— Мать твою, — еле слышно всхлипнул парень, — я буду скучать, Фил.

— Не надо, — покачал головой рыцарь, — забудь обо мне. Живи так, словно не было всего этого. Живи так, словно и не знал меня никогда.

— Кто же тогда будет помнить тебя?

— Лациф. Он будет помнить за всех. Он не забудет.

— Мариэнна плачет, — прошептал Эрик, тихо хныча.

— Не переживай. И она скоро позабудет обо всем, — улыбнулся Фил. — Пусть Венера, если можно…

Верммут кивнул головой. Вытер лицо рукавом. Потуже затянул веревки на запястьях рыцаря и молча повел его на выход. А Лиур тащил за собой Кристен, что дралась и пыталась вырваться.

— Что вы с нами будете делать? — вопила она. — Опять пытать? Ваши больные головешки больше ни на что другое не способны? Почему вы молчите? Отвечайте, я вам говорю!

— Прекрати, Крис, — произнес Филипп, — что бы они не сделали, мы это заслужили.

— Да пошел ты, скотина недорезанная! — заорала она ему в спину.

И она кричала что-то еще, но Фил ее уже не слышал. Он вышли на улицу. Солнце на мгновение ослепило рыцаря, но Мирайя, увидев это, с тяжелым сердцем отвела от него свои лучи, и рыцарь благодарно склонил пред солнечной принцессой голову.

Медленно их вели через замковый двор. Воины, собравшиеся здесь, смотрели на своего генерала, на человека, что был их наместником и не верили собственным глазам. Им запрещено было применять силу, и они лишь шептали слова ненависти да негодования им вслед.

Вот пленники прошли через ворота и оказались за пределами замка. Фил оглянулся на прощание, грустно улыбнулся и опустил глаза. Больше он никогда не увидит этого места, больше не услышит голоса Мариэнны, не поиграет с детворой, не посмеется с парнями. Больше он не сможет дать подзатыльник Эрику и не увидит, как этот парень строит свою судьбу рядом с красноглазой ледышкой. Больше ему не поднять меч и не пожать руки Лацифа.

Он стал искать взглядом короля. Тот стоял посреди толпы, чуть впереди остальных в окружении Венеры и Гаута, который вился алой нитью вокруг крепкого запястья гомокула. Фила остановили возле столба. Он уловил взор Лацифа и склонил перед ним голову. Король не сделал ничего в ответ.

Кристен и Фила привязали синей шипастой клаусой к их последним пристанищам, и глава вулкана заговорил:

— Бессмертные! — народ затих, шепотки замолкли, и на равнине повисла тишина. — Перед нами сегодня предстали виновные в гибели наших друзей, наших родных! Виновные в смерти ни в чем неповинных созданий! Я обещал, что вы сами сможете с ними поплатиться! Что ж, — поглядел он на свой народ и указал рукой на пленников, — они ваши!

Несколько секунд ушло на осознание сказанного. На миг толпа обескураженно растерялась и тут раздалось яростное: «Они убили мою сестру!»

Женщина, схватив с земли камень, бросилась на рыцаря и убийцу, а следом за ней побежала вся толпа. Создания облепили столбы. Они пинали, били, тягали за волосы тех, кого всем сердцем ненавидели. Они хватали с земли горячие камни и рассекали ими кости привязанных. Крис вопила от боли и сыпала проклятиями, а Фил молча терпел. Он даже не пытался уклоняться. Рыцарь не сводил взгляда с Мариэнны, что кричала навзрыд. Его лицо заливало кровью и видеть становилось все тяжелее. Но напоследок он хотел еще разок увидеть его. Что в глазах короля? На миг они встретились взглядами, и Лациф еле заметно кивнул. Фил блаженно выдохнул и опустил веки:

— Прощай.

— Умри.

Голова наместника Баклеи безвольно повисла. С того момента шевелилась только Крис, но озверевшая толпа не понимала этого и продолжала рвать на куски и рыцаря, что уже не чувствовал боли.

А Лациф развернулся и медленно пошел к замку.

— Ее оставить висеть на столбе. Оковы не снимать, — приказал он, и Верммут склонил голову, принимая указание. — А Фила, — на секунду король остановился, — стоит похоронить. — Он не обернулся. Не посмотрел напоследок. Он попрощается с ним. Когда-нибудь обязательно попрощается. Но сегодня он не способен на это.

Была поздняя ночь. Луна давно сошла на нет, и, теперь, в окна светили миллионы маленьких звезд. Лациф не спал. В одиночестве он глушил в своей спальне новую настойку деда. Стакан уходил за стаканом, но его не брало. Чуть добавило дурмана и спокойствия, но не подарило забвения. Лациф глянул на опустевший бутыль и поднялся. Он неторопливо побрел по коридору, проходя мимо спален своих родных и близких. Прошел мимо комнаты Бетти и Александра. Мимо Мариэнны, что тихо рыдала, прижимая к груди спящего сына. Мимо Верммута и Венеры, которые спали в обнимку, мимо Хоске и Лоры, тоскливо смотрящих на звезды. Он прошел мимо них всех, прямо к небольшой узорчатой двери. Постучал и тут же сам открыл. Остановился ровно на пороге и спросил:

— Не против?

— Нет, — послышался нежный голос, и Лиари, поднявшись на кровати, протянула к нему свои руки.

В эту ночь, в ее ласковых заботливых объятиях, впервые за все это кошмарное время, он забылся. А в янтарной комнате над камином, рядом с коронами семьи Лацифа, рядом с луком арчера и другими вещами павших Бессмертных заняла свое место игрушка: потрёпанный пес в чистой выстиранной шапочке.

Элионор Сайчел сидела в конференц-зале за длинным столом в виде вытянутого ромба и нервно постукивала пальцами по прозрачному стеклу, из которого и было изготовлено сие чудо мебельного производства. Уже третий час партнеры WG сводили ее с ума своими безумными упреками и бесчисленными претензиями.

— Мистер Дойл, — улыбнулась она через силу, собеседнику, смотрящему на нее с большого подвесного экрана, — я уверяю вас обновление не усугубит сложившейся ситуации.

— Вы и про второе ядро нам так говорили. Однако, посмотрите, что происходит. Уже 80 процентов игроков находятся именно там, и если вы не забыли, что такое математика, должны понимать, что и 80 процентов прибыли находятся там же! Вы ведь сами сказали, что доступ к выводу денежных средств заблокирован.

— Да, но наши сотрудники решают эту проблему.

— Мы уже три года слышим одно и то же, при том что наша прибыль становится все меньше. У вас три месяца, мисс Сайчел, или мы будем рассматривать ваше смещение с должности генерального директора компании. Совет обеспокоен вашей неспособностью урегулировать данную ситуацию.

Сайчел вскочила с места, но в последний момент, все же, взяла себя в руки. Она зло посмотрела на присутствующих акционеров.

— Я вложила в эту компанию не только деньги, но и знания. Именно они и привели нас к таким огромным цифрам на счету! РИЯ принес нам миллионы! Миллиарды!

— Именно поэтому вы до сих пор и возглавляете компанию. Однако, сейчас ваш ИИ совершенно бесполезен, — заговорил лысоватый мужчина, возле которого стояла табличка с фамилией Геллер. — И если мы хотим вернуть нашу прибыль, то лучше договариваться именно со вторым ядром, не так ли, мисс Сайчел?

Элионор чуть не взвыла от бешенства.

— Вы предлагаете заключить договор с Лацифом? — захлебываясь желчью, выдавила она.

— Взаимовыгодный договор.

— Да вы…

— Элионор, — тихо произнес седовласый аристократ, сидящий во главе стола. — Наш фонд создан не из воздуха и вот уже в течении восьми месяцев ты только тянешь из него деньги. Когда они начнут возвращаться?

— Мистер Маклей, — Сайчел тут же сменила тон и заговорила настолько уважительно, насколько сейчас могла, — как только игра обновится нам не придется довольствоваться частью прибыли, мы снова станем единственными выгодополучателями.

— Но до тех пор будь добра, верни на счета хотя бы ту самую часть.

— Мистер Маклей…

— А еще объясни почему ты скрыла от нас факт переписки со вторым ядром, как ты его назвала? Лациф?

Сайчел вздрогнула под тяжелым взглядом главы фонда:

— В той переписке не было ничего важного.

— Не считая того, что он предлагал договориться, — заговорил еще один акционер.