Это не было нежным, казалось, нас накрыл тайфун. Отрываясь от моего рта, он прикусил нижнюю губу, слегка потянул за собой, отклоняясь. Это движение вырвало из приоткрытого рта стон, он провел языком по верхней губе, вызывая дрожь, где-то глубоко во мне. Смял губы, попробовал на вкус меня языком. Не отрываясь, выдохнул, — сладкая, моя!

Его ладонь сбросила халат с плеча, прошлась подушечками пальцев вдоль шеи, за ухо и зарылась в волосы, растрепывая узел на затылке. Вторая, поглаживая и стискивая ягодицу, потянула халат вниз, и он оказался на полу.

Казалось, что мои соски опалило морозом. Они встали как столбики, упираясь в его рубашку. Он провел ладонью вдоль спины, вызывая волну мурашек. Вторая ладонь обхватила вторую ягодицу, удерживая мое тело в сладостной близости.

Я отвечала на его поцелуй, так как никогда до этого. Наши языки сплетались, лаская друг друга, мои пальцы запутались в пуговичках и тогда Грегори одним движением разорвал рубашку, оставаясь с голым торсом. Прикосновение сосков к его телу вызвало дрожь, его ладони оставили ягодицы и сжались на моих полушариях, оторвавшись от моих губ, он мягко провел большими пальцами, очерчивая верхнее полукружия. Мягко сжал горошинки сосков, перекатив между большими и указательными пальцами, вырвав рваный выдох.

Подхватил одной рукой и шагнул к кровати. Воспоминание о земле в чулках, благо от тапок я как-то избавилась, вогнало меня в краску. Грегори, не понимая моего смущения, обвел кончиком языка ушную раковину, прошептал — ты прекрасна, прикусил мочку, выдохнул на кожу шеи, проложил дорожку поцелуев вдоль ключицы к груди. Я плыла в каком-то сладком мареве, каждое прикосновение мужчины отдавалось внизу сладкой истомой. Наступив одной ногой на другую, придавила чулок с землей и попыталась выбраться как змея из кожи. Мои танцы вырвали стон и у моего партнера. Оторвавшись от него, расстегнула его штаны и продолжая пританцовывать потянула вниз. Меня мягко опустили на кровать, накрыв сверху безумно приятным жаром каменного тела. Его поцелуи становились похожи на укусы и подсасывания, вызывая разряды по всему телу. Вот его колено раздвинуло мои ноги, и он погладил меня через трусики. Я приподняла таз, требуя усилить ласку, его рот накрыл мой, казалось, что он хочет выпить меня, вбирая податливость губ, всасывая, массажируя вибрирующим языком. Я сама распахнула ноги шире, приподнимая таз выше, почувствовала жар его органа, прячущегося за бельем. Вздрогнул и качнулся навстречу мне ощутимо толкнувшись, и в ответ на это движение, Грегори зарычал в меня.

Мне показалось, что он отросшими когтями разрезал на нас обоих нижнее белье. Я была мокрой и скользкой, внизу все пульсировало и требовало наполнения. Упираясь на согнутую руку и ногу, Грегори навис надо мной, замер на секунду. Не в силах выносить промедление, я простонала, — хочу тебя! Сейчас, — и сделала движение тазом навстречу ему.

Он чуть надавил, раздвигая и наполняя, поймал облегчение, слетевшее с губ, углубил поцелуй, вторгаясь языком внутрь и одновременно толчком до конца внизу.

Секундная боль расцветила темноту под прикрытыми ресницами мириадами звезд, вызвав запоздалую мысль о невероятности невинности. То, что он замер, давая мне возможность привыкнуть к размеру внутри наполнило теплотой, и добавило еще градус в разгорающееся пламя. Но что-то внутри меня требовало этих движений, и я двинулась навстречу, еще глубже насаживаясь, и он ответил.

Это был танец навстречу друг другу. Сладостное замирание в высшей точке, мышцы внутри меня сжимались, как бы целуя, вызывая рык, и обратный ход. Все убыстряющееся движение, сжатия внутри становятся чаще и сильнее, обхватывая плотнее, вызывают прокатывающуюся по телу дрожь волна за волной. Жар накрывает от пальцев ног до макушки. Ладони на ягодицах Грегори, притягивают задавая темп, жар наполняет до краев, пульсация внутри становится безумной, и я взрываюсь миллионами солнц, чтобы через секунду, ощутить, как Грегори изливается толчками внутри меня. Он опускается, слегка придавливая меня своим телом, я ловлю затихающие пульсации внутри и мягкие губы на шее. Уплывая в дрему, ощущаю, что как будто проваливаюсь сквозь бублик на белоснежный песок к теплому океану. Последняя мысль — наверное я уже сплю и действительно засыпаю.

Возвращение из мира грез было медленным и приятным. Удивительно, отметила про себя жар тела рядом, вот и оно тоже вздрогнуло и сжала полушарие груди и втянуто мой запах пощекотав выдохом. Мой запах телу понравился, об этом сообщила увеличивающаяся в размерах часть этого тела. О, я не смогла сдержать томное мур-р-р, попытавшись отлепиться от каменного торса. Я была не против второго раунда, но на задворках сознания какая-то мысль пыталась привлечь мое внимание. Откуда здесь шум моря, мелькнуло в голове, я что все еще сплю? Наверное, эта же мысль пришла в голову и моему партнеру, потому что одновременно мы распахнули глаза и уставились на окружающий нас пейзаж. Белоснежный мельчайший песок, пальма, подпирающая небо, и накатывающий прибой у наших ног. Мы уставились друг на друга, пытаясь сформулировать вопрос, я утонула в его глазах, видя свое отражение как в зеркале. Неожиданно Грегори толкнул таз вперед, он так и не покидал меня, когда нас расплющило от пережитого. Его губы снова накрыли мои, сознание сорвалось в предвкушение эйфории, и в последний момент мысль о песке под спиной, заставила извернуться, перекатившись через мага. Мы потные, песок будет хуже наждачки.

В следующую секунду он сдернул мою тушку с себя, поднялся и подхватив меня на руки пошел в море. Оно было божественным, смыло разочарование по поводу прерванного занятия, смыло усталость, песок, вернуло легкость и настроило на философский лад. Мой мужчина плавал рядом, далеко не отпуская от себя, оглаживал своими ладошками со всех сторон, терся и я тоже в ответ не отставала заигрывая. В какой-то момент даже здравая мысль о не гигиеничности занятия сексом в море не остановила мое тело. Обхватит его одной ногой заскользила прижатая вдоль накачанного торса, чтобы упереться в стоящее орудие. Вцепившись ладонями в плечи и глядя в его глаза, скользнула насаживаясь, не в силах терпеть предвкушение. Тело было легче и позволяло не тратить силы, удерживало и подпихивало друг к другу, движения были восхитительно танцующими, но в какой-то момент, ощутила, что Грегори поддерживая меня под ягодицы и не выходя из меня, несет меня из воды на берег.

— Зачем, — зашипела, стараясь дотянуться до его уха. — укушу.

— Не хочу уронить тебя, — мне кажется или его голос вызывает во мне цунами, которое несется от мозга в район солнечного сплетения. И вдруг я внутренним зрением вижу это энергетическое цунами, несущееся внутри, преобразующее и перестраивающее внутреннюю структуру. Запоздало накрывает испуг, он что еще и мозг мне трахает?

Потому что он, не останавливаясь рассказывает, какая я сладкая, горячая и упругая во всех местах куда он может дотянуться, войти и почувствовать. На его слова новая волна катиться вниз по телу, заставляя обхватывать его мышцами отпуская и вновь обхватывая в желании не отпускать. Застыв у границы растительности, мужчина просчитывает варианты безопасного продолжения этого сладкого занятия, мне кажется, или он проецирует в мой мозг варианты позиций, предлагая мне выбор. Вот из предложенных вариантов отзывается особенно тесным сжатием его подрагивающего орудия. Моя — выдыхает он в мои губы, прикусывая до крови нижнюю и тут же зализывая. Возбуждение сминает остатки разума, требует довести это все до кульминации и неожиданно мозг отмечает, как зрачки Грегори вытягиваются в вертикаль, и та полыхает красным. Разворачивая меня возле ствола пальмы для того, чтобы я уперлась в нее руками, он пристраивается сзади. Я стону, желая быстрее ощутить наполненность. Оттопыриваю попку в стремлении быть ближе к сосредоточению удовольствия. И он не заставляет просить больше. Скользит, раздвигая складочки, придерживая за талию, входит медленно, но до конца, замирает в высшей точке, выходит и снова скользит внутрь. Каждое движение как маяк, который направляет волны, катящиеся от головы. Они встречаются, сталкиваясь и разбиваясь, зажигая неведомые искры. Оглядываюсь, ощущая пустоту без его поцелуев, он дотягивается до рта, и его поцелуй захватнический и утверждающий. Одна из ладоней раздвигает внизу и накрывает пульсирующую точку. Сладкое прикосновение пронзает последним аккордом складывая все вектора в одну точку. Оргазм накрывает, разрывая и растаскивая «Я» в окружающее пространство. Одновременно я вижу огненную пульсацию внутри себя, переливающееся искрами физическое тело, весь остров, на который приходит осознание забросила нас я, и мужчину сзади меня, который делает последний толчок и за его спиной распахиваются призрачные ледяные крылья. И я снова отключаюсь, в последний момент понимая, что упираюсь в подоконник в комнате Академии.