И вновь со всей остротой встал вопрос – как кормить семью: «Отправился к начальнику отдела футбола Валентину Панфиловичу Антипенку: «Надо бы мне устроиться на работу». Антипенок подумал и ответил: «А возьмись-ка за восстановление сборной команды СССР. Гавриил Дмитриевич Качалин назначен ее старшим тренером; предложим тебя ему вторым тренером…»147.

Диссертация была заброшена. Много позже Лев Филатов подытожит блестящую карьеру форварда и несостоявшуюся – аспиранта Бескова метким замечанием: «…Однако так сложилась жизнь этого человека, что его имя – это имя тренера…»148.

«Несчастье – это когда злополучные обстоятельства, несправедливость, какие-то еще сопутствующие факторы лишают человека возможности трудиться в полную силу, раскрывать свои творческие способности и доводить до конца плодотворную идею…»149, – эту фразу Бесков произнесет еще в 1967 году, в интервью после первой своей большой победы, когда динамовцы под его началом завоюют Кубок СССР. За плечами было лишь первое десятилетие тренерской работы, но оснований сказать именно так, прожив и прочувствовав на своей собственной судьбе столь емкое определение несчастья, у Константина Ивановича было уже предостаточно…

«Мои первые шаги на тренерском поприще были сделаны в 1956 году, в команде «Торпедо»…»150, – скажет однажды в интервью Бесков. Оставляя, умышленно или нет, за скобками свой самый первый тренерский опыт, о котором напомнит Александр Нилин: «По завершении карьеры игрока устроен Бесков был, в общем-то, совсем неплохо. При сложившихся у них взаимоотношениях с Якушиным «Михей» не захотел брать «Костю» себе в помощники. Но Качалин позвал его вторым тренером в сборную. Что бы для начала могло быть лучше? Но самолюбие Бескова в роли второго страдало. Кстати, пятьдесят пятый год для сборной знаменателен победой над немцами – чемпионами мира, а слышал кто-нибудь, чтобы этот успех связывали с участием в тренерском штабе вчерашнего динамовского лидера? Вторые тренеры не выигрывают матчей…»151. Ощущение наблюдателя совпадает с внутренним бесковским: «…С представлением о Бескове так не вяжутся вторые роли, что волей-неволей отсчет тренерской деятельности Константина Ивановича начинаешь с самостоятельной работы его в «Торпедо»…»152.

Приглашение Бескова в «Торпедо», между тем, само по себе загадка.

«Торпедо», любимое детище и фактически один из цехов крупнейшего столичного автозавода, испокон веку было командой своеобычной, со своим уставом, как и сам завод. Тренерами здесь, как, впрочем, вообще было принято почти повсеместно, традиционно становились «свои». Самыми заметными в послевоенное десятилетие были Виктор Маслов и Николай Морозов, отдавшие прежде «Торпедо» по десятку лет в качестве игроков. Бесков, еще слишком, по тренерским меркам, молодой, не имеющий опыта практической самостоятельной работы, но с уже устоявшимися взглядами на футбол и принципами – был в этом замкнутом мирке очевидным чужаком. Что скрестило судьбы славного в недавнем прошлом динамовского форварда, едва шагнувшего на тренерскую стезю, и команды Завода имени Сталина (имя своего многолетнего директора, а в последние годы министра автомобильного транспорта и шоссейных дорог СССР Ивана Алексеевича Лихачева завод получит после его кончины в июне 1956 года) – сложно сейчас даже предположить…

Любовь общенародная, не цеховая, придет к «Торпедо» – и по праву, по игре – уже в 60-е, во многом благодаря фундаменту, заложенному тогда Бесковым. Однако – уже без Бескова. И так случалось потом раз за разом. Как заметит Лев Филатов: «В свое время, возглавляя «Торпедо», ЦСКА, «Локомотив», «Зарю», московское «Динамо» и сборную страны, Бесков, как правило, интересно начинал, ему удавалось быстро переводить команды в разряд перспективных. И всякий раз ему не давали доводить начатое до конца. Тренеры окружены сверх меры нетерпеливыми работодателями, от них требуют призов раньше разумных сроков. Бескову доставалось чаще и больше, чем другим, потому что он принципиально отвергал любую иную работу, чем с дальним прицелом. Поскольку дипломатичность ему несвойственна, разрыв не заставлял себя ждать…»153. Пожинать же плоды доводилось другим, констатировал сам Бесков: «Так получалось, что все клубы, которые я какое-то время готовил и оставлял, потом играли замечательно. Я проделывал работу на 80 процентов, и по разным причинам приходилось уходить. Это все равно, что писатель написал книгу, а послесловие написал кто-то другой и поставил свое авторство под всем произведением. Может, это и фатальность. Порой начинаешь в это верить…»154.

Бесков о первом своем опыте самостоятельной тренерской работы, продлившемся всего один год, скажет столь же кратко: «…Там же были достигнуты первые, на мой взгляд, успехи на этом пути. Может быть, скорее, внутренние – для себя, – чем внешние…»155. Может быть, и внутренние, но не только для себя. Прежде всего – для «Торпедо»: «…Моя задача заключалась в том, чтобы в ходе чемпионатов реконструировать уже сложившиеся коллективы, но, по существу, создавать их заново…»156.

В «Торпедо» это удалось. И пусть это и не было оценено по достоинству публично, но, несомненно, было замечено футбольным мирком, стало первым кирпичиком в репутации Бескова как тренера-созидателя. И, кстати, задало вектор его тренерской судьбы: «Мне почти всю жизнь приходилось работать «пожарным», меня назначали в команды, которым нужно было помогать. Но не всегда удавалось, не по моей вине. Только ты за два года наберешь состав, только молодежь начинает расти – приходится передавать команду другому тренеру. Все было…»157.

Впервые так случилось как раз в «Торпедо» в 1956 году. Как заметит Александр Нилин, вернувшийся «…Маслов принял команду у Бескова. И когда в наступившем сезоне „Торпедо“ поднялось как никогда прежде высоко, никто о Бескове не сожалел и не вспоминал уже. Ну, это ладно – удивительно, что никто не вспомнил про Константина Ивановича и позднее, после шестидесятого года. При том, что даже в богатой свершениями биографии тренера Бескова интеллектуальная инвестиция его в „Торпедо“ дорогого стоит…»158.

Вклад Маслова, тренера выдающегося, новатора, преуменьшать, безусловно, не следует. Не случайно, отметит тот же Нилин, «…во второй половине шестидесятых содержание футбольной жизни в СССР составило тренерское соперничество Бескова и Маслова, руководивших московским и киевским «Динамо»…»159. Однако и «инвестиции» Бескова в предстоящее десятилетие, которому будет суждено стать лучшим в истории «Торпедо», забывать не стоит. И отнюдь не только интеллектуальные.

Фактически Бесковым была собрана основа команды, которая спустя четыре года возьмет «золото»: «Для „Торпедо“ Константин Иванович отыскал в Горьком Славу Метревели. Метревели – выдающийся игрок двух замечательных клубов и сборной СССР. Чемпионом страны он становился и в торпедовском составе, и через четыре года в тбилисском „Динамо“. Бесков взял в штат Николая Маношина. <…> На Маношине, кстати, пересеклись интересы „Спартака“ и „Торпедо“. Когда Николай учился в ФШМ, он входил в молодежную сборную, которая готовилась в Тарасовке, и его немедленно прозвали „Гусем-2“. Он походил на Нетто – длинный, сухой. Играл, все считали, в той же манере. Но Бесков, принявший „Торпедо“, отбил Колю у „Спартака“…»160.