– Да вроде всерьёз она, – засомневался стоявший перед Риндой счастливец, отмеченный ею, как наилучший соискатель руки наследницы. – Ты уж давай и впрямь растолкуй по-человечьи: чего добиваешься? – добродушно уточнил он, подмигнув заносчивой поганке. – Мы тебя выслушаем. Глядишь, и обдумаем, чего ты там себе намыслила.

– Ну, прямо, так прямо, – от души вздохнула Ринда, вмиг посерьёзнев так, что не подкопаешься. – Я намерена кое о чём просить нашего достопочтенного наместника.

– И чем же ты вознамерилась его порадовать? – скроил скептическую рожу Виргид.

– Я не желаю себе в мужья, а вам в князья Кеннера, – твёрдо заявила наследница. – И никак в толк не возьму: как вам пришло в голову подпустить к себе князя из Кенна-Дикого леса? Вы что, плохо знаете Кендульфа с его загребущими руками? Вам было мало докуки с отцом вашей княгини?

– Вот уж Гулду ты не трогай! – от души возмутился кто-то из поместников.

– И в мыслях не было, – отмахнулась Ринда. – Гулду я почитаю: она достойная женщина.

– Давно ли?

– Это вас не касается! – ощерилась Ринда волчицей. – Это наши с ней дела. И не о ней речь. А о Гуфрене Лукавом. О князе из Гуннона-Южный берег. Вы же не думаете, что мой скит отрезан от всего мира? Что там не знают о делах ваших грешных. Вы не по разу вспотели, покуда вытурили Гуфрена из нашего Риннона.

– Короче! – потребовал Виргид, на лице которого читалась искренняя заинтересованность её словами.

– Можно и короче, – лишь слегка съязвила Ринда. – Я не желаю, чтобы отец Кеннера князь Кендульф совал нос в наши дела. Это наша земля. И только наша. А он обязательно сунется – не мне вам рассказывать.

– Точно!

– Как пить дать!

– Уж этот своего не упустит!

Прикрыв глаза, Ринда дождалась, когда столпы её народа свернут базар, заново переживая выбранного им князя. Ибо традиция возводить над собой лишь лучшую кровь королевства диктовала свои законы.

Нетрудно представить, как все они были раздосадованы, когда ни один из риносцев, вступивших в борьбу за княжескую крепость, не завоевал это право. Причём двух последних победил этот самый Кеннер. Мужику не позавидуешь: первое время ему придётся туго. Поместники Риннона-Синие горы не скоро смирятся с его победами. Такова уж человеческая натура – учила Ринду настоятельница – что в слабости проигравшего всегда виноват победитель.

– Чего ты собираешься добиться у наместника? – спросил в лоб подобравшийся ближе к ней воевода.

– Чтобы нашим князем стал риносец, – не моргнув глазом, солгала княжна.

– Пустые хлопоты, – махнул он рукой.

– Не попробуешь, не узнаешь.

– Зачем тебе эта дурь? – досадливо поинтересовался опытный воин и очень умный человек.

К тому же не особо поверивший в её байку.

– Затем, что я так хочу.

– И всё?

– И затем, что готова броситься на меч, лишь бы не стать женой этого ублюдка из Кенна-Дикого леса.

– Ты его даже не знаешь, – резонно заметил Виргид. – А большинство баек о его воинственном скудоумии сочинили его завистники. Или враги. Чистый поклёп. Кеннер далеко не дурак. И удачливый полководец. Он родился с мечом в руке.

– И с ним же полезет в мою постель, – не удержавшись, презрительно пробухтела Ринда.

– Как интересно воспитывают в скитах высокородных девиц, – съязвил Виргид, испытующе сверля её нехорошим прищуром. – Жаль, что не смогу поприсутствовать при вашей беседе с наместником.

– Ты что, не поедешь со мной? – не стала скрывать удивления Ринда.

– У меня и без тебя куча дел, – проворчал воевода. – Уволь меня. Я отъезжаю на пару дней в своё поместье. Безотлагательно. Наместнику и без меня будет очень нескучно, когда ты явишься.

Уверен, что дорогой она попытается сбежать – догадалась Ринда – и не хочет остаться виновным. Предпочитает быть среди тех, кто станет осуждать виноватого за ротозейство. Ведь это очень многое изменит.

– Так что, на моего коня даже не облизывайся, – напомнил воевода. – Выбери другого.

На его губах расцвела ядовитая улыбочка.

– Я уже и забыла о нём, – капризно повела плечиками княжна. – Но коня требую доброго. Не такого, что заплетается копытом о копыто.

Поместники загалдели, чуть ли не восхищаясь нахальством будущей княгини. Однако поперечничать не стали, и вскоре ей подвели отменного скакуна в богатой сбруе. Не хуже был и конь для Аки. Но забавная чужачка проигнорировала его, заковыляв к своей осёдланной на всякий случай лошадёнке.

Ринда краем глаза поймала удовлетворённый взгляд Виргида: Длинноус понимает, что на такой развалюхе в бега не ударишься. А княжна уж больно цепляется за нелепую приспешницу, разгадать которую у него не было времени.

Прежде, чем взобраться в седло, Ринда поклонилась своим провожатым, не погнушавшись согнуть свою высокородную спину – не переломится. Вежество княжны пришлось по душе. То, что у неё норов, что у болотной гадюки, так это одно дело – невелика невидаль, раз она дочь своего отца. А вот почтение к столпам своего народа дело другое: признание, что на них тут всё и держится.

Так что в ответ спины согнули все: ни один не пренебрёг. И первым это сделал воевода – главный заправила тутошних дел.

– Ты куда это намылилась? – Славгур стоял в двери, заткнув её своим мощным телом почти целиком.

Ринда как раз прикидывала, как бы проскользнуть мимо распахнутой настежь двери своей оберегательницы, как явился этот. Её новый страж, которому с рук на руки передали мятежную княжну с наказом бдить. В крепости наместника, куда они добрались быстро и без затей, своих сторожей пруд пруди. Но риносцы полагали, что до передачи невесты жениху не грех за ней и самим присмотреть. Одной оберегательницы им показалось мало: присовокупили к Дарне её собственного супруга Славгура.

Ринда приникла к узкой дверной щели и убедилась, что этот великан уже протиснулся в светёлку жены. Стала видна сама Дарна: вздёрнула плечи в рывке – сапог толстой кожи на ногу лез с натугой. Вот и думай, каким может оказаться хозяин этакой шкуры, и как её умудряются у него отобрать.

– Не слышу, – напомнил Славгур, и в его голосе на этот раз прозвучала лёгкая угроза.

Муж Дарны был не настолько грозен, на сколь грозил – ещё при первой встрече догадалась Ринда. Во всяком случае, с женой. Но, с той минуты, как ему всучили наследницу – прославленную стервозным нравом – его служилый раж забрался на заоблачные высоты. Вот же доглядчик выискался – раздражённо подумала Ринда и досадливо поскребла подбородок.

– Придётся запереть, – притворно взгрустнул Славгур и медленно, напоказ повернул обратно к двери, давая жене время одуматься.

Дарна улыбнулась сапогу, в который почти уткнулась носом, затягивая сзади ремни. Ох, и умеет же она мужем крутить – обзавидоваться и помереть. Правда, Ринда быстро уразумела, что подруга не лезет на рожон, метя хвостом вокруг своего ясна сокола хитрой лисичкой. Он вовсе не дурак: всё понимает. Да, видать, нравятся мужику затейливые игры любимой женщины. А что Дарна им беззаветно любима, несомненно.

– Вот же зараза! – выдохнул Славгур, уходя от удара жениной ноги, когда попытка заднего захвата не удалась, и Дарна слетела с табурета, вытекая из-под его руки переворотом. – Она ещё хмыкать мне тут будет. Я тебя научу трепетать перед мужем!

– Только чур, – пискнула Дарна, – сапог не снимать!

– Правильно, ни к чему такие излишества, – пыхтел Славгур, уже сидя на спине супруги и выкручивая её левую руку из рукава куртки.

Пока что Дарне – по её признанию – всё ещё никак не давались две вещи: победить мужа в рукопашной схватке и победить желание отдаться ему немедля после схватки. И сейчас – спустя пять лет семейной жизни – их взаимное влечение оставалось таким же, как в первый раз. Прежде всего, оттого, что они крайне редко укладывались спать вместе – судьба воинов, и ничего не попишешь.