Еще в купе я пересадил в карман стрекозу. Теперь я осторожно нащупал ее хрупкое тельце, постарался не сжимать ее – и выпустил ее перед тобой. Витражные крылья на мгновение заслонили от меня твои удивленные глаза. Любовно стрекоза спорхнула на твое плечо. Как от страха, ты вздохнула.
– Она ручная, – сказал я, – ты ее не бойся. Она будет слушаться тебя.
Крылья слабо зашевелились, как бы лаская твою щеку.
– Пожалуй, откажусь от сигарет. Вдруг она ненавидит дым?..
Тишина сближала нас, заворачивала нас, как в одеяло.
…Отчего-то на меня нашел странный, липкий страх. Чтобы сбросить его, я взял твою руку, ослабевшую. Ты не сопротивлялась мне. Страх мой не ушел. С новым биением в себе я стал играть твоими пальцами. Ни радости, ни боязни утраты я не знал в эту минуту. Страх казался мне потусторонним, будто я случайно осознал себя в беспорядочной Вселенной, свою неуместную логичность в алогичном мире, свою глупость – в глупом же существовании. И мне показалось, что раз – и я отпущу тебя, и останусь наедине в неестественном, неправильном «окне».
Ты сидела, чуть отбросив голову, глазами – к темноте окна. Чернота в твоих зрачках отвечала тьме за нашим шатким, легко разбиваемым убежищем.
– Алиса… – помню, сказал я.
Ты не ответила.
– Алиса… – повторил я.
– Помолчи.
– Алиса, давай сойдем в Страсбурге. У меня есть деньги. Мы можем поехать… я не знаю… хочешь, мы поедем в Прагу? Или обратно в Москву? Хочешь?
– Нет, нет, – со слезами в голосе сказала ты.
– Но почему?
– Я знаю, как ты тут оказался, – выпалила ты. – Я знаю, что ты везешь, я знаю, знаю!
– Я… не понимаю.
– О, все ты понимаешь!
– Нет, я… о чем ты говоришь?
– О тех «книгах», которые ты везешь, – прямо сказала ты. – Хватит врать! Это омерзительно!
– Это из-за твоего жениха. Я понимаю.
– Боже, какой же ты!.. Ты мне все испортишь!
– Да что же? Объясни!
Ты оглянулась. Мы были одни.
– Послушай, ты все-все испортишь, – чуть не плача, прошептала ты. – Он решит, что мы любовники!
– И пусть!
– Какой ты глупый!.. Мне нельзя рушить наши отношения. Мне нельзя! Я не имею права!..
– Ты можешь объяснить? – уже со злостью спросил я.
– Я не имею… не имею права! Я должна узнать, с кем он связан. Он стал их шпионом, он работает на фашистов. Я должна узнать, кто его завербовал, с кем он работает, какие у него источники… Понятно?
– Ты… сошла с ума! – в ужасе воскликнул я.
– Нет, нет. Если он поймет, зачем мне нужен… ты понимаешь? Он убьет меня!
– Постой, постой… и давно это?
– Нет… нет. Я не солгала. Мы были знакомы, вместе учились. Но потом он согласился помогать им, понимаешь? Я добровольно пошла на… на это. Он должен доверять мне. Иначе все пропало!
– Ты сошла с ума! – повторил я.
– Ты мне мешаешь! Ты мне все испортишь!
Больше всего я хотел обнять тебя и успокоить. Ты со слезами уклонилась от моих мыслей, прижалась лбом к холодной черноте. А затем прозвучал голос проводника, что шел из ресторана, через курительный вагон, к купе:
– Страсбург, прибываем. Экспресс прибывает в Страсбург. Остановка – пять минут.
20.
В Страсбурге гулял серебристый буран. Выглянув из окна, я заметил, что замело платформу, вокзальные часы покрылись ледяною коркой, в не выметенных сугробах путались разные по длине и толщине человеческие ноги. Фонарь показал мне трогательную сценку: юная девушка плакала в объятиях черноволосого мужчины. Я решил, что они расстаются. А потом сильно удивился, обнаружив их обоих в поезде.
Их я запомнил хорошо. Прочие пассажиры словно бы были из картона – столь мало я на них обращал внимания, настолько они меня не интересовали. Не окажись я свидетелем «расставания» на платформе, не запомнил бы и этих, конечно. Мне захотелось заговорить с девушкой, узнать, отчего она плакала, если не была покинута.
Утром они завтракали в ресторане. Девушка – прелестная, лет шестнадцати, с остриженной по плечи лисьей гривой; лицо удлиненное, с впавшими щеками, глаза – слегка раскосые, с намеком на неевропейское. Она сидела с оголенными руками, потому что в ресторане было жарко – не то, что за окном. Одна прядь часто падала ей на глаза. Оттого она начинала странно улыбаться. Поднимала руку – обязательно левую – и убирала волосы за ухо. Мужчина больше смотрел в окно, чем на нее. Я не знал, чем объяснить его невнимательность к попутчице. Потом подумал: «Наверное, она уговорила взять ее с собой, а он не соглашался». Он был замкнутым, этот человек. Мне понравился его костюм – в крупную коричневую клетку, вместо галстука – клетчатый же шарф, как это бывает у молодых французов (но, возможно, это мой стереотип). Я прислушался: к моему изумлению, они оказались немцами.
Чуть позже мне повезло заглянуть в пассажирский лист, что небрежно хранился у нашего проводника. Ехали эти двое в разных купе, что решительно отметало мою версию о внезапном сопровождении (она и ранее была глупа). Так как девушка была несовершеннолетней, мужчина записался в ее родственники. Дядей, кажется. То была формальность. Пусть они не допускали непристойного на публике, поверить, что они родственники, я не мог. Ничего нелепее я не слышал в своей жизни.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
