Все это время я сражался с самим собой. Меня рвало на части, я до безумия хотел овладеть ею, не только в сексуальном плане. Я хотел овладеть ее мыслями, эмоциями, чувствами. Чертовски эгоистично. Но в то же время я понимал, насколько я глуп, мечтая о таком подарке судьбы. Осознание того, что я буду владеть всем, кроме нее — убивало меня, разбивало на мелкие осколки снова и снова, периодически отрезвляя, приводя в чувство.

Я понимаю, что не могу предать свою страну, свой народ, который жаждет увидеть меня спустя двадцать три года после моего рождения. И что я им скажу? Здравствуйте, я ваш будущий монарх, вы так долго хотели меня увидеть, но прямо сейчас я отрекаюсь от престола?! Тем более сейчас, когда с каждым днем повстанцы наносят новые удары и после моего заявления об отречении они воспользуются моментом и монархии наступит конец. Конец всему, что строилось и хранилось веками, конец нашей государственности в целом.

Я знаю, что она будет думать. Что я променял ее на корону и будет чертовски права… Но я не могу иначе и уже почти свыкся с мыслью, что остаток своей жизни проживу без нее.

Изабель, я был готов жениться на ней, представляя, как она в великолепном пышном белом платье и счастливой улыбкой на лице идет к алтарю, а я в это время не чувствую землю под ногами, ощущая, как счастье плавно разливается по всему телу. Я был готов отдать ей весь мир и маленькую Данию, а она даже не знает моего настоящего имени…

Я знаю, что после моего решающего дня рождения она больше не заговорит со мной, будет избегать встречи, выкидывать подарки и меня из своей жизни. Но я удерживаюсь за последнюю ниточку надежды, я продолжаю верить, будучи увидев портфолио кандидатки, которую родители выбрали мне в жены…

Белла, я повторяю ошибки отца, ведь он выбрал корону, лишившись при этом Сабины. И я чертовски опасаюсь того, что Эли останется всего лишь мечтой для меня до конца жизни…».

За дверью раздается какой-то отдаленный всплеск, за ним следует обеспокоенные крики и голоса людей, вперемешку с бесконечными шагами, но я полностью растворяюсь в тексте, вчитываясь в каждое слово, в каждую ровную букву, так старательно выведенную Кристианом и причинившую ему не мало боли. Вновь и вновь перечитывая строки, пытаюсь остановить истерику, вырывающуюся из груди, совсем не замечая, как в комнате помимо меня оказывается кто-то еще.

Я не успеваю ничего сообразить и тут же ощущаю, как кто-то холодными руками грубо стискивает мне плечо, прикладывая к губам и носу тряпку, издающую мерзкие зловонии. От неожиданности я пытаюсь закричать, резко подрываясь с места, но человек лишь крепче прижимает ткань к моему лицу, а я глубже вдыхаю ее содержимое.

Сердце совершает тройное сальто назад и мгновенно падает в пятки, когда я осознаю, что со мной происходит. Раньше, когда по вечерам я смотрела боевики, сидя на диване вместе с мамой, я никогда не представляла себя на месте жертвы. Я никогда не задумывалась о том, что чувствует человек в последние минуты своей жизни, какие мимолетные мысли проносятся в этот момент в его голове и осознает ли он, что то, что сейчас видят его глаза — последнее, что он видит. И единственное, о чем я думаю в этот момент — животный страх, который всепоглощающе разливается по всему телу.

Спустя несколько секунд мир перед глазами постепенно пошатывается и меркнет. Мышцы тела со временем перестают подчиняться, и я падаю в руки своего убийцы, когда сознание охватывает беспощадная тьма.

Rigshospitalet — национальный госпиталь, несколько часов спустя

В обеспокоенных чувствах Кэтрин спускается на зеленую лужайку с отделения онкологии, заворачиваясь в легкую кофту. Уже который день ее мучает вопрос, что происходит с ее дочерью, почему она не вышла на связь на прошлой неделе и что случилось несколько дней назад в Амалиенборге.

Прежде чем выйти на улицу, женщина аккуратно поправляет платок, прикрывающий остатки каштановых волос на голове, и прямиком направляется на зеленую лужайку, где ежедневно дышат воздухом ходячие пациенты с онкологического и соседнего кардиологического отделений. Быстрым шагом она проходит мимо нескольких больных в знакомых белоснежных сорочках в желтый горошек, плотнее закутываясь в кофту от пронзительного ветра.

— Кэтрин? — раздается неожиданный голос старушки позади нее.

Женщина оборачивается назад, продолжая сохранять недоумение на лице. Ее взгляд ловит старушка в сорочке кардиологического отделения, всем своим весом опирающаяся на специально оборудованные ходунки. В лице, покрытым возрастными морщинами, Кэтрин улавливает знакомый строгий взгляд голубых глаз, а худощавое тело продолжает сохранять ту непоколебимую стойкость даже на ходунках, которую она заметила еще двадцать с лишним лет назад.

— Ваше Величество, — Кэтрин растерянно склоняется в неуверенном книксене, мысленно осознавая, что не делала его уже большое количество времени. — Простите, не знала, что вы здесь находитесь.

Последние пять лет королева Луиза по состоянию здоровья не показывается на публике, опасаясь выглядеть в глазах подданных обессиленной калекой. Желание королевы остаться в памяти народа мудрой, справедливой и молодой женщиной, всегда строго держащей осанку и одетой с иголочки — закон для королевской семьи.

— К сожалению, я нахожусь здесь уже не первый месяц и только недавно мне разрешили выходить на улицу самостоятельно, но под чутким присмотром персонала, — сообщает она с мягкой улыбкой на лице, кивая в сторону молодой девушки в белом халате, идущей прямо за ней. — Второй инфаркт штука не из приятных, которая оставляет за собой немало последствий, особенно в моем возрасте. Но ты же знаешь, что я не люблю говорить о своих болячках, лучше расскажи о себе. Время тебя практически не изменило, надо сказать, года тебе к лицу. Как изменилась твоя жизнь после отбора, вышла ли замуж, есть ли дети?

Кэтрин растерянно вздыхает, продолжая нервно теребить костяшки пальцев, пока в ее сознании проносятся тысячи воспоминаний. Она не знает, как реагировать на такую неожиданную встречу, ведь еще более двадцати лет назад она была уверена, что эта встреча больше не состоится.

Правда однажды, когда она узнала, что маленький Чарли, с которым все свое детство была неразлучна ее дочь — кронпринц и главный холостяк страны, подобная мысль о возможной повторной встрече с его семьей повергла ее в шок. В тот момент окончательный паззл в ее голове наконец сошелся, и она осознала, кого же все эти годы напоминал ей Чарли. На его лице собрались все лучшие черты ее тогдашней соперницы — Матильды — одной из участниц предыдущего отбора.

— Благодарю. Нет, я не вышла замуж, — сообщает она с растерянной улыбкой на лице. — Но практически двадцать лет назад я родила прекрасную дочь — Элизабет.

— Поразительно, как такая замечательная женщина как ты ни разу не была замужем. Ну, ничего, у тебя еще все впереди, — искренне улыбается Луиза и перед глазами Кэтрин моментально проносятся приятные воспоминания об их теплых отношениях на отборе. — Элизабет говоришь? А не та ли это девочка, с которой дружит мой внук на протяжении нескольких лет? Пару недель назад он как-то обмолвился, что она прошла отбор.

— К сожалению, это правда, — коротко кивает Кэтрин, и улыбка мигом сползает с ее лица.

— Почему же? — удивляется королева-мать, искренне не понимая эмоции женщины. — Мне показалось, что Кристиан обрадовался появлению твоей дочери.

— К моему сожалению, потому как я не хочу, чтобы ей разбили сердце, — искренне сообщает женщина, поджимая губы.

— О, милая, не переживай по этому поводу. Мой дорогой внук очень осторожен в подобных вопросах, — с радостной улыбкой отмахивается Луиза. — А знаешь, во всяком случае, я рада, что твоя дочь составила ему хорошую компанию в детстве и думаю, что их встреча совершенна не случайна.

— Бабушка! — раздается голос молодого человека поблизости. — Не знал, что тебе разрешили выходить на улицу.