки нараспашку — после того, как сам Мэй лично с утра кое-как открыл ее, отшвырнув стул, причин захлопнуться у обветшалой конструкции вовсе нет. Или она не закрывается просто из вредности. Мэй покаянно вздыхает, делает посыльному знак подождать, заводит Бранна внутрь, провожает до кровати, советуя поспать, увещевая и успокаивая.

Ворона не спорит, и вот на месте Мэя я бы насторожился.

Похоже, я или слишком вжился в роль его внутреннего голоса, или Мэй насторожился без меня: стоит ему выйти за порог комнат Бранна, выискивается ближайшая комната со швабрами и ведрами — и в нечестно добытое ведро честно заливается вода. А потом это ведро устанавливается на беззащитно приоткрытую дверь покоев.

Как я понимаю из мыслей Мэя — это не злой умысел, это защита, причем, двусторонняя. Либо чтобы облитый Бранн не усвистал искать новых приключений, а хотя бы обсушиться задержался, давая Мэю время; либо чтобы кто-то, кого Бранн не жаждет видеть, задержался и пошумел на пороге, а возможно — растерял желание беспокоить нашего неблагого.

Дожидающийся с поручением посыльный аж переминается с ноги на ногу, но не решается побеспокоить Мэя, настолько серьезно занятого странными приготовлениями. Стоит ему обернуться и кивнуть, как волк выпаливает:

— Офицер Мэй! — блестящие доспехи переливаются, надежно скрывая лицо, но по голосу чувствуется, волк молод, а оттого волнуется. — Вас призывает король Дей!

— Посторожи, пригляди, не впускай, не выпускай, — лаконично командует Мэй и торопится к королю.

Видимо, моему Дею опять приснилось что-то нехорошее.

После той боли, которая дотянулась до всех, кто мог её почуять, я бы вовсе не удивился. Мэй летит как на крыльях — магия придала ему сил вернее, чем ночной отдых или дневной сон, поэтому почти не замечает, как уже оказывается в другом крыле.

Дверь в покои моего Дея узнаваемая, хотя сам Мэй бывал тут нечасто, всего раза три или четыре, два из которых пришлись на позавчерашний день и сегодняшнее утро. Стража мнется у этих дверей, очевидно, не зная, продолжить патруль или встать на пост, чтобы если королю что-то понадобится, быть поблизости. Мэй с истинно офицерскими замашками решает и эту проблему, хотя командовать охраной королевских покоев не в его обязанностях и раньше не приходилось, но его знают — и застывают изваяниями, подобными серебряным фигуркам волков на клепсидре, по сторонам от дверей.

Сам Мэй проходит в покои, Грея сейчас не слышно, зато слышно обеспокоенное постукивание пальцами о стену — мой Дей ждет, еще как ждет появления Мэя.

Стоит Мэю шагнуть ближе к коридорчику, оттуда выныривает мой Дей, кажется, собираясь из сплошной темноты, серебрится лишь повязка на глазах. Опускает руку на плечо офицера, требовательно наклоняется, заранее вслушиваясь в ответ:

— Что с Бранном? Он хоть жив?! — да, мой волк, вопросы вполне резонные.

— Не беспокойтесь, мой король, королевский волк Бранн жив, вполне здоров и продолжает озадачивать ваш двор, — Мэй говорит уверенно, он не лжет и не утаивает ничего. Изнутри мне еще больше нравится наш, мой Дей, офицер. — А некоторым домам явно запомнится, что раздражать третьего принца Неблагого двора может быть опасно и чревато!

Мой Дей вздыхает удовлетворенно: в общих чертах его ситуация устраивает, а подробности он выспросит у Бранна напрямую, лишь тот объявится на пороге. Пока же мой волк пытается сделать так, чтобы казнить ему никого не пришлось:

— Я прошу вас не ограничивать свободу передвижений волка Бранна, — отчетливо произносит он. — Бранн может бывать везде, где только захочет, и делать, что хочет — с моего королевского разрешения. Ваша задача лишь приглядывать за ним.

— Я понял, — склоняется офицер Мэй, судя по тому, сколько почтения и благодарности в его голосе, правда, понял. — Разумеется, мой король.

— Можете быть свободны, — мой волк кивает величаво, отпуская Гволкхмэя, но тот мнется, вздыхает. — Что-то ещё, что мне необходимо знать?

— Простите, мой король, — еще более почтительный поклон, — это знание необходимо мне, скажите… Скажите, королевский волк Бранн, он какой?

Моего Дея немного озадачивает подобный вопрос от своего офицера, брови приподнимаются над повязкой в удивлении, но я чую: вовсе оставлять этот интерес без ответа мой волк не хочет. Пусть Мэй воспринял жест неправильно, как немного высокомерное уточнение, и собирается поспешно откланяться. Мой Дей чует и это тоже, успевает прихватить своего волка за дублет — черный, серебрятся только застежки и четыре изящно вышитых следа, как будто от когтей волка, обозначение звания. После лоскутной куртки Бранна дублет кажется однообразным и скучноватым, но мой Дей, наш король, быстро сосредотачивается на собеседнике снова.

— Королевский волк Бранн незлой и непредсказуемый, но он ещё и птица, нельзя держать его слишком крепко, понимаешь, Мэй? Надо помнить, что у него есть крылья, чтобы не сломать их.

Мой волк озадачен своим ответом и сам, но как ещё можно описать нашего неблагого в нескольких словах, непонятно. Офицер озадачивается тоже, немного встряхивает головой, однако, ждет, когда мой волк сам уберет руку, с какой-то даже радостью продолжая стоять рядом.

Ах, ну да, можно воспользоваться тем, что я его внутренний голос, и выяснить пару моментов. М-м-м… Надо же! Офицер Мэй в непрекращающемся восхищении от моего волка и своего короля! Дей нравится ему в любом состоянии и ставится на никем больше не занятую ступеньку «отличный король» его личной лестницы почета. Майлгуир прозябает где-то на середине, а Мидир — и того ниже. Офицер Мэй в глубине своей души не особенно чтит королевское происхождение. А мой Дей удостоился в его душе искренней признательности и настоящего восхищения.

Похоже, в сознании этого волка, не место короля делает Дея великолепным, а как раз наоборот!

Если приглядеться чуть внимательнее, становится понятно, что дело именно в самом Дее, появившемся в жизни офицера Мэя как-то вдруг и очень вовремя. Там видится что-то о фоморском окружении и боевой ночи… Но Мэй хмурится, сейчас не время вспоминать былые заслуги, сейчас время отчаливать обратно к неблагому, хотя Мэй позаботился о нем, как мог, на сердце волка неспокойно.

Мой Дей отпускает его теперь уже окончательно, скрывается, безошибочно ориентируясь в своих покоях, дальше по коридору, а Мэй отвешивает еще один поклон — точно не видный никому. Фуф, эти волки с их понятием о чести! Я вообще-то видел.

Наш офицер собранно и быстро покидает покои короля, туман рассеялся, в голове ясно. Тем более Мэя пугает отсутствие перед дверьми в покои Бранна стражника, а на двери — ведра! Офицер даже принюхивается, слабый аромат рябины, но никакой полыни! Значит, Бранн облился сам и никуда не пошел или просто никуда не пошел.

Благой волк, встревоженный очередной предполагаемой пропажей Бранна, слишком наивно полагает, что Ворона может попасться в его ловушку!

И Гволкхмэй идет проверить, почему королевский волк самого необычного вида ещё не радует Благой Двор облитой лоскутной курткой.

Стражника нет, но Мэй не главный в Черном замке, и присматривать за неблагим поручено именно ему. В эти суматошные дни каждый воин на счету, даже столь молодой, каким Мэю показался посыльный. Алан и так разрывается, пытаясь проследить за всеми… Но Мэй все равно недоволен. И даже встревожен, ведь дверь в покои Бранна приоткрыта, ведра сверху нет, волк бестрепетно заходит в покои, шагая широко и даже не постучавшись… И почти в нос ему влетает маленькое голубовато светящееся недоразумение! Мэй отшатывается, Шайя пиликает оскорбленно и взлетает повыше, бормоча что-то о нахалах.

— Что? Кто? Откуда? — волку трудно проморгаться, фея светит слишком ярко и слишком близко, а пиликанье сбивает его с толку еще вернее. — Кто пустил?

— Пилик!

Феечка подлетает вплотную и толкает раскрытой ладошкой Мэя в переносицу, как удар это точно не ощутимо, но Мэя слегка оглушает насыщенной магией, словно он вдохнул слишком много воздуха, голова кружится.