Пилипко в дебютном матче в дублирующем составе «Спартака» сделал хет-трик в Одессе, вышел на следующий день на замену в «основе», да так там и закрепился, вытеснив было из состава подрастерявшего былую удаль Александра Пискарева. Однако в конце мая сезон для дебютанта из-за травмы был завершен.
С трудом возвращался в игру после потерянного года в ЦСКА Виктор Папаев, которого также преследовали травмы (провел всего 19 матчей), а Николай Киселев и вовсе так и не появился в основном составе: «Я повредил спину, да так и не сумел конца восстановиться. Поэтому и закончил с футболом раньше, чем мог бы…»198. В дубле вместе с Киселевым оказался и Юрий Дарвин, лишь по одному матчу провели за основной состав в том сезоне новички Вячеслав Мурашкинцев и Михаил Бондарев.
Ко всему прочему, из-за трений с Николаем Алексеевичем Гуляевым вынужден был покинуть команду Геннадий Логофет, для которого сезон 1975 года стал последним. По рассказам Логофета, конфликт начался еще в 1966 году, когда Гуляев в течение сезона возглавлял «Спартак»: «В 66-м году еще мы проиграли на Кубок кубков «Рапиду». В Москве —0:0 сыграли, там – 0:1… А моментов у нас – тьма! Один забей, и все – доехали! И на последних минутах выскакиваю один на один – тогда я хавбека играл. Хлоп – мячик по штанге чиркнул и ушел выше ворот… С лета, правда, бил – не простой был удар. Но до рамы всего метров семь оставалось, думал: все, сейчас кладу… И вот едем в поезде домой. Комментатор Владислав Семенов меня спрашивает: «Ну ладно, Янкин три не забил – не такой уж большой мастер. Ну ладно – тот… Но ты-то как из такой позиции промахнулся?». А я в шутку: «Вот, допустим, я забил – мы проходим дальше. Значит, тренер у нас прежний остается. А так сейчас его снимут – мы ведь не выполнили задачу…». А он вдруг начинает мне подмигивать: дверь-то в купе открыта. И в коридоре, Гуляев стоит. Представляешь?!..»199. Логофет тогда заявил, что с этим тренером работать не будет, да и многие партнеры его поддержали: «Его вызывают из отпуска: «Как же так? Что у вас за команда? Девять человек написали заявления, не сговариваясь…». Причем никакой групповщиной у нас и вправду не пахло – я и перезванивался из тех, кто уходить собирался, только с Рыжим (Рейнгольдом), ему в Одессе тоже бабки сумасшедшие предлагали. А тренер наш, значит, отвечает: «А что? Хотят – пусть уходят. Других наберем. Эти мне мешали (мы четвертое место заняли). А если их убрать – в тройке будем, я вам гарантирую». На что руководитель спартаковский ему и заявляет: «По-моему, лучше одного тренера поменять, чем девять игроков основного состава»…»200.
Но есть и другой взгляд на ту ситуацию. Симпатизировавший Гуляеву журналист Валерий Винокуров, говоря о возвращении тренера в родную команду в 1974-м, тоже вспоминал то его первое возвращение и сравнивал с нынешним: «Зато это и не «Спартак» 1966 года, когда на один сезон Гуляев возвратился из сборной в родной клуб, но долго работать не смог, столкнувшись с неприятной обстановкой групповщины и интриг, недолгое, правда, время царившей в коллективе…»201. А Лев Филатов по совершенно другому поводу заочно соглашался с Гуляевым, настаивавшим на необходимости хирургических мер в «Спартаке» второй половины 60-х, считая, что уже после ухода Гуляева в 1966 году именно такие жесткие меры, которые много позже Олег Романцев назовет умением «резать мясо», во многом предопределят памятное чемпионство-69: «Была и другая история в «Спартаке», о которой до сих пор вспоминают как о примере необходимой категоричности в решении кадровых вопросов. А некоторые тренеры из других обществ говорят о ней так даже с завистью. Это случай с отчислением нескольких игроков основного состава, которые по своим данным и по возрасту еще могли быть полезными. Однако диагноз руководителей команды требовал ампутации: этим футболистам перестала быть дорога честь спартаковцев, они искали для себя одних преимуществ, надеялись на милостивое отношение к их прегрешениям. Сейчас многие утверждают, что подъем «Спартака» начался после той спасительной операции. Вполне вероятно, что так оно и есть…»202.
Что же до Логофета, по его мнению, именно та история из далекого уже 1966 года и вышла ему боком: «А закончил я в 74-м (1975-м – прим. автора) из-за Гуляева. Он меня достал все-таки – когда потом пришел еще на три года… Представляешь, в 30 лет – в запас посадил. Даже тренироваться с основным составом не давал. Месяц не тренировался. И вот играем с «Динамо» – 30 апреля в Лужниках. 0:0. И так мне «Спартак» стало жалко… После матча иду, а меня ребята знакомые зовут: «Три дня праздника, ты закончил – поехали с нами. На родину Есенина. Шашлыки, пиво…». А я захожу в раздевалку: «Николай Петрович, все, я приступаю к тренировкам. Дней через двадцать меня можно будет ставить. Ну, проверите, конечно, сначала…». И числа 25-го я уже играл (31 мая против московского «Торпедо» – прим. автора)…»203. Логофет провел в том сезоне 7 матчей и завершил карьеру с обидой на Гуляева: «Ни слова не говоря – в запас. Ну, как можно второго человека в стране на своей позиции так задвигать? Ты хоть подойди скажи: «Ты свое отыграл, парень. Все-таки 33-й год пошел. Спасибо…». Или – наоборот: «Поддерживай форму. Игр пять-шесть сыграешь, когда вот такая петля будет…». Нет – он молчок…»204. Отсутствие взаимопонимания с тренером привело к неизбежному решению: «Сам проситься и ныть не буду – не мой стиль. Только ребятам говорил: «Неужели я хуже Букиевских?». В конце концов, пришел к Старостину: «С меня хватит. Ухожу». <…> Жаль, я не знал, что совсем ненамного от рекорда Нетто по числу проведенных за «Спартак» матчей недотягиваю. Тогда бы остался и доиграл сезон, а не ушел посередине. В ту пору был всего один статистик – Константин Есенин, но он не подсказал. С другой стороны, хотя бы 76-й год с вылетом из высшей лиги на мне не «висит»…»205.
Первые же комментарии к игре «Спартака» после стартовых туров чемпионата-75 (нулевая ничья в Одессе, поражение во Львове и домашние победы над «Пахтакором» и тбилисским «Динамо») были настороженными: «Даже такие вроде бы несущественные перестановки в рядах серебряного призера, как возвращение Папаева в среднюю линию и уход Ловчева в защиту, при отсутствии Логофета, заметно отразились на рисунке спартаковской игры. На финише прошлого сезона быстрота и стремительность сделались козырем „Спартака“ в атаке. Сейчас же этот рисунок приглушен, смазан…»206.
Затем последовали четыре нулевые ничьи в Москве, после чего – разгром от «Торпедо» 0:4. В ходе этой безголевой серии еженедельник «Футбол-Хоккей» вновь и вновь задавался вопросом: «Что же случилось со „Спартаком“, командой, всегда отличавшейся боевым духом? Есть все основания быть недовольными игрой команды… <…> Первое впечатление от игры „Спартака“ – команда утратила вкус к игре, игре живой, инициативной. Стремительный маневр – вот оружие, которым сражались москвичи в прошлом сезоне и которое не срабатывает сейчас…»207.
«Спартак» вышел на матч с «Торпедо» без травмированного Ловчева и призванного в середине сезона в армию капитана команды – и, между прочим, олимпийской сборной – Ольшанского…»208, – сдержанно отметил еженедельник «Футбол-Хоккей». История, на самом деле, вышла громкая. И сыграла она, очевидно, немалую роль в предстоящих бедах «Спартака» – и без того обескровленная команда лишилась ключевого игрока, капитана, столпа обороны, да и просто одного из немногих опытных и зрелых футболистов.
