Мы засыпаем на моей кровати лишь под утро, вдоволь наговорившись обо всем, что нас волнует и о том, что мы скрывали друг от друга. Лишь сегодня я смогла по-настоящему вдохнуть полной грудью, когда Марта узнала о моем знакомстве с Чаком Кристианом, а Грета и Ника с этого момента больше не скрывают, что осведомлены о мельчайших подробностях моей прошлой жизни.

***

Утро начинается с того, что мы поздно просыпаемся и с ужасом осознаем, что до выхода из дворца нам остается чуть больше получаса. Девочки со скоростью света разбегаются по своим комнатам, а я отправляюсь приводить себя в порядок после сна. Бросая в чемодан по минимуму вещей, я переодеваюсь в повседневное платье участницы, беру из шкафа соломенную шляпку и плотно закрываю чемодан на молнию.

— Доброе утро, — раздается неуверенный голос Мии. — Нам уже пора выходить.

Я коротко киваю, аккуратно надеваю шляпку и с чемоданом на колесиках покидаю комнату, уходя вслед за горничной. Пару раз она предлагает повезти мой чемодан, но я наотрез отказываюсь, хоть и понимаю, что это ее работа, но меня никак не покидает мысль о том, увижу ли я потом свой чемодан, если доверю его ей? Девушка кидает в мою сторону неоднозначные взгляды, без надобности нервно приглаживая свое черное платье горничной без белого передника.

На крыльце я встречаю Нику, Марту, Селену и Грету со своими горничными, кучей сумок с чемоданами и визажистами, удерживающими в руках кейсы с бесконечными баночками декоративной косметики. Среди них я замечаю Монику, активно машущую в мою сторону с довольной улыбкой на лице, и машу ей в ответ.

— Какого черта Амели опаздывает? — нервно бросает Селена и перешагивает с ноги на ногу, оглядывая дворец. — Я не собираюсь опоздать на бал из-за нее.

— Кто-нибудь знает, где наши платья, в которых мы будем на балу? — с волнением спрашивает Марта.

— Тебе сейчас интересно только это? — с ухмылкой спрашивает Грета.

Мы с Никой переглядываемся, пожимая плечами, и я замечаю на себе прищуренный взгляд Селены. Я смотрю на ее левую руку, на которой продолжает красоваться помолвочное кольцо. В памяти отрывками всплывают неприятные воспоминания о вчерашнем дне и к горлу невольно подступает тошнота.

— Не беспокойтесь, мадемуазель, — спокойным голосом проговаривает горничная Ники с каштановыми волосами, закрепленными белоснежной лентой. — Госпожа Каролайн сказала, что вместе с ней поедет модельер с вашими нарядами.

Марта удовлетворенно кивает, плотно поджимая губы и вдалеке я улавливаю приближающуюся колонну черных автомобилей комфорт класса, похожих друг на друга как две капли воды.

— Мы успели! — восклицает Амели, приближаясь к нам с цокотом каблуков и ее горничная приветствует наших горничных коротким кивком.

— Ну, неужели! — бросает Ника. — Я уже думала, что мы поедем без тебя.

К нам подъезжает первый автомобиль и из него выходит молодой мужчина в опрятном костюме, предлагая руку Селене, после забирая ее чемодан. Когда он открывает ей переднюю дверь горничная и визажист усаживаются следом за ней. Следующая машина подъезжает сразу же как только трогается автомобиль Расмуссен. Мужчина в аналогичном костюме протягивает руку Амели, забирая ее вещи в багажник авто. Некоторое время мы с Мией наблюдаем, как Ника усаживается в свой автомобиль и наконец, подъезжает следующее авто, чтобы забрать меня, Монику и Мию, следом за нами едет Грета со своими помощницами. Выезжая с территории Фреденсборга я оглядываюсь назад и замечаю еще один автомобиль, в который усаживаются госпожа Оберг и экстравагантный мужчина средних лет в голубом пиджачке, стало быть, наш модельер. Пара лакеев аккуратно загружают в салон несколько черных чехлов с одеждой, вместе с миниатюрными чемоданчиками в багажник автомобиля.

По дороге в Амалиенборг Моника задает мне пару вопросов по поводу моего вечернего образа и все остальное время мы молча едем по городу. Я жадно рассматриваю пейзажи дождливого Копенгагена, с удивлением обнаруживая, что мне не хватает простых прогулок по знакомым улицам.

Дорога до главного дворца города занимает чуть больше получаса и вот мы уже выходим из автомобилей на центральную площадь страны, рассматривая возвышающуюся конную статую короля Фредерика V на огромном пьедестале в самом центре площади. На самом деле, Амалиенборг является неким архитектурным ансамблем, состоящим из четырех отдельно стоящих дворцов, которые построены в стиле рококо и практически не отличаются по фасаду. Все здания окружают восьмиугольную площадь, посередине которой стоит конная статуя Фредерика V в образе римского императора.

Я наблюдаю, как гвардейцы в повседневном темно-синем кителе и медвежьей шапке стоят на страже возле каждого караульного места, удерживая в руках привычные винтовки и сабли. На удивление, на площади Амалиенборг людно, я бы даже сказала чересчур людно для такого светского мероприятия. Похоже, организаторы не очень сильно позаботились о безопасности дворца и приглашенных гостей в целом, потому как прямо сейчас туристы и гости города свободно прогуливаются по площади и откровенно пялятся в нашу сторону. Кто-то с восхищением обсуждает наш внешний вид, фотографируя каждый шаг, а кто-то провожает презрительным взглядом до самого крыльца дворца.

— Смотри, это же Селена! — выкрикивает девчачий голос из толпы туристов. — Я болею за тебя, Селена!

— Ты лучшая! — подтверждает кто-то с другого конца.

Селена машет рукой всем без разбора, сверкая белоснежной улыбкой, пока мы идем в сторону крыльца, где нас уже ожидают здешние лакеи.

Я замечаю неприметную профессиональную камеру на штативе, направленную в нашу сторону, которой управляет мужчина в футболке федерального телеканала.

— Ника, сделай ее! — кричит девушка с близлежащего края.

— Ника! Ника! Ника! — скандируют несколько девочек-подростков.

— Не обращай внимания, Йоргенсен, у девочек просто нет вкуса, — надменно проговаривает Селена, нагло ухмыляясь девушке в лицо.

Ника ненавязчиво поправляет шляпку, гордо вздергивая подбородок, стараясь не обращать внимания на упреки Расмуссен.

Впереди нас ожидает внушительная толпа журналистов, готовых в любой момент наброситься со своими микрофонами и начать задавать едкие вопросы. Селена умело позирует всем камерам, посылая им воздушные поцелуи, пока все остальные участницы пытаются достойно пройти мимо, выпрямляя спину и втягивая живот, слегка приподнимая подбородок вверх. Все как по учебнику «Как стать принцессой, если твой отец не король».

— Скажите, правда ли, что на бал отправили будущих финалисток?

— Не боитесь ли вы повстанцев, которые напрямую угрожают сорвать отбор?

— Действительно ли на отборе были драки?

Вопросы от журналистов сыпятся один за другим, продолжая оставаться без ответов. Мужчины и женщины с огромными микрофонами следуют за нами с надеждой, что хоть на один вопрос мы соизволим ответить. Я удерживаю взгляд прямо перед собой и на глаза мне попадается мутный парень, он внимательно, с легким прищуром устремляет взор прямо на меня. На нем красуется футболка неизвестного мне телеканала, в руках напрочь отсутствует микрофон, а под нижней губой на подбородке сверкает неприятная родинка с неровными краями, выступающая над кожей. Я иду в числе последних и когда прохожу мимо него, то улавливаю вопрос, после которого по всему телу пробегают мурашки, а мочки ушей начинают неприятно полыхать.

— Ну и как целуются принцы?

Против воли я удивленно оглядываюсь, прекрасно осознавая, что вопрос адресован в мою сторону. Он произносит его не так громко, как это делают остальные журналисты, но все же я делаю вывод, что это очередная дешевая провокация, с помощью которой они хотят застать участниц врасплох, сооружая из этого большую сенсацию, достойную первых страниц всех газет, журналов и новостных лент. И стоит признать, я практически попалась на его удочку и мне не стоило так резко разворачиваться в его сторону.

Или я чего-то не знаю?..