— Завтра, — тут же отвечает он, делая небольшую паузу. — Завтра все закончится. Обещаю, — он убедительно кивает, а в его глазах читается умиротворенное спокойствие и непоколебимая стальная решимость. Пару секунд и его мертвая хватка ослабевает. — А сейчас тебе пора отдохнуть.

Я устало выдыхаю, и Адриан аккуратно ведет меня в темную комнату, усаживая на небольшую кровать. Не включая свет, он молча разворачивается, и пару секунд я наблюдаю его затылок. Он уже практически выходит из комнаты, но мой взволнованный голос заставляет его замереть на месте.

— Стой! — неожиданно вырывается из моей груди. — Не уходи.

Парень разворачивается ко мне с недоуменным выражением лица и несколько секунд колеблется, прежде чем сделать шаг. На мгновение он оглядывается на ребят, продолжающих что-то обсуждать за кухонным столом, и я уже начинаю думать, что он проигнорирует мою просьбу, но какая-то неведомая сила разворачивает его в мою сторону. Он усаживается на пол, спиной облокачиваясь на кровать, на которой я продолжаю сидеть все это время, сгибает одну ногу в коленях и кладет на нее руку. Я подсаживаюсь к нему на пол, подгибая колени, обнимаю их руками и с этого момента наши плечи плотно соприкасаются друг с другом.

— Что-то хочешь обсудить? — тихо произносит он низким голосом.

Его глаза отстраненно наблюдают за пейзажем за окном, а уличные фонари тускло освещают лицо, лишенное каких-либо эмоций. Я не отвечаю уже прилично долго, продолжая искоса разглядывать его профиль с едва заметной татуировкой перевернутого креста на шее, пока он не поворачивает голову в мою сторону, и мы не сталкиваемся взглядами. Он подавляет смешок, расплываясь в привычной полуулыбке, и я тут же отвожу взгляд в сторону окна.

— У меня много вопросов, — предупреждаю я, крепче обнимая колени. — Я переживаю за Грету. Мия сказала, что она не в Амалиенборге.

— За свою беременную подружку? — тут же отзывается парень, подавляя забавный смешок. — Насколько мне известно, она находится в больнице под личным контролем Кристиана.

— Значит она все еще участница отбора? — удивленно произношу я, искоса поглядывая на него.

— Как и ты, — Адриан отвечает на мой взгляд, вынужденно улыбаясь.

Мои брови хмуро встречаются на переносице, и я медленно машу головой, отказываясь от его слов.

— Мне больше незачем там участвовать, — тихо произношу я, нервно теребя пальцы рук. — Тем более, после моей пропажи меня вряд ли возьмут обратно.

Адриан подавляет нервную усмешку.

— А как же твой идеальный принц? Все, прошла любовь?

Я откидываю голову назад, затылком опираясь об матрац кровати.

— Не язви, — бросаю в ответ я. — Я любила Чака как самого лучшего человека в мире, но то, что я чувствую к Кристиану… не знаю. Я запуталась.

— Кто бы сомневался, что ты его простишь за многолетнюю ложь, — ухмыляется парень, устремляя раздраженный взгляд на уличный фонарь.

— Эй, я еще никого не прощала! — я обиженно тычу его локтем в бок. — В конце концов, его тоже можно понять.

— Ну, да. Это ведь такая ма-а-аленькая ложь, — он подавляет смешок в ответ на мой локоть.

Я закатываю глаза и закусываю верхнюю губу, пытаясь бороться с улыбкой. Некоторое время мы молчим и эта тишина вовсе не похожа на неловкую паузу. Напротив, мы сидим плечом к плечу в абсолютной тишине, отдыхая от неловких вопросов, усмешек, моих истерик и криков. Но спустя некоторое время я, наконец, решаю прервать ее, задавая очередной вопрос.

— Что с Шарлоттой и Селеной?

Адриан отвечает не сразу, и я замечаю, что ему не особо хочется говорить на эту тему.

— Не думал, что ты будешь беспокоиться о Селене, — ухмыляется он, намереваясь сменить тему.

— Мне просто интересно, почему я здесь, а не с ними.

Парень громко выдыхает и всего на мгновение прикрывает глаза.

— Потому что твое похищение не входило в мои планы, — сообщает Адриан, направляя на меня изучающий взгляд. Наверное, ему интересно, какая реакция последует с моей стороны после его заявления.

— Что? — недоуменно спрашиваю я, оглядывая его лицо. — Ты серьезно сейчас?!

— Абсолютно, — подтверждает он, сохраняя легкую ухмылку на лице. Моя реакция явно забавляет его. — Первоначально мы планировали похищать только главную претендентку на победу в отборе и принцессу, намереваясь этим действием расшатать нервы короля, всем своим видом показывая, насколько мы можем подобраться ближе к дворцу. Но когда я увидел на отборе тебя, — он делает паузу, загадочно улыбаясь, — понял, что ты уязвимое место Кристиана и с твоим похищением он, наконец, зашевелится и обратит внимание на то, что происходит в стране из-за его отца.

— Неужели король настолько плохой человек? — недоумеваю я, аккуратно приземляя подбородок на колени.

Со стороны Адриана раздается вполне себе ожидаемая горькая усмешка.

— Подданные многого не знают о нем и не знали бы еще долгие годы, если бы не я, — тихо сообщает парень хриплым голосом. — А в истории страны его бы описали как «славный и мудрый правитель, жертвующий своим временем и здоровьем на благо народа»… — с отвращением произносит он. — А на самом деле… узурпатор, устраивающий косвенный геноцид народа. Он портит жизнь не только подданным, но и своей семье. Спроси меня, если бы у меня был выбор родиться в условно бедной, но полной семье с небольшим достатком, добиться всего самому, жить с абсолютной свободой выбора или же в королевской семье на всем готовом, но с самого первого дня жизни потерять родителей и долгие годы терпеть издевательства дяди, не имея возможность банально выбрать себе жену?!.. Спроси, что бы я выбрал?

Я смотрю, как его брови мгновенно взлетают вверх, вопросительно изгибаясь, и я понимаю, что мои комментарии здесь излишни. Он устало откидывает голову назад, затылком опираясь об матрац кровати и испускает раздраженный вздох.

— Завтра все изменится, вот увидишь, — с торжественной улыбкой на лице заявляет главный повстанец страны. — Ты запомнишь этот день на всю свою жизнь, обещаю.

После его слов по рукам пробегают неприятные мурашки то ли от волнения и предвкушения чего-то нового, так неожиданно посетивших мои мысли, то ли от беспокойства, страха и паники. Что они задумали на этот раз?

— У меня остается последний вопрос, касательно тебя, — спустя какое-то время произношу я.

Парень с интересом подается вперед, вопросительно изгибая одну бровь, но как только видит мое смущенное выражение лица — подавляет забавный смешок, расплываясь в широкой улыбке.

— Расслабься, у нас с тобой ничего не было, — тут же отвечает он, похлопывая меня по коленке. От его неожиданного прикосновения я затаиваю дыхание. — В ту ночь ты вырубилась практически сразу, я еле донес тебя до второго этажа. А я ведь предупреждал, что тебе нельзя столько пить на голодный желудок.

Моя грудь испускает облегченный вздох, и я смущенно прячу лицо в ладони, расплываясь в глупой улыбке.

— Я бы все равно не стерпел твоего нытья на следующий день, если бы мы переспали, — с твердой уверенностью в голосе заявляет он, и я направляю в его сторону возмущенный взгляд. — Да и спать с пьяной Элизабет Хансен не входило в мои планы.

— Что-о?! — сквозь улыбку протягиваю я. — Значит с трезвой ты планировал?

На мгновение он прикрывает веки с опьяненной улыбкой на лице.

— Нет, расслабься, — с забавной усмешкой на устах произносит он. — А может и да, напрягайся. Впрочем, ты все равно об этом никогда не узнаешь.

— Ты невыносим, — усмехаюсь я, разглядывая его профиль.

Он улыбается в ответ, опускает взгляд в пол и через несколько секунд его расслабленная улыбка медленно сползает с лица. Все это время я смотрю на него и понимаю, что должна ненавидеть его всей своей душой. Ненавидеть за то, что лишил меня свободы ради своих целей. Ненавидеть так, что ни видеть его, ни слышать о нем ничего не хотелось, чтобы любая случайно услышанная информация о нем вызывала рвотный рефлекс. Но вот мы сидим совсем рядом, плечом к плечу, как старые знакомые и тихо разговариваем обо всем.