- Так значит, це-Цали повез Цалибу обе статуи, - Эддар задумчиво потер подбородок. - Послушай, почтенный, а не слышал ли ты ничего о тех людях, что нашли в Замке связанными, после красной ночи? Двух инопланетцах, если я не ошибаюсь, может, пилигримах? Якобы каратели их помиловали и не убили – они ведь не из бравиумов, только связали? Не слышал ли ты чего?

Шпион отрицательно покачал головой. О двух инопланетцах он ничего не слышал. Вложив монеты в трясущуюся от жадности руку, Эддар скрылся в толпе.

Значит, Тара жива.

Это главное.

Они решили, что она и есть их Ожившая Статуя, которая, согласно пророчеству, придет однажды, и совершит для мира Зиккурата немало благих дел...

Каких именно дел, Эддар не знал, не успел докопаться до первоисточников, но не сомневался, что кое-кто на этой планете прекрасно об этом осведомлен. Как не сомневался и в том, что эти благие дела могут прийтись ему не по вкусу.

Надо было срочно принимать меры. Хорошо, что удалось выйти на след Тары. Он будет не Эддар Рьи, если не настигнет караван с Истар до того, как он приблизится к городу-крепости Цала Исиды и не вызволит Тару из плена!

 - Не проще ли было примкнуть к этому каравану, кап? – на плечо Эддара опустилась тяжелая железная рука робота.

Эддар проводил взглядом скрывшегося в кустах варана, и вернулся к веренице верблюдов на горизонте.

- Может, и проще, - согласился он, и добавил после паузы, - Только заметил ли ты, какие взгляды они бросали на нас, и в особенности на тебя, уважаемый эн-имэ?

- То, что лица караванщиков не отмечены печатью добродетели, и мне бросилось в глаза, капитан.

Атлант сделал вид, что вздохнул.

Хотя это, конечно, полная чепуха.

Роботы не вздыхают.

Но в его компьютере была целая подборка классической художественной литературы – и Атлант обожал изучать новые книги, которые потом, к месту и не к месту, цитировал. Эддар мог бы поклясться, что любой человек, не будучи даже знакомым с бессмертными произведениями земных, вестерианских и сириусянских классиков, пообщавшись с роботом пару дней, неизбежно заговорит словами Ходжи Насреддина, Бегемота, Базарова, Дика Сэнда, Алеши Карамазова и даже малышки Червен. 

- Брось, Атлант. Они без зазрения совести напали бы на нас и продали в рабство.

- Ну, продать нас в рабство не так-то просто, кап.

- Согласен. Но проверять не намерен. Доберемся до следующего селения своим ходом – Олу вполне справится с ролью проводника, а там примкнем к другим караванщикам, может, к купцам.

Олу звали двенадцатилетнего загорелого мальчишку с щербатой улыбкой: пацан каким-то образом умудрился лишиться половинок двух зубов – сверху и снизу, как нарочно. Но ничуть не унывал, и приспособил получившееся отверстие для замечательных плевков в длину и даже по мишени – если какая бабочка или другая насекомая мелочь зазевается.

Потеряв связь со спутником, пришлось отметить частичную несостоятельность приборов, которые придут в готовность только после восстановления связи. Поэтому Эддар и взял с собой Олу, предложившего свои услуги проводника при переходе к следующему селению. Пацан имел и свой интерес: он возвращался к тетке, вырастившей его, домой, с небольшим заработком. И с ушедшим караваном не пожелал связываться по той же причине, что и Эддар. Олу опасался не только за заработанные гроши, но и за свободу. Как он сообщил Эддару и Атланту, он бы пошел по пустыне один, «и дошел бы, можете мне поверить!», но раз почтенным инопланетцам нужна его помощь, он поможет – всего лишь за каких-нибудь полтора медных гроша и еду в пути.

В доказательство, что он может быть полезным, Олу попытался подхватить с земли рюкзак, который нес Атлант, чтобы закинуть себе на спину, в знак «совсем уже взрослой силы». Но мальчишка не рассчитал, что корабельный экспедиционный робот – на то и робот, чтобы многую работу делать лучше человека, и свалился рядом с рюкзаком. Поднялся насупленный, вытер под носом, отчаянно стараясь не разреветься – надо же, так сходу опозориться перед богатыми инопланетцами!

Теперь, конечно, они его с собой не возьмут, придется добираться через пустыню самому и молить Богиню, чтобы охранила в пути от хищных зверей на четырех ногах, которые без зазрения совести заберут его жизнь, и на двух – которые не побрезгуют прихватить с таким трудом заработанные деньги, а может, и свободу.

Эддар же, вопреки ожиданиям Олу, рассмеялся, заявил, что он подходит, и сразу же выдал ему аванс – пять серебряных монет, пообещав, что остальные деньги он получит по приходу в селение. К слову, заработок Олу, который тот нес тетке, составлял три четверти серебряной монеты – на эти деньги семья из нескольких человек может прожить два месяца, не голодая.

Это все произошло до сегодняшнего утра, когда Левочка вышел на связь, - механику удалось запустить еще один спутник, совсем миниатюрный; чтобы засечь такой, надо точно знать его траекторию и еще постараться. Поэтому приборы, в том числе и голограммы-навигаторы, пришли в норму, и надобность в проводнике отпала. Однако Эддар, понятное дело, этого мальчишке не сказал, а наоборот, время от времени нагружал того важными поручениями, которые пацан бежал выполнять со всех ног – отрабатывал полученное вознаграждение. Вот и сейчас он умчался за лепешками – себе и Эддару, и сладкими оранжевыми шариками – только себе. А Эддар с Атлантом выходили на связь с Левочкой, и строили планы дальнейших действий.

То, что сегодня Левочке удалось выйти на связь, стало огромным облегчением для Эддара и Атланта. Кроме того, оказывается, ему удалось уже повидаться с Риммой и Демом, которые тоже направляются в Цал Исиды, правда, подойдут немного с другой стороны. Им пока не удалось найти Тару – и Эддар уже знал, почему – но все же успокаивало, что команда собирается вместе. Левочка сообщил ему координаты и позывные Риммы с Демом, которые, как оказалось, путешествуют вместе с Эстель.

Услышав о бывшей региональной жене, Эддар даже удивился, насколько равнодушно он воспринял это известие. Эддар оставался совершенно спокоен, вспоминая ее предательство, кражу ключа и последовавшее за этим нападение на Тритоне. Он по-прежнему уверен был в том, что то нападение подстроил Леднев, оказавшийся нанимателем его бывшей жены. И это вот безучастное спокойствие не шло ни в какое сравнение с его злостью на Тару. Когда, проснувшись утром, после той ночи – первой ночи на Персефоне, и их первой ночи, и не обнаружив ее рядом, он подумал, что Тара не хочет давать почву слухам и демонстрировать команде их отношения. И когда не обнаружил на месте электронного ключа – там, где его положил, он опять-таки даже не подумал на нее! Просто решил, что оставил ключ в сейфе… Лучше бы он оставил его в сейфе! Электронный ключ нашли одиноко лежащим у трапа, а вот девчонку найти не удалось… Эддар порой сам не знал, что сделает с Тарой, когда найдет ее!! Только бы найти. Найти живой.

Тем временем вернулся Олу, и, наскоро перекусив, и пополнив запасы еды, троица отправилась в путь.

Все-таки Атлант прав. Нужно присоединиться к каким-нибудь караванщикам. Иначе Тару не нагнать.

Ближе к вечеру, когда белое солнце скатилось к зениту, а красное пока держалось за фиолетовую небесную твердь, окрашивая серебристые барханы багровыми полосами, Атлант пристально всмотрелся в горизонт, помогая себе максимально настроить дальнее видение. Со стороны, куда так внимательно вглядывался робот, потянуло горячим воздухом.

- Что-то не нравится мне эта погода, кап…

Олу потянул курносым носом воздух и поддержал робота:

- Почтенный эн-имэ прав. Надвигается песчаная буря, - и мальчишка-проводник замолчал, чтобы его наниматели не подумали, что он испугался.

Эддар ободряюще потрепал его по голове.

- Песчаная буря – так песчаная буря. Звучит не так устрашающе, как может показаться на первый взгляд.