— Переименовать ядро.

— Лациф, — хмыкнул Хомгер. — Его зовут Лациф.

Король вулкана стоял перед связанными и склоненными Темными. На площади перед замком были собраны пленники и те крохи эльфов, что остались после резни. Темницы опустели, все были здесь. Божьи слуги сдались. Кто-то плакал, кто-то проклинал свою жизнь, а кто-то молил о прощении, но Лациф не слушал их.

— Я говорил, что все, кто отказался от моего предложения объявляются врагами и обжалованию это решение не подлежит, а потому попрощайтесь. Сегодня вы умрете. Всем подтвердить! — рявкнул он. — Если хотите быстрой смерти!

И в миг Темные рухнули замертво.

Лациф стоял в ущелье Барсона у алтаря, когда перед ним распахнулся портал. Тенебра появилась и горделиво вскинула голову:

— Надеюсь, король, ко мне в дом ты идешь без оружия.

— Конечно, богиня, — улыбнулся он, и призвав копье, оставил его в пещере. — Так лучше?

Тенебра внимательно осмотрела его. Он стоял перед ней без доспехов, в обычной тканной одежде, и она одобрительно кивнула. Когда Лациф оказался по ту сторону портала, то понял, что богиня основательно подготовилась к его приходу. Весь белоснежный зал был наполнен лунными воранами. А портал, ведущий домой, тут же захлопнулся.

— Никогда не был здесь, — улыбнулся Лациф, осматриваясь.

— Ты просил о жесте доброй воли. Я пустила тебя в свой дом, надеюсь, и ты меня в свой пустишь.

— Конечно. Третий алтарь появится в замке вулкана, чтобы моей богине-матери не приходилось появляться в пещере.

Они внимательно смотрели друг на друга, понимая к чему ведет этот разговор.

— Тебе нужна богиня луны.

— Мне нужна луна, — ответил Лациф.

— Но она светит, только когда я взываю к ней.

— Ну я бы так не сказал. Тут главное с временем не прогадать, — улыбнулся он, а Тенебра настороженно села на свой трон.

— Твои телоты как слуги тебе?

— Они мои помощники.

— А если тебя не станет?

— Они будут вольны делать, что им угодно. Но телоты не могут жить вдали от луны, поэтому ты не сможешь использовать их без меня!

Лациф снова улыбнулся:

— Ты в курсе, что являешься последней из Божьих слуг?

— Ей я и останусь, — требовательно взглянула она на него.

— Опасаешься за свою жизнь?

— Предпочитаю быть предусмотрительной.

— Я тоже, — согласно кивнул Лациф. — Поэтому живые враги мне ни к чему.

— Мы с тобой не враги.

— А вот тут ты ошибаешься, — клыки пробороздили две кровавые полосы на подбородке. — Божья слуга цель-то вражеская, — желтые глаза вспыхнули огнем. — Прости, Тенебра.

— Ты обещал!

— И я свое слово держу! — в его руке появилась длинная тончайшая ледяная игла с зеленым наконечником.

— Телот…

Мгновение и игла пригвоздила богиню к ее трону, проткнув горло насквозь. Тенебра замерла. Ее глаза медленно зеленели, ее тело обращалось в камень, и вся она застыла, словно изумруд.

— Я обещал, что ты останешься на своем троне. Властвуй, Тенебра, отныне и навеки.

Он повернулся к телотам, что грозно смотрели на него, готовые напасть в любую минуту.

— Нет-нет, она не успела, — ухмыльнулся Лациф. — А без ее указки вам нельзя. Я ведь прав?

Телоты нервно перебирали лапами и махали крыльями.

— Очаяние? — позвал Лациф. — Ну что? Как там наш уговор? Может ты отнесешь меня домой?

Король проснулся раньше всех. Вышел на улицу и поглядел в ночное небо, на котором теперь сияли луна и звезды. Больше это светило никогда не покинет неба. Это он понял еще когда солнце не захотело уходить. Повелитель Цивитаса просто стоял во дворе своего замка и смотрел вдаль. Теперь остался только он. Нет больше ни РИЯ, ни Сайчел. Нет никого, кто мог бы навредить этому миру. Нужно лишь закончить начатое и тогда, он сможет вздохнуть спокойно. Но не сегодня. Сегодня они будут праздновать рождество.

Лациф улыбнулся и вскинул руки. Все вокруг начало леденеть. Повсюду разрастался белый фирн. Тело короля стало светиться синим пламенем, он обратился в безликого, и с небес пошел снег. Мирайя, что медленно поднималась, спрятала свои лучики подальше, оставляя на вулкане снежное празднество. И утром, когда все проснулись, было столько визгов счастья, что он Лациф чуть не оглох. Некогда пылающий огнем вулкан, стоял в снегу. Зима и ощущение праздника витали в воздухе. Дети кувырком носились с горки, которую король для них соорудил, а Эрик и Бредли мигом объяснили им, что такое ледянка. Кевин, с криками малого дитя, счастливо катался с ними, и даже Мирга, и тот присоединился к общему восторгу. Вокруг были лишь смех да радость.

Во дворе поставили огромное дерево похожее на ель, которое Хоске вырастил на замковых задворках. Оно было украшено застывшими светлячками и прочими игрушками, которые старательно делали дети. Все было в факелах, тут и там сверкали салюты, выпущенные в шутку каким-нибудь магом. Все смеялись до упаду, настойка лилась рекой, народ танцевал и веселился. Они праздновали победу и новую жизнь.

Лациф сидел в саду на скамейке. Он наблюдал за ними и радовался сам. Его семья жива. Его сыновья, его дочь, жена. Друзья. Отец, сестра. Он смог. Он подарил им будущее, которое они заслужили. Но скольких же он не уберег.

На его руку села сине-зеленая бабочка махаон. Лациф глянул на нее и удивленно замер, видя это хрупкое создание посреди снегов. Она вспорхнула и перелетела на статую девы с изумрудными волосами. С надеждой он протянул к ней руку, и махаон доверчиво вернулась на его ладонь. Лациф глядел на бабочку; на его лице расплывалась счастливая улыбка:

— Привет, Лиари! Я так рад тебя видеть!

А повсюду сияли фейерверки, и Бессмертные встречали рождество.

Они сидели за столом в зале советов. Царила неимоверная тишина. Все печально смотрели на него, а Лациф молчал.

— Может не надо, король? — Галиш был готов разрыдаться. — Ну ведь столько онлайна. Столько доната! Ты озолотишься!

— Я и так озолочусь. Я все просчитал. Да и так будет безопаснее. Неизвестно, что творится в реале и кто еще захочет себе этот денежный кусок, да и за тебя мне будет спокойнее. После продажи корпорации денег хватит всем, ты будешь обеспечен до конца жизни.

— Да дело ведь не в этом! — парень смотрел на него с надеждой. — Тут ведь Тери, глава!

— Прости, Галиш, но эту твою просьбу я исполнить не могу. Это конец, ребята. Онлайна больше не будет. Только мы, только этот мир, реальный мир, в котором мы живем! Я сделаю это через неделю в три часа ночи, в это время самое маленькое подключение. Всех попросту выкинет. Больше никаких игр. Я дал вам столько времени, сколько смог. Теперь пора прощаться.

Его парни молчали. Генерал убийц обреченно закрыл глаза; Мантис вздохнула:

— Жаль, конечно, что мы больше не увидимся.

— Каждый из нас свой выбор сделал. И если мы хотим прожить бесконечно долгую и беззаботную жизнь, то должны оторваться от реала.

Майк прижал к себе Флами, Верммут держал за руку Венеру, а Галиш совершенно растерянно смотрел на короля.

— Как скажешь, глава, — сглотнул он ком, подкативший к горлу. — Ты прав, нельзя же играть вечно.

— Бредли, сынок! — мама кинулась к нему с объятиями. — Когда ты прилетел? Почему не предупредил?

— Да я вроде, как и сам не думал, — улыбнулся он виновато.

— Ну что ты стоишь в пороге? Проходи скорее!

Родители завертелись вокруг него, стали расспрашивать как ему в Нью-Йорке, спрашивали, как учеба, как работа. Обо всем на свете и только сестра задумчиво глядела на брата.