— Стой! — кричу я, пытаясь бороться с его напором. — Я должна знать!

Принц резко останавливается напротив очередной комнаты с прозрачной дверью, сквозь которую на нас бросает свои недоуменные взгляды один из заключенных. Адриан крепче сжимает мою ладонь, его брови сердито встречаются на переносице, а уверенный взгляд направлен строго мне в глаза.

— Неужели ты не понимаешь, что он готов говорить что угодно, лишь бы ты продолжала до трясучки бояться его? Он тобою играет и манипулирует, а ты все это глотаешь и требуешь добавки.

— Какого черты ты тогда привез меня сюда?! — гневно бросаю я, недоуменно глядя на него.

Адриан продолжает тащить меня вперед и вот мы уже минуем коридор с комнатами заключенных и приближаемся к КПП. Всю дорогу до ворот парень упорно молчит, крепко сжимая мою ладонь так, что спустя время она начинает замерзать и неметь от недостатка притока крови. Когда мы усаживаемся в автомобиль, он поворачивает ключ зажигания и продолжает упорно молчать, избегая моего взгляда. Некоторое время мы молча едем по городу, пока меня не охватывает очередная истерика, поэтому, когда я начинаю нервно смеяться, он направляет мимолетный взгляд в мою сторону с немым вопросом на лице.

— Он даже не выключил телевизор, когда увидел меня на пороге своей комнаты. Как будто я прихожу к нему каждые выходные, — хихикая произношу я, ощущая, как слезы постепенно настилают глаза. — Я не увидела в его глазах никакого раскаяния и чувства вины.

— Я не совсем согласен с королем по поводу гуманности тюрем, — не отрываясь от дороги, признается Адриан, крепко удерживая руль. — Таких людей тюрьмы не меняют.

— Ты прав, он не изменился, но он говорил чистейшую правду по поводу моей матери, и я просто обязана узнать…

— Думаю, ты еще не готова, — твердо сообщает он, перебивая меня.

— Что значит?!… — недоуменно произношу я, когда осознаю, что мы паркуемся возле национального госпиталя.

Как только автомобиль останавливается, я выбегаю на парковку, быстрым шагом направляясь в сторону главного входа с высокой громогласной табличкой «Rigshospitalet», но твердая хватка Адриана практически мгновенно останавливает мой ход.

— Не так быстро, — произносит он, глубже натягивая черную бейсболку мне на глаза, одновременно надевая на себя черные квадратные очки. — А вот теперь можно идти.

Быстрым шагом мы заходим в главный корпус больницы, где нас встречает миловидная девушка примерно моего возраста, дружелюбно задавая нам вопрос. Адриан коротко отвечает ей, на что она подробно рассказывает, как нам пройти в нужный корпус.

Пару минут, минуя длинные коридоры различных корпусов, мы проходим через широкие двери с надписью «отделение онкологии», и на секунду у меня замирает сердце. Следуя рекомендациям девушки, мы спускаемся во внутренний двор больницы, предназначенный для пациентов онкологического и кардиологического отделений. Как только я ступаю на очищенный зеленый газон, глаза за считанные секунды находят маму, а тело само бросается ей навстречу, но едва ли у меня получается сделать и пары шагов, как снова и снова его руки резко останавливают мой порыв.

— Что опять?! — с раздражением бросаю я, глядя ему в глаза.

— Ты не замечаешь, что она не одна? — спрашивает Адриан, кивая в ее сторону.

И вправду, я настолько хочу увидеть маму, что не замечаю остальных людей вокруг. Она мило беседует со старушкой, которая опирается на оборудованные ходунки, и по различию в их одежде я делаю вывод, что они из разных отделений. Но в глаза бросается лишь одно — мама сбросила очень много веса. Очень непривычно видеть ее такой исхудавшей с тонкими торчащими скулами и с платком на голове, прикрывающим остатки волос, но ведь все это неважно, если она победит своего недуга?!..

— Ну, да, с какой-то женщиной…

— Это не просто какая-то женщина, — настойчиво сообщает он, глядя в их сторону. — Это моя бабушка.

— Что?! — недоуменно протягиваю я, пытаясь четче рассмотреть в старушке королеву-мать. — Она… очень изменилась. То есть, почему моя мама разговаривает с ней?

— Скорее наоборот, почему королева разговаривает с твоей матерью, — задумчиво произносит он, сощуривая веки.

И как только до меня доходит, что их разговор может быть как-то связан с прошлым отбором, в котором могла участвовать моя мама — их третьим собеседником становится тот, кого я меньше всего ожидаю увидеть прямо сейчас. К женщинам подходит Кристиан, любезно помогая своей бабушке присесть на ближайшую скамейку, и я всем своим нутром ощущаю болезненный укол в сердце.

Прямо сейчас я наблюдаю за двумя дорогими мне людьми, но не имею малейшей возможности подойти к ним, обнять, высказать все, что сейчас чувствую и что накопилось за все это время на душе.

— Черт, и этот тут нарисовался, — сквозь зубы процеживает Адриан, наблюдая за кузеном. Спустя мгновение он бросает мимолётный взгляд в мою сторону. — Даже не думай бежать к нему.

— И что ты мне сделаешь? — с издевкой спрашиваю я, хмуро глядя на парня.

Его брови сердито встречаются на переносице, а взгляд, в котором блуждают опасные, яростные искорки — скользит по моему лицу.

— Уничтожу, — раздается его гневный голос над моим ухом.

Я перевожу взгляд на людей и наблюдаю, как Кристиан тут же берет телефон, отвечая на звонок. Через мгновение его изучающий взгляд начинает обводить весь внутренний двор в поисках чего-то определенного. Я перестаю дышать, ощущая мощный толчок назад со стороны Адриана и ноги уже несут меня по отделению онкологии.

Некоторое время мы бежим по больнице, чуть ли не сбивая медсестер и пациентов на своем пути, а отделения и корпуса сменяются один за другим. Адриан по-прежнему продолжает крепко удерживать мою руку, упорно утягивая меня вслед за ним, а я не понимаю почему я бегу от тех, с кем не хочу расставаться ни на секунду.

— Подожди, — запыхавшись, еле проговариваю я. — Почему мы бежим? Да стой ты!

Но он не слышит меня.

Когда мы выбегаем на парковку он быстрыми движениями рук открывает автомобиль и садится на водительское сиденье, а я продолжаю стоять возле внушительного внедорожника и через стекло пассажирского сиденья сверлю его гневным взглядом, параллельно борясь с отдышкой.

— Садись, живо! — гневно процеживает он сквозь зубы.

— Обещай, что расскажешь мне правду про маму, — кричу я, пользуясь моментом.

— Если ты сейчас не сядешь, меня повяжут, а тебя возьмут как соучастника. Ты понимаешь?! — яростно шипит он, изнутри открывая мне пассажирскую дверь. — Ему доложили о том, что видели нас здесь, а это значит…

— Ты похитил меня, мне нечего бояться, — спокойно произношу я, наблюдая, как последние нервы парня натягиваются как струны на гитаре.

Некоторое время он нервно оглядывает парковку на наличие людей в форме и кидает последний сердитый взгляд в мою сторону. А я понимаю, что терять мне нечего и прямо сейчас я могу сбежать от него к Кристиану и бежать он за мной не станет, слишком опасно, но как только я слышу его слова — меня передергивает.

— Ты все еще думаешь, что он любит тебя? — с ухмылкой проговаривает он, руками облокачиваясь об руль. — Ты разве не помнишь его взгляд, когда он увидел наш поцелуй? Нет?! А то, что он всю жизнь скрывал от тебя тот факт, что является наследником короны тебя не смутил?! А предложение Селене от просто так сделал? Он думал о тебе, когда принимал решение?! — настойчиво произносит Адриан, слегка прищуривая глаза. — Ты все еще хочешь к нему бежать?

Мои губы дрожат, и я изо всех сил держусь, чтобы не врезать ему, пока он продолжает бить по больному, совершенно четко осознавая, что виновник слива нашего поцелуя в парке сидит прямо передо мной.

— Заткнись…

— Если бы он так захотел вернуть тебя, то поднял бы на уши всю страну, и ты была бы уже рядом с ним, а не со мной, — спокойно говорит он, слегка понижая голос. — Я твой единственный друг, Элизабет.

Я крепко сжимаю зубы и мотаю головой, отказываясь верить его правдивым словам.