Уже светает, когда я выпрямляюсь и, сдувая прядь с лица, оглядываю свои подмоченные владения. Да, горячая ночка.

- Поедем ко мне?

Я оборачиваюсь. Алексей стоит в дверях, прислонившись плечом к косяку. Рубашка грязная, брюки - того хуже, а у меня даже нет мужской одежды, чтобы предложить ему переодеться.

- И что я там будем делать? Мне ещё много всего нужно разобрать.

- Успеется, сегодня выходной. Чай попьем, кошек постираем. Здесь все равно надо ждать, пока высохнет.

- Угу... И выкинуть потом весь хлам...

- Могу помочь. Но только после кофе. Нормального кофе, без подтекста.

Я киваю и иду мимо Алексея, к шкафу в прихожей. Смотрю на коробку с игрушками у своих ног и кусаю губы.

- Тогда сейчас переоденусь и поедем, - отвечаю тихо, через силу, не поднимая головы.

- Хорошо. Дай пустые пакеты, я игрушки сложу.

И как знает, что у меня тупо не хватит сил снова дотронуться до них и не разреветься.

Кладу руку ему на плечо и, потянувшись, целую в щеку.

- Спасибо. Пакеты на кухне, в верхнем ящике.

- Да что там... - Алексей подтягивает повыше закатанные рукава рубашки и, делая шаг на кухню, оглядывается. - Шикарное, кстати, платье. Особенно, когда мокрое.

- Я тебе его подарю. Может, даже сама в нем буду.

Алексей вскидывает руки вверх и поднимает большие пальцы. А я улыбаюсь, глядя ему вслед. Как же мне повезло, что этой ночью он оказался рядом. Я и забыла, как приятно, когда тебе помогает мужчина. Забыла, как легко к этому привыкнуть и как больно от этого отвыкать.

Я все могу сама, но какой толк в подобной браваде, когда мне не с кем разделить свой триумф? Когда мне не с кем быть слабой...

Его квартира при свете дня выглядит огромной, но неуютно древней. Комнаты три, в одну дверь закрыта. Мебель старая - огромная стенка с советских времен, на стене над софой - ковер. Над телевизором - единственной здесь современной вещью - выцветшая репродукция "Аленушки" Васнецова. Чуть сбоку, ближе к двери - древний круглый стол на резных ножках. Так вот где мы...

Я отвожу взгляд.

- Ты снимаешь эту квартиру?

- Нет, наследую. Пойдем на кухню?

А вот кухня обставлена по последнему слову - телевизор, микроволновка, индукционная плита, встроенная посудомойка, дорогой, под Прованс, гарнитур.

- Ого.

- Отец любил готовить, - коротко отвечает Алексей. - Присаживайся, сделаю кофе.

В углу, на тумбочке, на клеенчатой салфетке - кофе-машина.

- Я пока все включу и пойду наберу ванну. Замочу игрушки.

- Слушай, Леш. Я бы не хотела свои проблемы перевешивать на тебя. Я сдам все в химчистку.

- Да брось, - он отмахивается. - Все нормально. А в химчистку их не возьмут. Побояться окончательно испортить. Посоветуют купить такие же, но новые.

- Ты так осведомлен в этом вопросе.

- У меня двое детей.

- С женой поссорился?

- Развелись.

- Бывает.

Алексей кивает в ответ и уходит. Я, подперев щеку рукой, смотрю на фотографию над столом - там женщина, довольно молодая и мужчина, лет на десять, если не пятнадцать, старше неё. Мужчина по форме. Кажется, военный летчик. Позади них как раз взлетная полоса. Солнце слепит, лето - женщина, улыбаясь, щурится, а мужчина хмурится. Алексей здорово похож на летчика.

Кофеварка щелкает, и я подскакиваю от неожиданности. Где-то дальше по коридору шумит вода, а мне даже лень встать. Кладу голову прямо на стол и смотрю на маленькие часы, встроенные прямо в дверцу кухонного шкафа.

Я ведь могла пройти мимо всего этого - жизни моего незнакомца. Отказаться ехать,  ничего не спрашивать, а лучше - вообще бы попросить его уйти лишь только стало ясно про потоп. Но я приняла помощь Леши, прониклась его уверенностью. Мне не хотелось, чтобы он ушел. Меня впечатлило, что он меня не бросил.

Это так цепляет.

Он ставит передо мной чашку с кофе, вытерев руки о полотенце.

- Устала? Можешь прилечь в спальне.

Я поднимаю голову и, прищурившись, оглядываю его.

- Что ты делаешь?

Он бросает полотенце на столешницу позади себя и, обернувшись, хмурится:

- В смысле?

- Мы же договорились, что не будем иметь никаких связей друг с другом, кроме... - я пожимаю плечами.

- Форс-мажор, - Леша берет свою чашку. - На этот случай в договорах есть отдельный пункт.

Правильно. Форс-мажор у женщины делает из мужчины либо героя, либо свинью.

Я делаю глоток и морщусь.

- Горячо?

- Угу, - провожу языком по зубам. Где-то внутри челюсти отдается боль. Несильная, но неприятная.

Мы молчим. Тишина не уютна, и она нас разделяет. Нам не о чем говорить.

Ловлю себя на мысли, что хоть бы зазвонил телефон и избавил меня от этого молчания. Никогда бы не подумала, что не буду знать, как начать разговор.

А нужен ли он вообще?

Мы только все испортим.

Вода шумит, глухо и далеко. Несмотря на кофе, меня тянет в сон. Несмотря на то, что квартира кажется мне неуютной, хочется лечь на старую софу, положить думку под голову и спать. Истерика вымотала меня. Я ведь почти не плачу.

- У тебя ванна не перельется? - на автомате спрашиваю я.

Алексей вздрагивает, мгновение недоуменно смотрит на меня, а потом подрывается и бежит в коридор. Я - за ним. Из ванной льется, а игрушки плавают по краю.

Алексей бросается выключать воду, я хватаю первую попавшуюся тряпку, лежащую у ширмы, под ванной. Мы не достигаем своих целей, потому что я поскальзываюсь на мокром полу, толкаю Алексея в бок, и мы падаем в ванну. Леша успевает перехватить меня и рукой оттолкнуться от стены, чтобы мы упали в воду, не на край. У меня на мгновение захватывает дух - вода теплая, игрушки - мягкие, мужчина со мной рядом - и то, и другое. Я тону и будто бы нет. Окунаюсь с головой, захлёбываюсь и, резко сев, хватаюсь рукой за край. Архимедова сила, черт возьми, дает свой результат - мы в ванне, а пол заливает Ниагарский водопад.

- Охренеть, - выдыхаю я. Алексей, отпуская меня, приподнимается и выдергивает затычку слива. - Охренеть у тебя большая ванна. Я думала, голову проломлю, а чуть не утонула.

Алексей, цепляясь за поручень у смесителя, осторожно поднимается и, встав на залитый пол, протягивает мне руку.

- Только аккуратно.

Я вылезаю тихонечко. Ставлю ноги на мокрый коврик, оглядываюсь по сторонам. Хаос полный. Я принесла потоп с собой.

- Надо быстрее все убрать! Соседей зальешь!

- Стой.

- Что? - я оборачиваюсь и недоуменно смотрю на собеседника. Он касается моего лица, убирая мокрые пряди со щек, как бы ненароком обоводит пальцем контур моих губ, а потом резко, рывком притянув меня к себе, целует.

Если вы никогда не целовались мокрыми, вы многое потеряли. Тело напряжено от холода воды и расслабленно от тепла возбуждения. Ты чувствуешь каждое движение партнера, каждый его вздох так остро, словно вы обнажены. Одежда есть, но ее будто бы и нет. Она только липнет, обволакивает и притягивает. Вокруг холод, а внутри - жар.

- Знаешь в чем беда, - шепчет Алексей, языком ловя капли на моей шее.

- В чем? - цепляясь за крепкие плечи, выдыхаю я.

- Луна, наверное, сегодня в Водолее.

- Что? - вытаращив глаза, я прихожу в себя. - Какой ещё водолей? Что за бред?

- Ну созвездия, - Алексей с серьезным видом поднимает указательный палец и тычет им в потолок. - Знаки Зодиака. Я вчера слушал гороскоп в машине, и...

Я запрокидываю голову и начинаю хохотать. И Алексей тоже. Мы смеемся в голос, в объятьях друг друга, переминаясь с ноги на ногу и рискуя снова свалиться в ванну. Мы готовы перейти грань, мы готовы сорвать игру сейчас и ровно до того момента, как кто-то начинает барабанить по входной двери. Мы замолкаем и разрываем объятья, не оставив связи шанса стать прочнее.

Алексей на ходу снимает с вешалки махровый халат и бросает мне. Я зоворачиваюсь в халат с головой и иду на кухню, оставляя мокрые следы. Леша открывает дверь. Я сажусь за стол и, обхватив ледяными ладонями теплую чашку, слушаю, как визжит переступившая порог квартиры женщина.