– С тобой у нас было другое.

– Другое? Если другое, зачем же жениться собирался? Ведь тебя никто не вынуждал, ты сам сделал предложение…

– Ошибся, прости.

– Да уж давно простила, – сказала я и смахнула слезу. Холодно попрощавшись, положила трубку.

Вспомнилось, что когда-то он говорил, что у меня самые прекрасные глаза, и характер самый веселый, и что я самый надежный человек, и ещё много самого-пресамого. Оказывается, можно любить обычную женщину без всяких самых лучших глаз и самого лучшего характера.

Мои горестные мысли прервал телефонный звонок. Звонила Ася.

– Давно ли ты разговаривала с Володей? – спросила она.

– Дня три назад.

– И что он сказал?

– Так, ничего особенного.

– Мне Толик говорил, что он запал на тебя.

– Ничего твой Толик не знает, просто Володе очень понравилось, как мы танцевали, и он пригласил меня поступить в коллектив бальных танцев в дом культуры Лихачёва.

– Ну, конечно! Ты понимаешь, что говоришь-то? Где это видано, чтобы такой мужикастый мужик в бальный коллектив просился! Это ж он для тебя старается. Ты ж с ним в кино идти не захотела, в театр тоже не пошла. Кстати, непонятно почему?

– Я была занята.

– Ладно тебе, занята. Всё по своему дезертиру тоскуешь. Варька, пора кончать эту байду. Не понимаю, почему бы тебе не поступить в этот, как его… на танцы. Ты ж любишь танцевать, ну и танцуй в своё удовольствие. Вы с Володькой такая пара. Почему ты не хочешь танцевать вместе?

– Кто тебе сказал, что не хочу?

– Он сказал. Говорит: «Я всё узнал, куда идти, где записаться и всё такое, а она не захотела, сказала, может быть, после». Чего тянуть-то?

– Я не тяну. Просто не могу пока, у меня нет настроения.

– Я тебе ещё раз говорю: кончай со своими настроениями! Хватит уже! Такой парень навязывается, а ты нос воротишь.

– Может быть, всё ещё повернётся в другую сторону, Влад разлюбит её и ко мне вернётся.

– Вернётся, ха! Держи карман шире. Он женится на ней. Они уж и заявление подали.

– Откуда ты знаешь? Не верю, разве можно так быстро? Не может быть.

– Может.

– Ты нарочно говоришь, чтобы я побыстрее о нём забыла.

– Больно надо. Говорю, как есть на самом деле. Если хочешь знать, я вообще об этом говорить не хотела. Я совсем по другому поводу звоню. Мне давно про одну гадалку рассказывали. Она так хорошо гадает, все удивляются, до чего всё точно рассказывает.

– Значит, он женится…

– Женится, женится. Но только у гадалки есть одна проблема: она очень дорогая.

– Что ж, пусть так, пусть женится.

– Правильно, пусть женится, а ты слушай сюда. Мы с тобой пойдём к гадалке и узнаем, что у нас впереди.

– Зачем?

– Зачем люди к гадалкам ходят? Чтоб узнать свою судьбу.

– Если честно, то я в гадания не верю и все эти дела отрицаю.

– Интересно! Все нормальные люди верят, а она отрицает. Прямо Базаров какой-то. Ты мне скажи, откуда в тебе этот нигилизм?

– При чем тут нигилизм? Какая-то женщина ни сном ни духом меня не знает, вдруг она начнет вещать. Смешно!

– Посмейся, но знай, она знаменитая гадалка. Знаешь, скольким она правду сказала?

– Скольким?

– Скольким-скольким…Тысячам!

– Многовато что-то.

– А ты думала.

– Тут думай не думай, судя по количеству визитов, много на свете таких дурёх, как мы с тобой.

– Я правильно поняла, ты поедешь со мной?

– Куда я от тебя денусь.

Дождавшись субботы, мы с Асей поднялись ни свет ни заря, оделись потеплее и поехали на электричке чёрт-те куда. За окном мелькал серый подмосковный пейзаж: перелески с почти голыми деревьями, бурые луга со скошенной травой, пашни, подготовленные к зиме. Кое-где встречались одноэтажные домики с резными наличниками, из труб которых тянулись вверх неровные дорожки дыма. Мы ехали без малого час, а на столбах, определяющих расстояние от Москвы, был лишь 54-й километр. Я вся извертелась.

– Всё. Следующая наша, – сказала Ася и засобиралась.

Выпрыгнув на низкую платформу, мы обратили внимание, что из электрички вышло много женщин. Торопясь, они устремились по узенькой тропинке, ведущей к редкой берёзовой рощице.

– Слушай, подруга, нам надо побыстрее двигаться, все бабы чешут туда же, куда и мы, – поторопила меня Ася.

– Да фиг с ними, мы пойдём как идём, – скомандовала я. Мне было неловко не только обгонять всех, но идти по этой дороге в грустной толпе озабоченных женщин. С каждым шагом я преодолевала желание повернуть назад.

Мы пришли последними. Высокий двухметровый забор из широких серых досок закрывал большой двор, в центре которого располагался одноэтажный приземистый кирпичный дом под шиферной крышей. На крыльце стояла совсем молоденькая цыганка в красной юбке. Ворсистая ярко-зелёная кофта скрывала худое тело. Голова девушки была покрыта цветным платком, из-под которого на загорелое лицо выбивались тёмные завитки волос. Она раздавала какие-то бумажки вновь пришедшим. Оказалось, на них было указано время приема.

На моей стояло: 15 часов 10 минут. Я посмотрела на часы: 11:20. Ждать почти четыре часа. На каждую аудиенцию отводилось по двадцать минут.

– Если кому холодно, можете греться в гараже, он у нас тёплый, – сказала цыганка.

– Спасибо, нам и здесь хорошо, – за всех ответила какая-то женщина и первой прошла в гараж.

Пристроившись за говорившей, я прислушалась, но она замолкла. Другая, которой на вид было лет тридцать пять, сказала:

– Говорят, замужество её конек. Она знает, когда замуж выйдешь и за кого.

– Что же, она и имя может назвать?

– Может, если в картах сказано. У неё карты расписные, в них всё известно, – вступила в разговор красивая молодая женщина, обликом смахивающая на Мерилин Монро.

– В картах ничего не может быть сказано, тем более имя, – возразила я.

– Ну не знаю. В прошлый раз она мне на картах нагадала, что выйду замуж за Петю… Я и вышла за него. Вот, сейчас хочу спросить, как будут звать моего другого мужа и где я его повстречаю, – пожимая плечами, сказала красивая блондинка.

– Что же ваш Петя? – поинтересовалась Ася.

– Уже месяц как развелась. Я что хочу сказать, она, гадалка эта, меня ещё в прошлый раз предупреждала, что мужей у меня будет пятеро.

– Пётр-то какой был по счёту? – вмешалась в разговор пожилая женщина.

– Петя был второй.

– Осталось, значит, выйти за троих, – подсчитала пожилая женщина и, вздохнув, прибавила: – Ох, и тяжелая тебе судьба предстоит, красавица.

– Если не секрет, вы по какому вопросу, тоже насчет супруга интересуетесь? – съехидничала в ответ красавица.

– Нет, я насчет внука хочу узнать, кажется мне, его приворожили, – не замечая подколки, ответила пожилая.

– Это она вам сразу скажет. Вы фотку внука принесли?

– И карточку принесла, и его нижнее бельё захватила, надёванное…

– А бельё зачем? – поинтересовалась совсем молоденькая девушка, похожая на школьницу. Скорее всего, школьницей она и была, просто маскировалась под взрослую.

– Там его дух остался, может, поможет в гадании.

– Что, гадалка собака вам, что ли? – опять ехидничая, спросила блондинка и, смеясь, продолжила: – Ей след брать не надо, она по картам все следы видит, у неё там всё ясно.

– Собака не собака, а на всякий случай я захватила. Бельё-то, оно ведь не тяжёлое, это ведь не пальто тащить. Вот, трусишки принесла и маечку. Дух, он бывает очень нужен, особенно чтобы разобрать, есть порча иль нету, – добродушно объяснила пожилая женщина.

– Духовитый у вас внук? – смеясь, не унималась красавица.

– Обычный, и пахнет по-родственному, – понюхав свой свёрток, ответила пожилая.