Глава 10. Осенний шафран

– Вера?

Я обернулась притягиваемая за плечо.

– О… привет. Масик.

– Ты чё тут делаешь? – кинул он взгляд на огромную вывеску стоящего перед нами здания, у которого я околачивалась уже битый час.

– Да вот, решила прогуляться…

– Прогуляться? – он завертел головой. – Вокруг центрального полицейского управления?

Судорожно соображая я поняла, что тут и вправду не было нихрена кроме служебной парковки, полиции и высившихся чуть поодаль жилых домов.

Шанс оправдаться мне подарил молоденький парень в чёрной форме.

– Лёх! Давай реще! – крикнул он в нашу сторону, облокотившись на машину, стоящую в метрах тридцати от нас.

– Подожди… – шикнул Масик мне.

А у него что за дела с копами?..

Я без стеснения пялилась на быстрое рукопожатие мужчин и по глазам резанула оранжевая полоска. Так вот кто у нас распространяет! Тут изъял, там продал, как удобно устроились…

Лёха уже двигался обратно ко мне, а мы со служителем закона как-то недоверчиво впились глазами друг в друга. Маленькая мразь!

– Ты чё, подсел?.. – еле вернула я внимание.

– На работе нервяк, забей.

– Лёх, ты же знаешь…

– Ты давай не учи меня! – и чуть подумав добавил. – Услуга за услугу.

Я поняла, о чём он. Меня Машке с этими таблетками не сдал и теперь требует ответного молчания. Но я отлично помню пакет упаковок, что они тогда притащили ко мне в дом, мне бы такого запаса хватило на года три! Куда они его дели?! И стоит это более чем… Накопления на машину прекратились?

– Если ты снаркоманишься, будь уверен, Машки рядом с тобой не будет. Я лично увезу её куда подальше. А когда ноги откажут, будешь в зубах свою утку до унитаза таскать.

Масик закатил глаза.

– Ничего смешного. А если Нелли узнает, что Маша жрёт это с тобой за компанию, ты сядешь быстрее, чем успеешь подписать бумаги на развод.

Неля, конечно, не адвокат, и тем более не прокурор, но грамотно составленное заявление и её деловой вид просто не оставят копам шанса. Заявление от неё они примут, и пусть только попробуют слить, она дойдёт до администрации и прокуратуры, и никто из нас в этом не сомневался. Поэтому Масик сейчас нервно переминался с ноги на ногу, будто замёрз.

– Не волнуйся, Машке я никогда не дам больше половины таблетки в неделю.

– А сам?

– Я слезу! Говорю на работе завал…

Лёха работал начальником отдела логистики. Я понимаю, что работа нервная, особенно когда водитель возвращается с полным кузовом боя, но жрать по таблетке в день, а то и больше, прямая дорога если не на окраины, то в гроб. Вряд ли он жрёт их целиком, но глядя на его не здорово нервозный вид, явно закидывает по четверти в час. Для бодрого спокойствия.

– Лучше курить начни.

– Я слезу. Только закончится этот нервяк…

Если у отдела продаж нервотрёпка начиналась с началом отчетного периода и с ним же заканчивалась, то у логистики в это время начинался ад. Поставки возрастали многократно, потому что изголодавшиеся точки по взмаху волшебной палочки закрывают накопившиеся долги и пытаются затариться по максимуму до наступления новой авансовой ямы.

И судя по виду: наглаженные брюки и заправленная голубая рубашка, Масик собирается на работу.

– Сегодня в ночь?

– Сутки, сменщик заболел, чтоб он сдох! – харкнул Лёха на дорогу. – Ладно, мне пора. Найди себе местечко для прогулок поприятнее, – с презрением окинул он округу, и, махнув, зашагал к их синеющему вдалеке тарантасу.

– Если он сдохнет, тебе придётся поселиться на работе! – крикнула я вдогонку быстро удаляющейся широкой спине в коричневой замшевой куртке.

Теперь понятно, чего Машка так рвётся на «чаёк». Скучно стало. А с учётом, что Масик целыми днями жрёт эту дрянь, засыпает он, едва коснувшись головой подушки.

Я вернула взгляд на главный вход полицейского участка. Лёхин товарищ скрылся из виду. И если пару минут назад сомнения ещё были, то их окончательно сдуло. Чёртовой наркоте не место в нашем городе, не говоря уже об оружии.

Дождавшись, пока пыхтящая машина скроется за поворотом, я быстро зашагала к вращающимся стеклянным дверям.

Уже на входе наткнулась на пацана, что продал Лёхе таблетки. Я посмотрела на него с плохо скрытым призрением, но он вернул мне его в таком объеме, что мне невольно стало стыдно, ни пойми за что. Кого-то он мне напоминает… И сейчас кажется куда старше, чем мне виделось изначально. По сравнению с Лёхой многие мужики казались мальчиками. Проводив мою персону взглядом, он аж выпал из двери, уводящей в какое-то, видимо, дежурное помещение.

Малолетние идиоты в погонах меня пока не интересуют, так что я не оборачиваясь прошла по небольшому коридорчику, увешанному памятками и образцами заявлений, и уткнулась в застеклённую стойку дежурного.

– Здравствуйте, – отвлекла я его от какого-то журнала. – Мне нужен следователь по делу Арго.

– У вас какой-то вопрос? – удивлённо вылупился на меня мужик.

– Нет, у меня есть для него информация, которая может оказаться полезной.

Дежурный привстал, видимо, чтобы оценить мой внешний вид. Но к походу в участок я подготовилась, напялила чёрные брюки и серую водолазку, единственное что было не сильно официальное, но и не джинсы. И на сумасшедшую совсем не смахивала.

Мне дали пару бланков, требующих уточнить личную информацию. После чего попросили дождаться приглашения, которое, как я поняла, может поступить и через неделю.

– Присядьте, – указали мне на выставленные вдоль стены стулья.

Мужчина за стойкой набрал кого-то по телефону и вернулся к своему журналу, держа перед лицом мою анкету.

Я села и горделиво прижала к груди маленькую папку, в которую собрала все свои пометки с указанием времени «слежки» и дат отгрузок. А приятно, может надо было в училище идти, да тоже становиться на сторону закона? На этот раз официально.

Я не сдержанно хихикнула, чем сразу привлекла внимание дежурных. Прошёл час, прежде чем я услышала своё имя.

– Вера Сергеевна? – окликнул немногочисленных присутствующих появившийся в проходе мужчина в гражданском. Он подошёл к дежурному и принял листок.

Я хотела до последнего сохранять спокойствие, но вскочила как школьница, которой не терпелось похвастать выученным за ночь стихом.

– Пройдёмте, – любезно он провёл рукой, указывая на проход в глубь здания.

Собрав всю волю и стиснув зубы, я старалась вышагивать не менее борзо, чем сопровождавший меня мужчина. Я здесь по делу, и сейчас очень надеюсь, что этот высокий брюнет, что за бесконечные секунды уже три раза обернулся и одарил меня белоснежной улыбкой, не больше чем секретарь. Таким красавчикам не место в полиции… Хотя, мне как женщине пока не совершившей ничего противозаконного, его взгляд мог показаться до неприличия пронизывающе-сексуальным, а вот преступников явно бросало в дрожь от этого «добродушного» сканера.

Надо было платье надеть…

Он резко развернулся и контрастирующим мягким движением опустил большую ладонь на ручку двери, почти цепляя меня за кромку пальто.

– Проходите, располагайтесь, – указал он скользящим движением на вешалку и одинокий широкий стол у решётчатого окна, у которого стояли два стула.

Бумаги, что он держал, с мягким шорохом опустились на стол.

Никого в кабинете больше не было. И выглядел он, откровенно, пустовато. Ни ящиков с нагромождением документов, ни даже интернет центра на столе не было. Такое чувство, что какой-то сотрудник опустошил его в спешке, оставив только казённое имущество ввиде пары ручек и прочей канцелярии.

Следователь терпеливо ждал пока мои взмокшие руки устроят верхнюю одежду и, как нарочно, не прекращал улыбаться. Облокотившись на край стола, он сунул одну руку в карман брюк, а вторую упёр в папье-маше ввиде двуглавого орла.

– Не волнуйтесь вы так, я вас, – он помедлил, – не съем.

Я заняла стул, и как в прорубь нырнула, когда по кабинету разошлось ощутимое движение воздуха, от занявшего своё место следователя.