«По натуре Константин Иванович диктатор, но бархатный. В отношениях с игроками он предпочитает убеждать, а не приказывать. С руководством команды позиция другая: либо все, либо ничего. Видимо, поэтому и столь разная репутация у этого человека в спортивных кругах. Игроки его любят и хвалят, а в тренерской среде считают высокомерным человеком, мнящим себя безгрешным…»271.
«Считается, что из великих тренеров от места чаще всего отказывали Константину Ивановичу Бескову…»272, – блестящая, чуть кокетливая фраза Александра Нилина как нельзя точно отражает траекторию тренерской биографии Бескова. Которую тот и сам считал не слишком счастливой: «В футбольных вопросах она была несправедливая. Времени не хватало создать команду, которая необходима…»273. Именно в этом видел причину отсутствия у Бескова победного послужного списка Старостин: «Кратковременность в работе не приносит лавров. За год-два теперь до золотых медалей трудно добраться, если начинаешь с азов…»274.
Старостин находил в такой фатальности закономерность, предопределенную характером Бескова: «…Константин Иванович взаправду первоклассный тренер и милый человек. Он как свеча горит на родном деле. Работает с утра до ночи, возится с ребятами, как отец. Старается до всего дойти самолично. Во всем навести полный порядок. О футболе может беседовать часами, но, как только разговор заходит о его личных недостатках в тренерской работе, сразу взрывается. Чуть что – ультиматум и просьба освободить. Так, громко хлопая дверью, К.И.Бесков оставлял все прежние места работы, не сожалея о том громадном труде, который вложил в каждую из предыдущих команд…»275. О том же скажет спустя десятилетия в своих мемуарах и Валентин Бубукин, сталкивавшийся с Бесковым и в ЦСКА, и в «Локомотиве»: «Создав прекрасные условия для работы и до мелочей расписав свои тактические замыслы, Константин Иванович, к сожалению, больше ничего ни знать, ни видеть, ни слышать не хотел… Вот у этого блестящего тренера и возникали многочисленные проблемы как с руководством, так и со многими известными игроками…»276.
Бесков, несомненно, обладал как тренер необходимым в тот момент «Спартаку» набором качеств. Среди прочего, что немаловажно – непоколебимой верой в свои силы: «Прямо скажем, далеко не каждый отважился бы принять этот пост в такой обстановке. Условия были жесткие: команда на виду у миллионов, и все ждут и требуют только одного: ее непременного, и причем немедленного – именно в сезоне 1977 года, – возвращения в высшую лигу. А шансов на абсолютный успех, увы, не так уж много. Бесков прекрасно понимал: малейшая неудача, малейший срыв тяжело скажутся на его авторитете. Сколько будет пересудов, всевозможных разговоров… Но, несмотря на все, он принял предложение…»277, – скажет о Бескове Леонид Прибыловский. Да и сам Константин Иванович заметит: «Не скажу, чтобы мне особенно везло на тренерском поприще, хотя и неудачником себя не считаю. Все, чего я добился, – результат больших усилий. Мне не приходилось получать хорошо подготовленную команду. <…> Думаю, что без веры в свои силы я бы не смог взять на себя команды, покинувшей высшую лигу…»278.
Наверное, все это принимал в расчет Николай Петрович. Хотя, нет сомнений, что далось Старостину такое решение нелегко. И наверняка не только чужеродное «Спартаку» «происхождение» Бескова имел он в виду в разговоре, о котором позже вспоминал Владимир Маслаченко: «Когда с Бесковым у „Спартака“ все было на мази, я спросил Старостина: „А как же его динамовские корни?“ – „Да ты знаешь, есть вещи, которые, наверное, надо как-то преодолеть“. При этом опустил голову и в раздумьях теребил что-то в руках…»279.
«Образованный, сознательный игрок семидесятых годов ждет раскрепощенного, красивого футбола и творческого романтического тренера. Ждет своего Константина Станиславского. Почему бы не попытаться стать таковым Константину Бескову?»280, – такими словами завершил свое эссе в 1969 году Николай Петрович. Наверняка не предполагая, что футбольным Станиславским стать Бескову судьба распорядится не где-то, а именно в «Спартаке». Как наверняка и предположить не мог Андрей Петрович Старостин, как вернется к нему всего через несколько лет его шутка, сохраненная для истории Львом Филатовым: «Осенью 1970 года в клубе на Лубянке торжественно отмечалось пятидесятилетие Константина Бескова. Ораторы, как принято, усердствовали, стараясь польстить юбиляру, соревнуясь в этом безобидном комическом занятии. От „Спартака“ речь держал Андрей Старостин. Он выиграл конкурс ораторов и своим артистизмом, медовым басом, а более всего неожиданной концовкой: „Будет трудно, Костя, приходи в „Спартак“, поддержим“. Эти слова обсуждались в кулуарах, никто не мог понять, что подразумевал Старостин, искали скрытый смысл. Они тем более удивили, что расходились с таблицей: в чемпионате того года „Динамо“ во главе с Бесковым поделило первое-второе место с ЦСКА, а „Спартак“ остался третьим. Старостин со своей обаятельной улыбкой, с таинственным прищуром задал загадку динамовской аудитории. Поговорили и забыли. А я по репортерской привычке слова те занес в блокнот как забавные. Спустя шесть лет запись пригодилась. Бесков в своем родном „Динамо“ остался без тренерской работы, корпел над бумажками в канцелярии. „Спартак“ же в тот момент сенсационно вылетел из высшей лиги, и это было для его сторонников как конец света…»281.
И все же, почему именно Бесков?..
Ответ на вопрос этот нашелся, лаконичный и точный, в одном из давнишних интервью Николая Петровича Старостина: «Спартак» первый раз упал на дно, положение было исключительным, и пришлось отойти от традиции собственных тренеров, тем более что тренеры-спартаковцы его на это дно и опустили. Идея обращения к Бескову принадлежит моему брату Андрею Петровичу. Он пришел и сказал: я знаю человека, который вот при таких исключительных обстоятельствах может взяться за дело и вытянуть его своими исключительными средствами и методами. То есть системой. Есть хирурги, которые берутся за операции, где не исключается смертельный исход, а другие за это никогда не возьмутся. Бесков взялся, и операция, как видите, прошла благополучно. «Спартак» выздоровел…»282.
«БОЮСЬ, НАС НЕ ПОЙМУТ…»
Неизбежно возникает и другой вопрос – была ли альтернатива Бескову? Слишком уж немыслимым представлялось тогда это сочетание – Бесков и «Спартак»…
Свет на этот вопрос могли бы пролить лишь главные действующие лица тех событий, но, увы… Воспоминаний, указывающих хотя бы на обсуждение иных кандидатур, они не оставили. Можно лишь предположить, что «семейным советом» Старостиных рассматривались и другие тренерские варианты. Позже Владимир Маслаченко будет утверждать, что «…вначале речь шла не о Бескове, а опять о Симоняне, но что-то их останавливало…»283. Да еще Александр Кочетков спустя много лет признается: «Кстати, за пару туров до конца того, столь драматично для «Спартака» закончившегося чемпионата, я получил от Николая Петровича Старостина предложение возглавить команду. Но принять его не мог, поскольку уже был связан договоренностью с ташкентским «Пахтакором» на следующий сезон…»284.
