Остальные ребята уже были на месте. — Здесь можно будет отлично припрятать наш груз. Исследовав эту трещину, я обнаружил нечто лучшее, чем мог предполагать… Пещеру!

— А если о ней кто-то знает или пользуется ею? — нахмурился Васильев.

— Сначала и я так подумал, и поэтому попытался найти следы человека, но… — Он развел руками. — Возвращаясь назад, я исследовал и спуск: там тоже ничего не удалось обнаружить. Я уверен, эта пещера — идеальное место для нашего тайника.

Он оглядел всех, но никто не возразил, только Васильев неуверенно пожал плечами.

— В таком случае не будем терять времени, — решительно проговорил Савелий. — Царенко и Коломейцев — вниз! Отвалите камень, за которым вход в пещеру, будете принимать контейнеры и укладывать их в самое темное место. Дробышев и Задорин — прикроете их! Смотреть в оба! Если заметите что-то подозрительное, сигнал — два коротких негромких свистка! — А если «духи»? — поинтересовался Задорин. — Жми на спусковой крючок — не ошибешься, — хмыкнул Дробышев.

— И это не будет ошибкой, — согласно кивнул Савелий. — Напоследок совет: один повыше, — он махнул рукой на склон над трещиной, — Другой внизу. — Когда займете позиции, посигнальте друг другу. — А это зачем?

— удивился Задорин. — Чтобы с врагом не перепутать, — снова ответил за Савелия Дробышев.

— Вот-вот, — с улыбкой кивнул Савелий, затем подмигнул Дробышеву, чуть заметно указал пальцем вниз, давая ему понять, что он должен занять место с той стороны, откуда они пришли, а сам повернулся к Васильеву: — Ну что, начнем, пожалуй.

— Начнем, — бодро ответил тот, потом добавил: — А знаешь, меня удивляет, что ты до сих пор только сержант.

— Меня тоже, — криво усмехнулся Савелий и принялся обвязывать веревкой первый контейнер. Васильеву ничего не оставалось делать, как наклониться и помогать ему.

Работа шла быстро, и вскоре они уже опускали последний, пятый контейнер. С обоих ручьем лил пот. Савелий и его напарник устало опустились на каменистую землю, чтобы перевести дух.

— Ну вот мы и выполнили свою работу, — сказал Савелий и внимательно взглянул на Васильева. — Жаль Коротков погиб. Те, кто посылал вас на задание, вряд ли предполагали такой неожиданный исход.

— И что? — Васильев настороженно посмотрел на Савелия, пытаясь угадать дальнейший поворот разговора. Савелий весьма точно определил ситуацию: смерть Короткова действительно поставила под угрозу исполнение одной из главных задач операции — избавиться от свидетелей. Но Васильев не знал, что ему самому была уготована та же судьба, что и остальным участникам экспедиции: в живых должен был остаться один Коротков. Именно он знал весь план до мельчайших деталей. Васильев понимал: сейчас Савелий заговорит о том, что делать дальше. Куда они должны возвращаться? Не может же он заявить, что ему об этом ничего неизвестно, потому что он является только телохранителем Короткова и должен был вместе с ним избавиться от свидетелей. А может быть… Васильев вдруг вспомнил фразу, которую сказал Короткову полковник, провожавший их к месту сбора отряда: «если ты вернешься в течение трех-четырех дней, то еще застанешь меня здесь». Ответа Короткова он не расслышал. Что, если он попытается сделать вид будто знает больше, чем на самом деле?

— Я думал, что в пакете будет сказано о дальнейших планах, но там был только приказ перейти в подчинение Короткову, — сказал Савелий.

— Какие там дальнейшие планы? Возвращаться надо! — уверенно заявил Васильев.

— Очень интересная мысль, — усмехнулся Савелий. — Возвращаться, но куда?

— Как куда? — удивился тот. — Туда, откуда мы пришли.

— А как же… — начал Савелий, но ему в голову неожиданно пришла мысль о том, что никакого вывода войск пока не намечается, а сборы и разговоры этого подполковника — самая настоящая дезинформация. Это было сделано на всякий случай, если кто-то из отряда останется в живых. Путь назад им отрезав, а если они решат пробираться к границе, чтобы встретиться с «посвященными» людьми, то там их ожидает неминуемая смерть. Неужели он прав и все обстоит именно так?

Как ему хотелось ошибиться в своих выводах! Если он прав, то что же тогда в этих контейнерах? При первой же возможности он попытался обследовать их, но не обнаружил даже щелки. Собственно говоря, если там действительно находятся документы, то они и должны быть герметично упакованы, но его насторожило совсем другое: на ящиках не было никаких пометок — ни номеров, ни клейма изготовителя. Как будто они были сделаны специально для этой операции.

Сейчас он пожалел, что с ним рядом нет капитана Воронова. Уж он-то точно сообразил бы, что предпринять в этой ситуации. Как не вовремя его вызвали в штаб! Савелий до самого последнего момента ждал, что тот появится. Хотя… Он усмехнулся: кто бы ему позволил взять под свое командование капитана? Губы раскатал! Эх ты, сержант…

— Что ты хотел спросить? — услышал он голос Васильева. — Что? — очнулся Савелий. — Ты начал говорить «а как же…» — Не «а как же», а каким же путем нам возвращаться? — вывернулся Савелий. — Если тем же, что и пришли, то нас может ожидать засада: наверняка неприятель обнаружил наши следы.

— Можно и кругаля дать, — пожал плечами Васильев, прекрасно понимая, что, чем больше они будут кружить, тем больше у него будет возможностей избавиться от них. Но сейчас они ему нужны для его же безопасности: не дай Бог нарваться на засаду «духов»! Нет-нет, он должен держаться за них. Но тут Васильев вспомнил, что их боеприпасы не годны, а значит, оружие они пустить в ход не смогут. Как же дать им понять, что у них в руках простые груды железа? — Да, так будет надежнее! — решил Савелий. Из расщелины показался Царенко. — Закончили? — спросил Савелий. — Все, как велено. — Смотав веревку, он задумчиво посмотрел на нее и вдруг бросил ее в ущелье. — Зачем? — удивился Савелий. — Если что случится и у нас обнаружат веревку, то это может навести врага на мысль… — рассудительно проговорил солдат, хотел еще что-то добавить, но в этот момент неожиданно прогремела длинная очередь.

Савелий подумал, что кто-то из дозорных открыл огонь по непрошеным гостям, но вдруг Царенко коротко вскрикнул: в его грудь впилось сразу несколько пуль. Он с сожалением взглянул на Савелия, словно извиняясь за то, что так получилось, потом взмахнул руками, будто желая взлететь, и рухнул вниз вслед за веревкой.

Выкрикивая проклятья, Савелий метнулся за выступ и осторожно выглянул: Васильев лежал, откинувшись на спину, в его голове зияла страшная рана. Бедняга умер мгновенно, не успев ничего осознать. Со стороны Дробышева раздавалась пальба: очевидно, он засек противника и открыл по нему огонь. Сверху, где находился Задорин, было тихо, и Савелий не знал, жив ли он.

— Коломейцев! — негромко позвал он. — Жив, командир, жив! — весело отозвался тот. — Сиди там! — Почему?

— А ты попробуй выстрели, тогда узнаешь. — У, черт! — через мгновение выкрикнул Георгий. — Понял!

Когда раздалась очередь Дробышева, Савелий выбрал момент и бросился вперед, пытаясь обойти противника с фланга. «Духов» было четверо: один, спрятавшись за скалой, вел непрерывный огонь по Дробышеву, не давая ему отстреливаться, трое остальных подбирались к нему поближе.

Не раздумывая ни секунды, Савелий дал длинную очередь, и все трое упали на землю. Сидевший в укрытии «дух» мгновенно перенес свой огонь на Савелия. И тут опытный Дробышев допустил ошибку, стоившую ему жизни: он нерасчетливо показался из-за своего укрытия и был сражен выстрелом одного из лежащих на земле душманов.

— Сволочь! — закричал Савелий и тут же добил «духа».

Вскочив на ноги он бросился на того, что прикрывал свою группу. Это напугало душмана, и он, никак не мог попасть в Савелия, пока сам не пал, сраженный его очередью. Савелий вздохнул и направился к Дробышеву, надеясь, что тот только ранен, но товарищ был мертв. Не сдержав стона, Савелий подхватил его и понес к расщелине, где находился Коломейцев. Тот уже вылез наверх и хотел помочь командиру, но Савелий крикнул: — Посмотри, что с Задориным! Он там, наверху! Когда он опустил тело Дробышева у края ущелья, к нему уже спускался Коломейцев, неся на себе Задорина.