— Не будучи зрячим, наш король Дей увидел способ победить и Хрустальное море, — хрустящий звук меняется на обычный шум прибоя, который воспринимается дивной музыкой. — Не будучи зрячим, наш король все равно является нашим королем.

Чернота рассеивается вмиг, но волки продолжают стоять вместе, взявшись за руки, не отрывая своих глаз от неподвижного Дея.

— Я подтверждаю это, — Бранн поводит рукой, словно показывая на картину, а обстановка зала калейдоскопом сменяется всеми местами, где успели побывать благие волки, — перед всем благородным собранием своей честью и своей силой, — склоняет голову и прикрывает глаза, изгибая спину в учтивом неблагом поклоне, выверенном, истинно придворном.

Никто больше не видит лоскутную куртку, встопорщенные пегие пряди и странное лицо, собравшиеся видят королевского волка.

Бранн выпрямляется, опираясь на колонну. Еле дыша, добавляет сорванным от непривычно громкой речи голосом:

— У ши… никогда не было слепого короля. У ши никогда не было столь молодого короля! — Ворона оглядывает всех, заканчивает еле слышно: — И, возможно, никогда — столь достойного.

Церемония заканчивается слитным вздохом единодушного «Да», после которого рассуждать о пригодности Дея на месте короля становится вовсе беспредметно.

По обычаю новый король спускается с трона, а его волки подходят, чтобы сказать пару слов лично, выразить свои чувства или пожелать чего-нибудь на время правления.

Первыми, разумеется, подходят старейшины. Их пожелания обыкновенны, но каждый при этом стремится обыграть слово «вид», «видеть» или «видение».

— Пусть вид занятого вами трона не обманет наших врагов и воодушевит друзей! — Таранис.

— Пусть видение политических дебрей будет для вас таким же ясным, как обычно! — Элбан.

— Пусть ваш дар видеть самую суть не исчезает никогда! — Ллвид.

Мой волк принимает их пожелания, но скалится почему-то напряженно — в сторону подходящих Мэя и Гвенн. Перехватывает сестру под локоток, притягивает к себе, перекладывает левую руку ей на плечо, удерживая на месте и неимоверно этим воодушевляя — Гвенн дарит волкам просто ослепительные улыбки.

Сам Дей тем временем цепко и даже болезненно ухватывает Мэя своей правой. Ой-ой, мой волк на что-то крепко зол! Шипит почти неразличимо, наклонившись за голову Гвенн, притянув к себе Мэя:

— Я, помнится, давал тебе одно особенное поручение! — на лице офицера небольшое изумление, а я теперь тоже различаю шорох и странно звучащий неблагой зевок. — Которое сейчас сползает по колонне, возле которой стояло, и примеривается спать!

— Что с ним сделать? — Мэй вздрагивает от такой неприкрытой осерчалости. — Из зала незаметно не выйти…

Мой Дей думает очень быстро.

— Подними, приведи ко мне, заведи за спину, — отпускает слегка помятого волка и оборачивается к публике лицом, улыбаясь широко, но слегка, самую чуточку напряженно.

Такие нюансы увидела бы Алиенна, распознал Майлгуир, не оставил без внимания Советник и совершенно точно уловил бы Бранн.

Который сейчас просто сползает по той несчастной колонне, скрывшись от всех взглядов, чтобы не нарушить течение церемонии. Моему волку горько за друга, он помнит, что Бранн устает быстрее волков, а тут, похоже, была бессонная ночь. Мой волк сердится, хотя сердиться вроде бы не на кого, с напряжением поджидает Мэя, пропуская мимо ушей почти все пожелания, но кивая и раздаривая улыбки.

Такое чувство, словно королевская ответственность, обрушившаяся теперь совершенно точно на моего волка, дает ему силы выпорхнуть из клетки уныния и темной магии: с небывалой силой его захлестывает беспокойство о Вороне.

Гвенн чувствует беспокойство брата, и сейчас ей интересно, что волнует его в той степени, в которой редко волновала даже она.

Настороженные уши волка улавливают возню за колонной — Мэй поднимает легкую Ворону без особенных усилий, разве что тот фактически уже спит. Хотя Мэй не самый внушительный твой волк, мой Дей, ему хватает ширины плеч прикрыть лоскутную куртку. Просачивание к вам с Гвенн за спину незаметно, а привычное ощущение Бранна дарит удивительное спокойствие.

— Король Де-ей, — высокий лоб Вороны утыкается между твоих лопаток, а твоя улыбка становится искренней и очень счастливой. — Я умею спать с закрытыми глазами, с открытыми глазами, сидя и лежа, но стоя пока не умею, — говорит Бранн тихо-тихо, видимо, обращаясь к твоей спине.

— Тебе и не надо уметь, они пройдут быстро, только не падай, — не теряя улыбки, выговаривает вполголоса мой Дей.

— Хо-ро-шо, — Бранн прикрывает глаза и очень медленно дышит.

— Мэй, проследи, — сквозь зубы немного растерянному от такого нарушения всякой иерархии офицеру.

Гвенн по правую руку от Дея любопытно косится на неблагого, теперь привлекшего её внимание.

Волки проходят, действительно, довольно быстро, потом возвращаются на свои места — и двери тронного зала распахиваются за их спинами. Оживленная толпа вытягивается из дверей, обсуждая лучшие моменты удивительной коронации и готовясь нести весть дальше: король Дома Волка и благих земель избран!

Стоит залу опустеть, мой Дей мгновенно оборачивается и подхватывает за плечи, поперек груди падающую Ворону. Оглядывается, присматриваясь к оставшимся: Гвенн, Джаред, Мэй. Озвучивает довольно рискованное:

— Мой друг устал, ближе всего отсюда мои покои, я его донесу, а вы проследите, чтобы обошлось без лишних глаз и ушей.

Перехваченный под спину и колени Бранн кажется невесомым, моему волку даже приходится напряженно прислушаться, чтобы уловить тихое дыхание. Волки, получившие первый приказ своего короля, пусть даже такой удивительный, рассредотачиваются, Джаред отпирает неприметную и секретную дверь в коридор, чтобы не возиться с тяжелыми створками, Гвенн с Мэем, не сговариваясь, снова идут под ручку, прикрывая следующего за ними Дея.

По счастью, покои действительно близко, несколько коридоров, пара поворотов — и мой Дей оказывается совсем дома. Тут все по-старому, да, мой Дей, и это не слишком радует — большая часть мебели по-прежнему разбита.

— Джаред, Мэй, срочно нужно немного освежить интерьер, — мой волк ненавязчиво пинает ближайшие обломки.

Советник вздыхает:

— Я подозревал… — гладит указательным пальцем приподнятую светлую бровь, собираясь с духом. — Не стал трогать без вашего разрешения.

Но командует Мэю идти за собой, оставляя Гвенн с Деем. По-прежнему спящий на руках брата Бранн вызывает у волчицы не слишком добрые чувства.

— Ты так и собираешься… — договорить она не успевает.

— Да, я так и собираюсь! Не укладывать же его на пол! — мой волк неосознанным жестом защиты притягивает и перехватывает Ворону. Наш неблагой как-то радостно вздыхает во сне и прячет лицо на груди Дея.

Что с него возьмешь, мой Дей, птица!

Гвенн ощутимо мрачнеет, немного скалится:

— Что, Алиенна уже забыта?

— Не мели ерунду, Гвенн, — Дей даже не думает сердиться, этот выпад звучит слишком по-детски. Поворачивается к ней всем корпусом и объясняет еще обиднее, словно несмысленышу: — Любовь и дружба похожи, но не одинаковы.

За дверьми слышится шорох, несколько голосов, командует явно Джаред, поэтому мой волк скрывается в глубине своих покоев. Первый попавшийся Советнику и Мэю патруль, похоже, тащит какую-то часть мебели. Обломки предыдущей собирают в отрезы холстины, шуршат, скребут и волокут, наконец, раздается голос Джареда, что уборка будет производиться по частям.

Мой Дей, убедившись, что все лишние глаза покинули его покои, поводит головой, прислушиваясь, на что Джаред постукивает по спинке нового дивана. Теперь моему волку ясно, где стоит предмет. Бранн укладывается бережно, и пусть этого не видит мой волк, но остальные наблюдают за ним с трепетом. Да, наш Дей раньше никогда не отличался особым терпением или снисходительностью, а теперь словно боится побеспокоить спящего неблагого.